Марина Серова - Все учесть невозможно

Кстати, они, кажется, уже поняли это. Во всяком случае, я услышала голоса сверху, и, судя по всему, меня начали разыскивать. Думаю, что вряд ли затем, чтобы выдать мне медаль юного пожарника…

Я продолжала свои безуспешные попытки обнаружить младшего халивинского отпрыска.

Господа я тоже продолжала настырно беспокоить, поскольку понимала, что спасти нас сейчас может только чудо, а чудесами заведовал именно господь.

Возле одной двери я остановилась. Оттуда послышалось царапание. Как будто там оставили котенка…

— Федор? — позвала я.

— Таня… — ответил он мне совсем слабо.

Я толкнула чертову дверь.

— Ох господи, если уж ты помог мне, то не издевайся, — попросила я, осознав, что дверь не собирается открываться так просто, как мне бы этого хотелось.

Более того, она показалась мне незыблемой, как гранит.

— Ну, уж нет, — процедила я сквозь зубы, — это мы еще посмотрим, кто кого. Наглость города берет, не то что двери…

Я поднапряглась.

Мои жалкие потуги начали приводить к ощутимым сдвигам, но угрожающие шаги все приближались и приближались…

— Господи! — закричала я, уже близкая к отчаянию. — Да сделай же ты что-нибудь с этой дверью! Хоть халивинского ангела вышли, что ли!

Не знаю, кого он выслал мне на помощь, но с каждым моим толчком дверь поддавалась все сильнее и сильнее.

Наверное, мне помог именно этот ангел, потому как был он довольно крупных размеров, насколько я могла припомнить картину.

Дверь открылась.

Дым еще не успел сюда добраться. Федька стоял бледный от испуга и прижимал ладони к груди.

— Быстрее! — приказала я.

Он кивнул. Но при этом не двинулся с места.

— У нас нет времени, быстрее! — приказала я и остолбенела.

Он плакал. По его щекам катились мутные потоки, и я, черт побери, не знала, что мне с этим делать.

— Послушай, — сурово сказала я, — давай отложим вселенский плач на более удобное время. Сейчас мы с тобой им абсолютно не располагаем. Так что перебирай ногами и вытри сопли.

Он кивнул и пошел за мной.

Хотя, если честно, я не знала, куда мы идем. Но искренне надеялась, что бог не выдаст и свинья не съест.

Итак, вытащив пленника из комнаты, я пошла вдоль по коридору, рассудив, что возвращаться нам не стоит, а надо двигаться дальше. Раз уж тут принят закон постоянного движения вперед, будем ему следовать.

Федька оказался парнем довольно терпеливым, во всяком случае, он старался шагать со мной в ногу, не задерживая моего стремительного движения к цели. Мы уже были в самом конце коридора, когда показались они.

— Тихо, — приказала я ему, затаскивая его в пустую комнату и закрывая за собой дверь.

Комната была пустая и унылая. Решетки на окнах лишали нас надежды на быстрое освобождение.

Дымом пахло уже и здесь. В общем, отравила я им воздух, чем была горда.

Шаги отдалялись вместе с недоуменными возгласами, куда я могла подеваться. Про Федьку эти недоумки забыли. Впрочем, скоро они вернулись и, не обнаружив его на месте, начали бегать по коридору с жутким матом.

— Я же тебе говорил, эта тварь где-то здесь… — бубнил гнусавый голос. Правда, назвали-то меня не тварью, а простонародным эквивалентом «падшей женщины», но я уж не стану это повторять. Слишком противное слово. Пусть его употребляют те, кому оно нравится…

Они попробовали нашу дверь, но господь им помогать не стал. «Нечего ругаться нехорошими словами, — злорадно подумала я. — Господь не помогает сквернословам».

Еще раз некультурно выразившись, они отправились дальше. Именно тем курсом, которым собиралась двигаться я.

— Вот кретины, — высказалась я. — Что же нам теперь делать?

Ситуация, скажу я вам, была неприятная. Оружия у меня не было никакого, кроме моих неплохо развитых ног и знания некоторых приемов, позволяющих женщине справиться даже с такими лбами.

Попробовав решетку, я поняла, что она намертво приварена и, кроме того, мое появление в окне может привлечь внимание.

— Какие будут идеи, Ватсон? — поинтересовалась я у Федора, который пришел наконец в себя, и неожиданно получила ответ:

— Подождать, когда они пройдут дальше. А потом идти за ними.

— Просто, но…

Я подумала. Что-то в этом было. В любой безнадежности можно найти выход. «Нет ничего невозможного для человека с интеллектом», — вспомнила я совет моих кубиков.

— Не боишься? — спросила я.

Надо отдать должное его честности. Он уже собрался отрицательно помотать головой, но признался:

— Боюсь. Но ведь у нас нет другого выхода, разве не так?

Я кивнула. Замечательный он все-таки парень. Все понимает как надо. Куда умнее своих родителей…

— Тогда в путь…

И мы уже собрались выходить, когда я услышала этот голос. Откуда-то сверху. Такой четкий, что ошибиться было невозможно.

— Я принес твою дискету…

Федор тоже узнал его.

— Стас… — прошептал он.

— Тише, — попросила я его.

Они находились совсем рядом. Судя по голосам, либо в соседней комнате, либо… Я осторожно выглянула.

Во дворе.

Они стояли друг напротив друга. В глазах Стаса не было теперь насмешки. Только озабоченность и презрение.

— Давай, — Ирина протянула руку.

— Сначала Федор и Таня, — тихо проговорил Стас.

— Ты видишь? — рассмеялась жестко Ирина, показывая на здание, почти полностью заполненное дымом. — Если ты рискнешь поискать их там…

Он взглянул. В его глазах появилось отчаяние.

— Какая же ты сволочь! — проронил он. — Ты обещала мне не трогать их…

Он рванулся к дому. Она преградила ему путь.

— Пусти меня! — потребовал он.

— Сначала отдай мне дискету, — возразила она.

Стас усмехнулся:

— Мы договаривались об обмене. А ты устроила здесь фейерверк…

— Ошибаешься. Фейерверк устроила твоя шлюха, — прошипела Ирина, — и я надеюсь, что она уже давно там задохнулась.

Он беспомощно огляделся, и тут Федька не выдержал.

— Стас! — заорал он. — Мы здесь!

Я не успела закрыть ему рот. Они обернулись оба. В глазах Ирины мелькнуло злорадство. Теперь она была похожа на кобру, готовую к смертельному броску.

Стас оттолкнул ее и рванулся в дом.

Мы выскочили из нашего убежища.

Бросив взгляд в окно, я увидела, что у Ирины в руках появился револьвер.

Она целилась ему в спину.

— Нет, пожалуйста, господи! — закричала я, пытаясь остановить его, заставить обернуться.

Но он не обернулся. Мы выбежали во двор, но было уже поздно.

— Стас, — пробормотала я, опускаясь рядом с ним на колени. Сейчас мне уже было не до Ирины. Хотя она держала револьвер направленным на меня. Прямо в мой лоб. «Сейчас выстрелит, — равнодушно подумала я, — и я наконец-то увижу, насколько настоящие ангелы отличаются от халивинского».