Николай Леонов - Стальной десерт (сборник)

Крячко остался стоять в дверях. Он хотел было закурить новую сигарету, но не стал.

– Господа! – Гуров ощупал взглядом унылые лица слева направо. – Мы собрали вас здесь для того, чтобы озвучить наше решение относительно того, как будет вестись расследование убийства Кирилла Роточкова в дальнейшем.

Наталья, как и в прошлый раз, восседала во главе стола на правах хозяйки дома. Она прикрывала бумажной салфеткой разбитые губы. Перед ней стоял бокал, до верха наполненный вином. Судя по всему, женщина так ни разу еще и не прикоснулась к нему.

Место по левую руку от нее пустовало. Полковник вспомнил, что утром его занимал Олег. Никто не стал садиться на этот стул, то ли из суеверия, то ли не желая находиться рядом с вдовой Кирилла Роточкова.

За пустым местом располагалась Светлана. Она была все в том же оборванном платье, некогда значившимся в ее гардеробе как вечернее. Взгляд женщины был устремлен в стол. Она не собиралась поднимать головы.

Рядом с ней сидел Андрей, за ним – Яков. Последний стул вдоль задней черты стола облюбовала Зинаида.

Коробов примостился чуть поодаль, нервно хрустя пальцами. Он был в наручниках и не мог позволить себе никаких других движений. Лицо Виталия было настолько бледным, что казалось обсыпанным мелом. Ни он, ни Наталья Роточкова не смотрели друг на друга.

– Нас всех посадят? – подал голос Коробов.

– Не всех, Виталий, – ответил Лев Иванович. – Вынужден вас разочаровать. Однако ваша участь практически предрешена. Равно как и ваша, Светлана. – Гуров бросил короткий взгляд в ее сторону, но женщина никак не отреагировала на это. – Вам обоим придется проехать с нами в управление для официального допроса.

– А мне? – Антон поднял указательный палец, привлекая внимание к своей персоне.

– Вопрос с вами, Антон Кириллович, мы будем решать в индивидуальном порядке. – Полковник четко следовал тактике, выработанной им, его интонации были сухими и официальными. – Вы, кажется, собирались обратиться к адвокату. Сейчас самое время. Теперь о том, что касается остальных. – Гуров выдержал небольшую театральную паузу. – Мы более не станем никого задерживать в этом доме. Каждый волен поступать так, как ему заблагорассудится. Но при этом, разумеется, с вас будет взята подписка о невыезде. Следствие не закончено. Оно будет продолжаться до тех пор, пока мы не установим личность убийцы Кирилла Александровича Роточкова.

– То есть сейчас мы свободны? – В голосе Андрея сквозила робкая надежда.

Гуров цепко взглянул ему в глаза:

– Пока да. Я не имею права задерживать вас и дальше. Так что, как видите, я чту букву закона.

– Слава богу! – выдохнула Зинаида.

Наталья оторвала салфетку от губ, потянулась к бокалу вина и сделала небольшой глоток. Известие о том, что ее возлюбленный будет арестован, она восприняла на удивление спокойно. Гуров не мог не отметить для себя этого факта. Коробов как-то неожиданно стал для нее абсолютно чужим человеком. Или она старательно делала такой вид.

– И что? Можно ехать отсюда прямо сейчас? – спросил Глинский. – Лично я с удовольствием. Вы не против, Лев Иванович?

– Нет, Яша, не против. Но для начала оформим подписку о невыезде.

– Это запросто. Давайте бумагу, я подмахну. Мне один хрен из города деваться некуда. – Глинский окинул взглядом всех присутствующих. – Кстати, если кому-то надо в центр, то могу отвезти. В конце концов, это моя работа.

Как ни странно, на его призыв никто не откликнулся.

Крячко тактично откашлялся. Гуров обернулся в его сторону.

– Прости, Лева. Если у тебя все, то я хотел бы отлучиться на минутку. Ты не против?

Гуров согласно кивнул. Напарник не стал бы никуда торопиться, если бы в этом не было острой необходимости. Станислава определенно что-то тревожило.

15 часов 44 минуты

Крячко дважды постучал в дверь, прежде чем позволил себе повернуть ручку и шагнуть в комнату.

– Галина! – негромко позвал он.

В комнате никого не было.

Станислав огляделся. Повсюду царил беспорядок. Скомканная постель, вещи, разбросанные возле раскрытого платяного шкафа, захламленный столик у окна. За своей комнатой Галина явно следила ничуть не больше, чем за собственной внешностью.

Крячко покачал головой, нагнулся, машинально поднял с пола старую, потрепанную книгу. Бросил взгляд на обложку. «Жизнь после смерти». Станислав пролистал несколько страниц и понял, что это даже не художественная литература, а какая-то псевдонаучная чушь. Он неприязненно поморщился, захлопнул книгу и только в этот момент уловил шум льющейся воды, доносившийся из смежной ванной комнаты.

– Галина! – окликнул он женщину чуть громче, чем в первый раз. – Это полковник Крячко. Я зашел с вами поговорить. Так что не пугайтесь. – Станислав усмехнулся и буркнул себе под нос: – Хотя еще неизвестно, кто кого испугает.

Она ничего не ответила.

– Галина! – Полковник повысил голос.

Вновь никакого ответа.

Крячко прошел к столу и аккуратно положил книгу на более-менее свободное место. Его взгляд случайно упал на записку, лежащую с самого края.

Крупным, почти каллиграфическим почерком на листке бумаги было начертано всего несколько строк:

«Это я добавила в коньяк клофелин. Желала отравить Кирилла, а вышло так, что убила Олега. Я не хотела. Простите меня за все. Антон ни в чем не виноват. Не говорите ему правды о его рождении.

Галина».

Секунд тридцать Крячко тупо смотрел на записку. Осознание случившегося или того, что должно было вот-вот произойти, пришло не сразу. Но оно появилось.

Станислав вздрогнул, выходя из ступора, и быстро оглянулся на дверь в ванную комнату.

– Вот черт!

Он кинулся к двери и попытался повернуть ручку. Ничего не вышло. Дверь была заперта изнутри.

Полковник колебался недолго. Он отошел на несколько шагов, затем бросился на дверь, высадил ее плечом и ворвался внутрь.

В голове Крячко промелькнула устрашающая мысль о том, что в следующую секунду он рискует увидеть Галину голой, но Станислав мужественно подавил нарастающую панику.

Женщина лежала в ванной, наполненной до краев. Она не была голой. На ней были трусики и белая мужская рубашка с короткими рукавами, застегнутая на все пуговицы, кроме верхней.

Вены на левой руке были порезаны. Капли густой темно-бордовой крови падали в воду. Между пальцами было зажато лезвие, которым Галина отчаянно пыталась дотянуться до вен на правой руке, но не могла этого сделать. От потери крови левая рука настолько ослабла, что отказывалась совершать какие-либо движения.

Галина беззвучно плакала. Под глазами у нее темнели синяки, полученные в ходе недавней драки.

При появлении Крячко она слегка подняла голову, встретилась с ним взглядом и прошептала: