Питер Мейл - Приключение на миллион

— Jeune homme! [8] Молодой человек! (фр.)

Мадам Жу поманила его из открытой двери соседней épicerie . [9] Бакалейная лавка (фр.) . Он повиновался ее указующему персту и приблизился, опасаясь самого худшего. Мадам Жу изначально не хотела давать ему кредит, она вообще никому ничего не продавала в кредит и лишь после нескольких горячих перепалок с Жоржет решилась на неслыханное нарушение собственных принципов, а вот теперь он задолжал ей за несколько недель. Да, покупки в кредит, на которые любой уважающий себя обитатель французской глубинки и так глядит с вящим подозрением, похоже, подошли для него к концу. Это прямо в воздухе витало.

Он взял крепкую руку мадам Жу в свои и почтительно склонился над ней, вдыхая ароматы рокфора и копченой колбасы, которые накрепко въелись в кожу.

— Мадам, — произнес он тоном заправского придворного, — как всегда, ваша красота добавила прелести этому утру.

Краем глаза он заметил, что на ее лице начала растекаться самодовольная улыбка, и это придало ему уверенности повернуть разговор на возможность продления кредита:

— Я в отчаянии, мадам. У меня кончились чеки. Вы не представляете себе, как плохо работают нынче банки. Я сам…

Мадам Жу слегка отступила и игриво ткнула его пальцем в грудь.

— Не будем о мелочах, мой мальчик, — сказала она. — Я доверяю тебе, как собственному сыну. Écoute , [10] Слушай (фр.). моя маленькая Соланж приезжает на выходные из Авиньона. Ты должен прийти к нам на ужин — ничего торжественного, соберемся en famille . [11] По-родственному (фр.).

Улыбка слегка сползла с лица Беннетта. Мадам Жу уже несколько месяцев упорно пыталась свести его со своей «маленькой Соланж» и вызвать в нем искру любви. Не то чтобы Беннетту совсем не нравилась девушка — вообще-то, она была очень даже мила. Прошлым летом во время праздника урожая, когда они танцевали пасодобль под сенью деревьев, Беннетту даже показалось, что он немного увлечен ею, однако мысль, что этот союз может привести к тому, что ему придется стать продолжателем семейной династии бакалейщиков Жу, была мгновенно отрезвляющей.

— Мадам, — сказал он. — Ничто не могло бы сделать меня счастливее. Если бы не моя тетушка…

— Это которая из ваших тетушек?

— Тетушка из Ментона, та, что с варикозными венами. Я должен быть у ее одра в эти выходные. Доктор говорит, возможно, придется оперировать.

Мадам Жу была известной любительницей рассказов об операциях, особенно радовали ее какие-нибудь особые, неизвестные науке и непредвиденные осложнения. Она слегка надула губы и озабоченно кивнула. Беннетт потрепал ее по плечу и поспешил удалиться, боясь, что она надумает пригласить эту фиктивную тетушку в гости в Сен-Мартин после ее выздоровления. Что ж, за все надо платить — теперь ему придется отсидеться где-нибудь в выходные, а потом вдохновенно и убедительно, в мельчайших подробностях изложить весь ход перенесенной тетушкой операции. Неспешной походкой он продолжил свой путь по центральной улице, размышляя об особенностях деревенской жизни, и вдруг почувствовал, насколько она ему по душе.

Он подошел к зданию почты и протиснулся в узкую дверь. Глава Сен-Мартина — мэр, одним словом, — отменил в деревне службу доставки, так как считал эту услугу элитарной и совершенно излишней, поэтому жители Сен-Мартина должны были сами забирать почту у деверя мэра, месье Папи́на. Последний страдал болезненным любопытством и не мог пропустить мимо себя ни один конверт — поговаривали, что все приходящие письма он вскрывал над паром в надежде узнать хоть какие-нибудь подробности личной жизни сограждан. Месье Папин приветствовал Беннетта легким цоканьем языка, напоминающим кудахтанье, и покачал головой:

— Увы, ни одного любовного письма сегодня вам не пришло, месье. Да-с, никаких billets-doux . [12] Любовные записки (фр.) . Только два счета. — Он положил на заляпанный чернилами прилавок два обшарпанных конверта и подтолкнул их Беннетту. — Ах да, и ваша газета.

Беннетт засунул счета в карман, кивнул Папину, забрал свою «Интернэшнл геральд трибьюн» и отправился в кафе «Крийон», в самый центр общественной жизни Сен-Мартина. Здесь собирались местные любители игры в шары, boules , здесь же каждый день начиная с двенадцати часов можно было пообедать за пятьдесят франков. Зал кафе был длинным и темным, по одной стене от края и до края простирался необозримый оцинкованный прилавок бара, весь в царапинах от долгого использования, столы и стулья были расставлены на кафельном полу без какого-либо намека на систематичность, а в углу стоял игровой автомат. Правда, этот автомат потерпел поражение в поединке с игроком-энтузиастом еще пару лет назад и с тех пор не работал.

Но кафе, безусловно, имело некую особую атмосферу, которую создавали его владельцы, Анн-Мари и Леон, молодая чета, променявшая офисную жизнь в Лионе на то, что Анн-Мари шутливо называла «карьерой доброжелательности и гостеприимства». В деревне к ним относились настороженно и с изрядной долей скепсиса, местным жителям они казались чуть ли не иностранцами, а их веселость и неуемный оптимизм и вовсе вызывали серьезные подозрения. Однако Анн-Мари была уверена, что не пройдет и двадцати лет, и их наконец примут как родных. Беннетт, еще один иностранец, не познавший жизнь настолько, чтобы перестать улыбаться, всегда радовался их шуткам. Хозяева кафе представляли собой приятное разнообразие по сравнению с селянами, изо дня в день мрачно игравшими в карты в глубине зала, видимо в ожидании конца света.

Леон оторвался от газеты «Ле Провансаль», которую внимательно изучал за своей стойкой.

— Bonjour, chef. Du champagne? [13] Добрый день, шеф. Шампанского? (фр.) — Он потряс руку Беннетта и поднял брови. — Biere? Pastaga? [14] Пиво? Пастис? (фр.) — По мнению Леона, хороший клиент начинал принимать алкоголь сразу после завтрака, поэтому он разочарованно принял заказ Беннетта на чашку кофе. Вдруг его лицо прояснилось. — Может быть, немножечко плеснуть вам в кофе? Я бы рекомендовал Calva [15] Кальвадос (фр.) . — совершенно изумительная, домашнего приготовления.

Беннетт покачал головой:

— Может быть, после обеда. Что Анни готовит нам сегодня?

Розовое лунообразное лицо Леона расплылось в улыбке, и он поцеловал кончики толстых пальцев:

— О, настоящий шедевр — чечевичная похлебка с беконом и лионскими колбасками. По-моему, слишком жирно за пятьдесят франков. — Он пожал плечами. — Ну что тут поделаешь? Все они хотят не просто обед, а настоящий банкет, но за те же деньги.

— А кому сейчас легко, Леон?

— Bien sûr . [16] Истинная правда (фр.) . А потом мы все помрем. — Он ухмыльнулся и налил себе пива, а Беннетт захватил чашку кофе и отнес ее к окну, чтобы при свете дня почитать газету.