Анна Малышева - Отель «Толедо»

Она видела, что Эльк даже не пытается оправдываться, вновь заняв позицию отстраненного внимания. Это бесило ее особенно сильно, и она становилась грубой. Теперь Александре казалось, что ее всегда раздражал этот высокомерно поднятый подбородок Элька, пристальный взгляд из-под полуопущенных век, морщинки в углах рта – словно едва намеченная ироничная улыбка.

– Да, улыбайся! – против воли резко заметила она. – Но в полиции твое алиби не пройдет. Да и горничная не подтвердила, что ты брал у нее велосипед. Ты его не брал, велосипед цел. И ты не ездил к покойнику за советом, разумеется. Придумай что-то другое, до утра время еще есть.

– Зачем? – откликнулся наконец часовщик. Он даже не шевельнулся, продолжая наблюдать за Александрой, которая была так взвинчена, что не находила себе места. – Ты все расскажешь за меня, как я вижу. Послушать тебя – это я был в парке, убил Бар бару. Она, наверное, дралась со мной… При этом поцарапала мне щеку… Порвала плащ… да и разбила очки…

– Кстати, ты нашел в парке стекло? – быстро спросила Александра.

– Нет! – так же молниеносно, с досадой, ответил мужчина. Запнувшись, поднял веки. Их взгляды встретились.

В этот момент над открывшейся дверью зазвенели колокольчики. В бар втиснулась большая компания – немецкие туристы, продрогшие, шумные, счастливые. Они хохотали, толкали друг друга локтями, теснясь у стойки, барменша шутила с ними, нажимая никелированные ручки, нацеживая пиво. Музыка из динамика над кассой стала громче – играла веселая гармошка, бил барабан, женский голос ритмично, отрывисто, на одной ноте, выкрикивал куплеты народной песни. Запахло сырой одеждой, зазвенели бокалы.

– Дождь идет, – сказал Эльк, отворачиваясь от туристов. – Ну что же… Скажешь в полиции, что я убил Барбару?

– Нет! – отрезала Александра. Ее голос дрожал, хотя она сдерживалась изо всех сил. – Я ничего не видела и ничего говорить не собираюсь. Пусть ищут сами.

Она говорила, почти не думая, повинуясь велению минуты, и сама едва понимала смысл сказанных слов. На мужчину же они произвели глубокое впечатление. Подавшись вперед, он попытался взять ее руку. Александра сжала пальцы в кулак, показывая, что это прикосновение ей будет неприятно.

– Спасибо, – тихо сказал Эльк, убирая руку и отодвигаясь вместе со стулом от стола. – Видит Бог, я не хотел, чтобы она погибла! У меня и в мыслях не было… Я видел ее мертвой, признаюсь тебе… Но не убивал ее, хотя ты мне и не веришь. Не убивал!

– Пожалуйста, молчи! – перебила женщина. У нее в глазах стояли слезы, и она упорно смотрела в окно, чтобы Эльк ничего не заметил. – Опять ложь! Ты отвел меня к Стоговски, сам ушел, вызвал ее в парк…

– Нет-нет, все было не так! – в свою очередь перебил Эльк. – Это Барбара позвонила мне, пока ты осматривала номер в отеле, где жила Надя. Это Барбара хотела срочно поговорить! Это она предложила встретиться в парке, перед тем как идти к Стоговски!

Александра с удивлением услышала свой смех, донесшийся словно издалека. К этому моменту ее нервы были напряжены уже до такой степени, что она не боялась услышать самое страшное признание от человека, с которым недавно была близка.

– А встретиться и поговорить было необходимо… – Эльк потер ладони, затем пригладил волосы, оглянулся на туристов, окончательно оккупировавших крошечный бар. К счастью, они так шумели, что пара у окна не привлекала ничьего внимания.

«Если не слушать, о чем мы говорим, можно принять нас за любовников, которые решили разорвать отношения!» – подумала Александра.

– Она собиралась нарушить одно важное обязательство, – продолжал Эльк. Он постепенно обретал свою обычную самоуверенность. – И я по-дружески просил ее не делать этого… Я предупреждал!

– По-дружески… Как интересно! – Она продолжала смотреть в окно. – Значит, когда я была наверху, в номере, вы говорили по телефону. О чем, позволь узнать?

– Совершенно ни о чем, тем более она все еще находилась на аукционе. Собственно, у меня с ней никаких дел не было, она нарушила обязательства перед Дирком. Ничего не хочу от тебя скрывать: ты ведь теперь знаешь, что она рекомендовала твою подругу Дирку. Так вот, она получила вознаграждение как посредник и не должна была больше вмешиваться в их дела. А она вдруг решила вмешаться. Потребовала еще денег. Занялась шантажом… Это просто непорядочно!

– Да-да, – кивнула Александра. На этот раз она взглянула на рассказчика. Тот удивленно поднял брови.

– Согласна, обязательства нарушать нельзя, – пояснила Александра, решив воздерживаться впредь от иронии, которая Эльку либо казалась непонятной, либо он делал вид, что не понимает ее. – Тем более она ведь получила деньги за услугу. Я правда так думаю.

– Не знаю, в чем была причина! – вздохнул Эльк. По всей видимости, он слегка успокоился. – У Барбары были одни неудачи в последнее время. Она стала неадекватной. Я просил ее по телефону, чтобы она бросила свою затею, никто ей больше ничего платить не будет… Но она увидела, за какую цену продали «Детей садовника», и это ее с ума свело. Она могла говорить только об этом! И требовала, чтобы я организовал ей встречу с Дирком, еще до вечеринки у Стоговски. Иначе, говорила она, устроит скандал на глазах у всего общества. В гостях…

– А скандал, как я понимаю, касался подлинности заключений, которые были выданы на «Детей садовника»? – уточнила Александра. – Точнее, заключения-то были подлинными. В отличие от фарфора, по всей вероятности…

– Именно так, Саша.

– Я рада, что ты говоришь со мной честно, – сказала она с усилием. На душе у нее становилось все тяжелее.

На улице тем временем пошел проливной дождь. Зеедик немедленно опустела. В лужах плавали огни вывесок, сиявших сквозь водяную пыль нежно, смягченно. Туристы у стойки бара также смотрели в окно, очевидно, сокрушаясь оттого, что не могут продолжить прогулку. Барменша, тихонько напевая, нацеживала очередной бокал пива. Поймав взгляд Александры, она улыбнулась ей заговорщицки, тепло.

– Именно так, и она прекрасно знала, что вмешиваться в это дело нельзя, – продолжал Эльк. – Никто этого терпеть не будет. Дирк сейчас не в том финансовом положении, чтобы платить шантажистам. И потом, шантажистам вообще никогда не надо платить. Она требовала, чтобы я организовал их встречу. Я был вынужден перезвонить ему… Смешно, да? Они находились в одном здании, но прямой контакт был невозможен. После истории с пропавшим фарфором он был очень на нее зол. И то, что она так удачно пригласила в Амстердам Надю, дела не изменило. Дирк давно пожалел, что связался с Барбарой… Она слишком требовательна, и ей нельзя верить!

– Она погибла, – напомнила Александра. – Теперь она честнее нас всех вместе взятых, потому что никогда уже не соврет.