Марина Серова - Деньги исчезают в полночь

Однако с самого начала ситуация стала развиваться вопреки моим ожиданиям. Я полагала, что дверь откроет сам Игорь, что затем он со свойственной ему галантностью поможет мне снять куртку, проводит в комнату, которая по торжественному случаю будет прибранной, и представит маме.

Все вышло совсем по-другому. Дверь мне открыла пожилая женщина, возраст которой был весьма неопределенным. Судя по всему, это и была мама Игоря. Сначала я подумала, что ей за шестьдесят, однако, приглядевшись, поняла, что на самом деле ей значительно меньше — где-то около пятидесяти. Выглядела мать Игоря довольно неухоженно, выдавая этим факт нелегкой жизни, однако одета была очень хорошо. Создавалось впечатление, что она в течение долгого времени жила в нужде, а совсем недавно ситуация изменилась для нее в лучшую сторону.

— Здравствуйте, — бодро поприветствовала я ее. — А Игорь дома?

— Здравствуй, здравствуй, — произнесла в ответ она, глядя на меня довольно бесцеремонно. — Ты ведь Татьяна, верно? Игорь говорил о тебе. Он был прав, ты и в самом деле красивая. Проходи, пожалуйста.

Собираясь на встречу, я решила предстать перед матерью Игоря в довольно простом и строгом обличье, зная по опыту, как благостно относятся к таким девушкам пожилые тетеньки. Поэтому сейчас на мне не было любимых джинсов и кожаной куртки, и вместо них красовался длинный классический плащ цвета морской волны, имевший приталенный силуэт и выгодно подчеркивавший идеальную фигуру.

Несколько лет назад моя подруга Ленка сдуру приобрела его, отдав последние деньги, у своей знакомой, работающей продавцом в престижном магазине одежды. Через некоторое время Ленка поняла смысл содеянной глупости — носить непрактичный плащ ей было некуда: для школы, где она работала, он был слишком красивым и нарядным, а светской жизни она не вела. Зато деньги понадобились практически сразу после приобретения плаща. Ленка быстренько упаковала приобретение в пакет и примчалась ко мне, слезно умоляя выкупить шмотку. Плащ был мне абсолютно без надобности, но Ленкины просьбы возымели действие, и я согласилась. Конечно, я могла бы просто дать Ленке денег, чтобы она отстала от меня с плащом и оставила бы его себе как напоминание о своей безалаберности. Однако к тому времени эта самая безалаберность — характерная Ленкина черта — до такой степени меня достала, что я решила немного поучить подругу.

С тех самых пор плащ висел у меня в шкафу, ожидая своего счастливого часа. Сегодня, когда я собиралась на встречу с матерью Игоря, он пришелся как нельзя кстати. К нему я надела элегантные туфли черного цвета и, подойдя к зеркалу, осталась вполне своим видом довольна. На меня смотрела очень молодая девушка, которой даже при желании нельзя было дать более двадцати двух лет. Такой эффект создавали неяркий макияж и распущенные волосы, хотя на самом деле мой возраст на пять лет превышает названный.

— А где же Игорь? — сочла нужным поинтересоваться я, стоя в коридоре и снимая плащ. Под ним находилось простое и скромное платье черного цвета с длинными рукавами, имеющее «благородную» длину — чуть выше колен.

— У него в последний момент возникли какие-то серьезные дела, и он вынужден был уехать. Но ты не волнуйся, он обязательно подойдет немного попозже.

Я мысленно порадовалась такой удаче. Присутствие Игоря было мне совершенно не нужно, поскольку он наверняка мешал бы мне заводить разговоры на некоторые щекотливые темы. Зато теперь у меня появилась надежда узнать от его матери какие-то подробности, факты и детали его жизни, которые она наверняка бы не стала оглашать в присутствии сына.

Мы прошли в единственную комнату, и я с удивлением обнаружила, что прежний беспорядок был сохранен здесь практически без изменений. Странно, за те несколько часов, что мать Игоря находилась в его квартире, она могла бы хоть немного прибраться. На мой взгляд, так поступила бы любая женщина. Но, похоже, в этой семье уборка считалась преступлением.

— Таня, ты ведь девушка Игоря, правда?

Ну вот, этого еще не хватало! Признаться, такие вопросы раздражают меня еще с ранней юности. Помнится, я здорово злилась в пятнадцатилетнем возрасте, когда родственники моих кавалеров пытались осведомиться, как у меня идут дела с их любимыми чадами. Девочкой я была продвинутой уже в юном возрасте, поэтому сверстники говорили про меня гадости, а взрослые на собственном опыте убеждались, что язык у меня очень острый. Обычно после дурацких вопросов я более не общалась с тем кавалером, родные которого оказывались настолько бесцеремонными. Общение прекращалось естественным образом: я довольно грубо отвечала на бестактность. С тех пор прошло немало лет, и я думала, что теперь вряд ли кто-то задаст мне ненавистный вопрос. Однако, как выяснилось прямо сейчас, ошибалась.

Я немного помолчала, обдумывая, отреагировать ли мне старым привычным способом или все-таки взять себя в руки. Полностью раздражение подавить так и не удалось, но я отчаянно ему сопротивлялась, поэтому и ответила довольно неопределенно:

— Ну… как бы… да.

В принципе этот ответ должен был исключить дальнейшие подобные вопросы. Если уж ее так интересовала возможность нашего совместного будущего, то относительно его она могла бы задавать вопросы своему сыну!

Но мать Игоря, очевидно, намеков не понимала. Потому что брякнула и вовсе несусветное:

— Ты собираешься за него замуж?

Это положило конец моему терпению, и я перестала церемониться, моментально став такой, какой и являюсь на самом деле: напористой, жесткой и активной. Надо сказать, возвращение в себя — чрезвычайно приятная штука.

— А как вы сами относитесь к потенциальной женитьбе Игоря: положительно или отрицательно?

— Ну почему же отрицательно…

— Тогда помогите мне получше узнать своего сына! А то он у вас такой скрытный…

Я ожидала, что сейчас она начнет рассказывать биографию своего Игорька, начиная с того момента, как он пошел в детский сад, или вовсе с рождения. Я мужественно приготовилась все это терпеливо выслушать, однако моя жертвенная решимость оказалась напрасной. Тетя Надя — а именно так представилась мать Игоря — совершенно верно поняла мой вопрос, и мне даже не пришлось направлять ход ее мыслей в нужном направлении.

— Танюша, ты тоже заметила, что Игорек ввязался в какое-то дело, да? Я так боюсь… Знаешь, раньше он никогда мне не помогал так, как сейчас. Но мне как-то неспокойно. Откуда все это? Нет, он, конечно, и раньше подкидывал денег, но не так, как в последнее время.

Я постаралась стереть со своего лица следы азарта, схожего с тем, который испытывает охотничья собака при обнаружении добычи. Вместо этого я изобразила искреннюю озабоченность и заинтересованность, спросив: