Марина Серова - Дамские штучки

Я испытывала просто непреодолимое желание пообщаться с Лаки с глазу на глаз. Неплохо было бы также обыскать ее квартиру. Чтобы это осуществить, мне нужно найти кого-нибудь, кто способен вывести меня на след красотки-наводчицы. Не так уж она неуязвима, как кажется, хотя по непонятной причине ее и окружает прямо-таки заговор молчания. Можно попробовать дождаться Лаки на ее видеопосту… Но кто поручится, что она там непременно появится? Нет, надо действовать иначе.

Внезапно вспомнился разговор, явно не предназначавшийся для моих ушей, но тем не менее подслушанный мною, — в Мишкином выставочном зале в первый же экспозиционный день. Когда двое неизвестных упоминали художника Радковского, у которого бандиты украли ценные вещи. Он ведь мог быть знаком с Лаки, раз она выполняла в банде функции наводчицы.

Что ж, попробуем пойти по этому пути. Первая и вполне разрешимая проблема: узнать местожительство художника, недавно расставшегося с антикварной коллекцией. Думается, Миша Ефремов просто обязан знать его адрес, раз он сам мне неоднократно хвастался, что лично знаком с лучшими представителями тарасовской богемы.

«Все гениальное — просто!» — заключила я, набирая его рабочий номер. После непродолжительных гудков в трубке раздался знакомый, но охрипший голос. Мой приятель, видимо, простудился в недавний дождь.

— Алло, — произнес он едва ли не басом.

— Привет, это Таня, — поздоровалась я.

— Приятно слышать, — сообщил Ефремов и игриво поинтересовался: — Как Бартвелл?

— Как и следовало ожидать, — ответила я. — Очень темная лошадка.

— Только этого мне и не хватало, — помрачнел Миша. — А я-то принял его за порядочного человека. Не хочешь рассказать поподробнее? — спросил он в надежде, что я окажусь болтливее самого Марусича. Само собой, я его мечтаний не оправдала.

— Не могу в интересах следствия, — произнесла я как можно тверже.

— Тоже мне, мисс Марпл, — вздохнул Ефремов, но спорить не стал, поняв, что это бесполезно. — Кстати, — спросил он с подозрительной интонацией в голосе, — а от меня-то ты чего хочешь? Просто так Таня Иванова телефонных линий не загружает, я знаю. Неужели солнце не с той стороны взошло?

— Ты случайно не обзавелся рентгеновским аппаратом? — осведомилась я.

— Не понял, — честно признался Миша, мой юмор он почему-то не воспринимал, хотя зарекомендовал себя любителем острот.

— Видишь меня насквозь, — объяснила я.

— А, — дошло до него наконец, и он подхватил тему: — Третий глаз у меня появился! «Сияющего» читала? Чрезвычайно уважаю Стивена Кинга.

— Честно говоря, мне сейчас не до литературных дебатов, — сообщила я Мише. — Тебе известен некто Радковский?

— Фамилия знакомая… — начал он задумчиво.

Я, не дожидаясь результатов Мишкиных размышлений, решила уточнить вопрос и пояснила:

— У него недавно бандиты похитили какую-то старинную коллекцию… Неужели тебе это ни о чем не говорит?

— А, — сообразив, протянул Миша, а я так и представила, как он легонько стукнул себя по лбу. — Ты о Борисе, наверное, говоришь. Его в нашей среде Греем окрестили.

— Греем? — переспросила я.

— Ага, — подтвердил Ефремов, — он у нас неисправимый романтик!

— Ты мне адресок этого романтика не подскажешь?

— Чего не сделаешь ради прекрасной дамы, — ответил он, очевидно, в духе Грея-Радковского и продиктовал координаты.

К художнику я торопиться не стала, а мысленно вычислила квартиру с окнами напротив моей. Прихватив новенький набор отмычек, выполненных по моему персональному заказу одним из местных умельцев, я отправилась устраивать погром в видеостудии, где, по моим предположениям, хозяйничала, бесчинствовала наглая Лаки.

Поднявшись к нужной двери, постучала, позвонила, но шагов по ту сторону не раздалось. Тогда я совсем осмелела и быстренько совершенно незаконным образом проникла в запертое помещение. Обстановка в комнате оставляла желать лучшего, но меня в данном случае не особенно волновал ее интерьер. Все «шпионские прибамбасы» я обнаружила моментально и тут же превратила их в груду мусора.

«Ну, ты у меня допрыгаешься!» — пригрозила я мысленно своей противнице, которая потихонечку начинала меня нервировать. Кажется, пришла пора дать ей понять, кто она такая на самом деле.

Покончив с аппаратурой, я уже было собралась уходить, как запиликал мобильник.

«Кому это я понадобилась? — удивилась я. — Если только Марусич встревожился, куда это я запропастилась?»

Пришлось извлечь «Моторолу» из сумки, где она соседствовала с сигаретами и пистолетом. Без оружия теперь, после вчерашнего общения с Виталиком, решила вообще из дома не выходить.

— Да, слушаю, — сказала я слегка раздраженно — не люблю, когда без толку отвлекают от работы!

— Немедленно верните арфиста и леопарда! — потребовал незнакомый голос в трубке.

Вот тогда я уже взвилась:

— Не по адресу обращаетесь!

После этих слов собралась было добавить, по какому именно адресу обращаться необходимо, но голос меня прервал:

— Сутки на размышление!

— Кому вернуть-то? — опомнилась я, но собеседник уже повесил трубку, и выходило, что я веду диалог с самой собой. — Подумаешь! — покосилась я на телефон. — Не очень-то и хотелось!

На самом-то деле я, конечно, лукавила. Хотелось, и еще как! Что же, придется надавить на Вадика Незванова, чтобы он, хочет не хочет, а выводил меня на Араба. Надо открыть бандитскому главарю глаза на одну несносную личность, а то что-то все перепуталось. В голове у меня последнее время начала крутиться одна стихотворная строчка из классического произведения: «Смешались в кучу кони, люди!» В том смысле, что и правда все смешалось: гербы, статуэтки, слежка, угрозы…

Я вдруг пожалела, что оставила подарок Бартвелла в гараже. Мало ли что могло произойти, а он мне был дорог как память, вопреки тому, что представлял собой имитацию. Только я не поняла — при чем здесь арфист? Хотя догадаться можно. Наверняка ловкая Лаки и тут уже успела напакостить, дезинформировав бандитов на мой счет.

На улице падал мелкий колючий снег, как две капли воды схожий с манной крупой. Я поеживалась, когда белые крошки попадали за воротник утепленной куртки. Надо же, как похолодало! Я промерзла насквозь, пока добралась до гаража, а волосы намокли и отяжелели. Солнце исчезло за тучами, и стало совсем пасмурно, словно и не было никогда удивительно светлого и ясного утра.

Неприятные неожиданности ждать себя не заставили. Статуэтка, как я и опасалась, из машины исчезла. Это означало только одно: Лаки снова замыслила что-то нехорошее. В общем, ясно и без гадания — жди беды! Об этом неудержимо сигналил мой внутренний семафор, иначе говоря — интуиция, или шестое чувство.