Марина Серова - Живем только раз

Я решила, что обойду все барахолки, переверну Тарасов вверх дном, но мерзавца откопаю.

Виновники-свидетели в одном лице скинулись мне на такси и долго извинялись.

Вера чихвостила Николашу на все лады, обзывая дураком и пьяницей.

Такая вот, дорогой читатель, предыстория. Вернувшись домой, я обнаружила в почтовом ящике конверт.

Я поднялась на свой этаж, вошла в квартиру и, оставив чемодан с покупками в прихожей, прошла в зал и села в кресло. Мне хотелось поскорее ознакомиться с содержимым конверта. Оно согрело мне душу. Бумага гласила, что мне необходимо прийти по такому-то адресу к адвокату Лапину А.А. по поводу завещания.

О-ля-ля. Похоже, у меня обнаружился богатый родственник, который позаботился о моем материальном положении.

Разумеется, я решила пойти. В данной ситуации такой поворот дела меня очень устраивал. Я даже позволила себе предположить, что умер какой-нибудь неизвестный мне до сих пор богатый канадский дядюшка. В порыве теплых родственных чувств он решил обеспечить мое будущее и оставил завещание на мое имя.

Ладно, разберемся. Я достала из сумочки свои магические косточки. Они всегда помогают мне разобраться в ситуации и подсказывают, как поступить.

Когда я веду какое-нибудь дело, всегда обращаюсь к ним за советом. Надо только сконцентрироваться, задать волнующий тебя вопрос, тщательно перемешать кости и бросить их. Выпадает комбинация из трех чисел. Ответ дают толкования, а их я знаю наизусть.

Этим я и занялась, прочитав полученную по почте бумагу.

— Что бы это значило, милые косточки?

Двенадцатигранники, цокнув о полировку, выпали в комбинации 14+25+4 — «Вот и неожиданные милости, которые вы получите от окружающих».

Настроение у меня заметно улучшилось. Даже желание отомстить за украденные доллары уже не так жгло душу. И ненависть к Жорику поутихла. Сама же виновата, черт возьми. Спасибо хоть остальное содержимое сумочки мне оставил, и то ладно.

— Вот спасибо, милые косточки. Порадовали меня. И, главное, очень вовремя.

Я приняла душ, переоделась и отправилась на кухню соорудить что-нибудь пожевать. Горячие сосиски и восхитительный кофе — и полное умиротворение в душе.

«А Жорика-бродягу я все равно найду! Он у меня землю есть будет», — окончательно утешила я себя и, ополоснув посуду, занялась макияжем.

С отдыхом после дороги я решила повременить. Сначала надо поехать к адвокату и «озолотиться».

Юридическая консультация, куда меня пригласили, находилась в Трубном районе города.

Я вывела машину из гаража и уже через сорок минут, совершенно обалдевшая, выслушивала условия моего «озолочения». У меня появился странный клиент. Таких у меня еще не было. Меня нанял… покойник!

Удивляетесь, дорогой читатель? Я тоже удивилась. Но обо всем по порядку.

Я вошла в эту контору и спросила Лапина А.А. Мне указали на дверь кабинета.

Я постучала и вошла. Адвокат, занимавшийся изучением каких-то бумаг, отложил их в сторону.

— Здравствуйте. Я Иванова. Получила по почте вот это, — и я показала ему конверт.

Хозяин кабинета указал мне на свободный стул:

— Присаживайтесь, пожалуйста, Татьяна Александровна.

Он открыл сейф и достал оттуда конверт, в котором находилось это самое завещание.

— Вы извините, пожалуйста, Татьяна Александровна, но вы не показали мне документы, удостоверяющие личность.

— Пардон. — Я извлекла из сумочки паспорт и протянула его адвокату, мысленно благодаря Жорика за джентльменское отношение ко мне — все-таки документы не тронул.

Он изучил мой паспорт и вернул мне его со словами:

— Спасибо, Татьяна Александровна, теперь все в порядке.

В моем присутствии он извлек из конверта бумагу и прочитал мне ее вслух.

Оказалось, что некий Губер Эрнст Натанович, проживающий (во время составления петиции он еще проживал) в селе Антоновка — это пригород Тарасова, — просит меня, Татьяну Иванову, провести расследование и установить причину его внезапной смерти, если такой факт будет иметь место. Я должна собрать все материалы и предъявить их официальным органам. В этом случае я получу три с половиной тысячи долларов с его счета.

Я, пребывая в крайнем изумлении, созерцала А.А.

Он протянул мне конверт. Я взяла его и заглянула внутрь. Там был еще один конверт с надписью «Вручить Ивановой Т.А., лично».

Вот такое своеобразное завещание, если его так можно назвать.

— Извините, вы не сказали мне, как вас зовут, — обратилась я к адвокату.

— Простите. Я — Алексей Андреевич. У вас какие-нибудь вопросы?

Вопросов к Алексею Андреевичу у меня была масса.

— Насколько я поняла, Алексей Андреевич, Эрнст Натанович умер внезапно?

— Можно сказать, да.

— Как это понять, «можно сказать»?

— А вы не читали вчерашний выпуск «Тарасовских вестей»?

— Нет. Меня не было в городе.

— Ах вот как. Тогда понятно. Да. Эрнст Натанович умер внезапно, но от лучевой болезни. Ваше право решать: заниматься вам этим делом или нет.

— А подскажите мне, пожалуйста, на чье имя он оставил завещание на имущество. Я так полагаю, что если на его счету хватает денег, чтобы оплатить мои услуги, то у него наверняка есть что оставить наследникам.

— Завещания он не оставил. Никого, кроме молодой жены, у него не было. Ну, родственники еще какие-то. Жена вступит в права наследования через полгода, как и полагается. Так что у вас есть время собрать доказательства, касающиеся причины смерти Губера. Все-таки деньги немалые, скажу я вам.

Хм. Деньги немалые. Да я с каждого дела столько или почти столько имею. И к тому же мне обычно платят аванс. А тут нате… из-под кровати! Но я ничего не произнесла вслух.

Я поднялась, поблагодарила Алексея Андреевича и, попрощавшись, удалилась.

Я отправилась домой, совершенно разочарованная. Тоже мне, милости от окружающих!

Я даже не изучила адресованное лично мне послание и, усевшись за руль своей «девятки», сразу тронулась в путь. Решила, что обдумаю все дома, в спокойной обстановке. Очень разочарована я была таким вот завещанием. Лихо меня, мечтательницу, на землю опустили. О дядюшке канадском размечталась! Ха-ха-ха. Как смешно.

Вернувшись домой, я снова расположилась в кресле и принялась за изучение содержимого конверта. В нем оказалось письмо Губера, фотографии и микропленки.

«Уважаемая Татьяна Александровна, если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет в живых. Я написал его, подозревая, что когда-нибудь это может произойти.

Полагаю, она выбрала именно такой способ, чтобы было трудно докопаться до истины. Все будет квалифицировано как несчастный случай, и дело будет закрыто. Я имею основания полагать, что это сделала моя жена… Я попытался вам дозвониться… и т. д.».