Т. Ричмонд - По ее следам

Я страдаю вовсе не от этого, Ларри. Лечебные процедуры и постепенная физическая деградация – не самое страшное. В ужас меня повергает одна простая мысль: я умру, а жизнь будет идти своим чередом. Мы, ученые, тратим миллиарды фунтов и прилагаем невообразимые интеллектуальные усилия для каких-то отвлеченных задач, но при этом ровным счетом ничего не знаем о том, как продлить свое существование.

– Перед смертью я обязательно добьюсь справедливости. Ради Алисы.

– Надеюсь, ее мама не читала книжку, которую я оставил у них на пороге, – сказал мальчишка. – Там совсем бредовый сюжет: людей выращивают на запчасти, типа, доноры и клоны. Есть те, кто живет больше ста, и те, кто умирает молодым. Бред, в общем, полный. И все очень мрачно, лучше бы ей туда не заглядывать. Конечно, это только выдумка. Но все равно.

Он нервно почесал руку – дурная привычка. Под боевой раскраской скрывалась экзема. Я хотел сказать: «Рановато для таких украшений, ты еще совсем ребенок», – однако вышло другое:

– Набивать татуировку больно?

– Оно того стоит.

Еще пара тысяч лет, и мы наконец решим эту вселенскую головоломку. Мы, ученые. Мы, антропологи. Мое родное племя.

– Татушки – такое дело, – сказал мальчишка, – они надолго. Будто метку оставляешь.

– Так-то оно так, сынок. Жизнь тоже оставляет на нас свои метки.

Отрывок из письма, отправленного профессором Джереми Куком, 6 ноября 2012 г.

– Вы там были? – повторил я свой вопрос. – Вы были в Саутгемптоне?

Ларри, она поняла, что могла повлечь за собой неосторожно оброненная фраза, и пыталась подобрать достойный ответ. Алкоголь уже сделал свое дело: Меган выглядела потерянной, волосы торчали в разные стороны. Вино стоило целое состояние, но я ни капли не жалел о потраченных деньгах.

Пододвинул стул поближе.

– Вы ведь были там, Меган? Признайте.

Ее захлестывали злость и страх. Мне редко доводилось видеть эту эмоцию: только однажды, если быть точным. У Лиз. Меган пробормотала что-то себе под нос.

– Еще раз, – потребовал я, – громче.

Ларри, я повысил голос. С остервенением вглядывался в ее лицо, хотя ничего не мог сделать. Уже готов был ударить.

– Еще раз, – повторил я. – Если понадобится, мы просидим здесь всю ночь.

Она сморщилась, просчитывая риски и подбирая формулировки, но «Ганьяр-Делагранж» – белое вино, великолепное, утонченное, будоражащее кровь – уже спутало все мысли.

– Будет лучше, если вы сами сознаетесь. Здесь и сейчас. Расскажете мне все подробности. Это в ваших же интересах.

– Приехала, потому что она напилась до чертиков.

– Так вы действительно там были?

Ее взгляд беспорядочно блуждал по потолку.

– Да. Но с ней не виделась.

– Почему?

– Самоубийство.

– Нет.

– Да.

– Нет.

– Да. – Пару секунд Меган разглядывала вульгарную викторианскую вазу, потом переключила свое внимание на пятно плесени. Раньше оно было размером с теннисный мяч, теперь стало чуть не с тарелку. – Она и раньше говорила про самоубийство. Какие еще доказательства вам нужны?

– Хоть какие-нибудь.

– Их не счесть!

– Не вижу ни одного.

Она икнула, заерзала. Я вылил в бокал остатки вина. Что ж, это не первая пьяная девушка в моем кабинете. Была Алиса. И другие. Да, другие.

– Меган, мы с вами наконец-то сдвинулись с мертвой точки. – Я взял со стола нож для конвертов со старомодным стальным лезвием. Похлопал им по ладони. – Это ведь было не самоубийство.

– Не отрицайте. Есть доказательства.

– Ни единого.

– Сообщение! – крикнула она. – Вот вам доказательство.

Мы смотрели друг другу в глаза.

– Какое сообщение, Меган?

На мгновение она заколебалась, потом ринулась в бой:

– Суицидное!

– Суицидное сообщение?

– Да! Цитата из Сильвии Плат, которую она отправила Лиз, прежде чем свести счеты с жизнью. Что вам еще нужно?

Лиз сохранила все в секрете: «Это ее последняя тайна, и никто не имеет права совать туда свой нос».

– Как вы о нем узнали?

– Прочитала в статье.

– Не может быть.

– Может! В газете.

– В какой?

– Мало их, что ли. Я не обязана терпеть ваши расспросы. – Она попыталась встать.

Я положил руку на плечо Меган, заставляя сесть снова.

– Ну что же, просветите меня! В моих материалах не было ни одного упоминания о подобном сообщении, а ведь я, смею заявить, настоящий эксперт по истории Алисы.

– Ага, маньяк.

– Разумеется. У меня даже есть коробка с газетными вырезками. Хотите, посмотрим их с вами вместе?

– Вот уж нет, мистер Клептоман! Я вспомнила, это было на сайте. Да, точно.

– Тогда подойдите сюда, и мы посмотрим все заметки и комментарии, написанные про Алису в Интернете. Я собрал целую коллекцию закладок. Покажите вашу статью.

– Издеваетесь? Думаете, у меня фотографическая память? Просто какой-то сайт. Она написала сообщение: как прекрасна смерть, как хорошо лежать в мягкой земле…

– Хм, цитата почти точная. А говорите, у вас плохая память.

– Что-то мне не по себе…

– Пора во всем сознаться, Меган. Хватит лгать.

Она взмахнула рукой, прочертив в воздухе резкую ломаную линию.

– Путь у правды не всегда прямой! – заявила Меган.

«Я утаила его ото всех, даже от Дэвида», – вот что сказала мне Лиз.

– Сегодня все тайное станет явным.

– Она упала.

– Вы видели падение?

– Да. Нет.

– А поточнее?

– Плотина… там высоко.

– Плотина? Странно, почему вы о ней упомянули?

– Далеко было.

– Но вы видели, как она ушла под воду?

– Алиса прыгнула.

– Откуда такая уверенность? Вы же сами говорите, что было далеко.

Меган уронила голову на руки. Оставалось надеяться, что она не скатится в пьяный бред и не уснет прямо у меня в кабинете.

– Я пыталась ей помочь.

– Какое интересное развитие событий!

– Двадцать пять лет пыталась! Сколько себя помню, защищала Алису от нее же самой. Она всегда была бомбой с часовым механизмом.

Я разглядывал пятно плесени на потолке. Затевать ремонт уже не имеет смысла, этим займется следующий владелец.

– За пределами следственной группы о сообщении знали только три человека: Лиз, я и тот, кто его отправил.

– Алиса всегда норовила заглянуть в пропасть, что бы я ни делала. Сидело в ней какое-то безумие. Досталось в наследство от мамы, ничего не попишешь.

Она снова попыталась встать, потом бросила затравленный взгляд в сторону двери. Заперто.

– Алиса убежала от меня. Поскользнулась.

– Но вы же сказали, что она прыгнула?

– Отстаньте. Не могу больше.

– Вы слышали плеск, когда Алиса упала в воду? Сможете его описать?

– Зачем вы так?

– Потому что никто не знает, что мы здесь. Потому что могу. Так что же? Слышали?

– Я пыталась вытащить ее! Она звала на помощь, и я бросилась к ней что есть духу…