Наталья Солнцева - Селфи с римским фонтаном

Археология Крыма официально началась с раскопок в 1827 году Херсонеса и Неаполя Скифского. Работы шли вяло, не привлекая особого внимания. Но когда осевший в России француз Поль Дюбрюкс открыл несметные сокровища кургана Куль-Оба под Керчью, сам император Николай I заинтересовался находками, и государство стало выделять деньги на раскопки.

Дюбрюкс не имел ни специального образования, ни средств для археологических исследований. Будучи сначала начальником Керченской таможни, затем смотрителем соляных озер, он вдоль и поперек исколесил побережье Боспора Киммерийского [10] , отыскивая памятники прошлого. Он составлял планы античных поселений, пользуясь веревкой и компасом, и собирал монеты, терракотовые статуэтки и плиты с древними надписями.

Француз, обладающий чутьем ученого, был уверен, что холм, откуда местные жители добывали камень для строительства, – это не простая возвышенность, а насыпанный кочевниками курган над могилой вождя. Он день за днем проводил вместе с рабочими, пока те не наткнулись на склеп, сложенный из тщательно отесанных каменных плит…

Вся Керчь узнала о золоте, обнаруженном в погребении скифского царя. Люди толпились у раскопа, одни – изнывая от любопытства, другие – мучимые жаждой наживы. У кургана выставили полицейский караул…

Однако грабители улучили-таки момент, проникли в склеп, вывернули плиты пола и похитили из тайника множество драгоценной утвари. Дерзкое ограбление взбудоражило воображение керчан… и породило так называемых «счастливчиков», – людей, которые занялись поиском и разорением древних могил.

Драгоценности попадали к перекупщикам и торговцам, сбывающих предметы из захоронений тем, кто больше заплатит. На «золоте мертвых» можно было сделать целое состояние…

Поскольку подлинных сокровищ на всех не хватало, некоторые предприимчивые дельцы организовали подпольную индустрию подделок. Продажу доверчивым клиентам редкостных «археологических находок» поставили на широкую ногу.

Карандонис отлично знал о грандиозной афере, которую провернули братья Гохманы из Одессы. Они умудрились продать фальшивую «тиару скифского царя Сайтафарна» не куда-нибудь, а в Лувр! Мошенники обвели вокруг пальца маститых международных экспертов. Сперва они пытались всучить «уникальную вещь» Венскому императорскому музею, но у тех не хватило денег, чтобы приобрести тиару. Гохманы запросили слишком большую цену.

То, что не удалось сделать в Вене, получилось в Париже.

Тиара изумительной красоты ослепила искусствоведов и ученых. Их глазам предстал куполообразный шлем из тонкой полосы золота, выполненный в три яруса. Внизу – бытовые сценки из жизни скифов; вверху – сюжеты из «Илиады» Гомера, а между ними была изображена крепостная стена Ольвии с надписью: «Царю великому и непобедимому Сайтафарну. Совет и народ ольвиополитов».

Директор Лувра созвал компетентную комиссию, которая, как и до этого австрийская, признала тиару подлинной. Аферисты запросили за нее около 400 тысяч франков. Меценаты одолжили музею требуемую сумму – и Лувр приобрел фантастически дорогой экспонат. Несколько лет европейцы ездили в Париж любоваться на это «чудо».

Едва тиару выставили на всеобщее обозрение, некоторые знатоки из Мюнхена и Петербурга высказали сомнение в ее подлинности. Но дирекция Лувра не желала прислушиваться, пока в одной из французских газет не опубликовали сенсационное сообщение: «Гравер Израиль Рухомовский, проживающий в Одессе по улице Успенской в доме 36, заявляет с полной категоричностью, что именно он является создателем тиары. Заказ на нее он выполнил за две тысячи рублей в течение восьми месяцев. Свое авторство он готов доказать…»

Ювелир прибыл в Париж и сделал то, что обещал. В 1903 году следствие по поводу «тиары Сайтафарна» было окончено, – ее автором признали Рухомовского. Французы негодовали. Фотографии блистательной фальшивки и одесского ювелира, почтенного отца семейства, обошли всю мировую прессу. После такой «аферы века» продавать «вещи из скифских гробниц» стало трудной задачей.

Теперь к этому добавилась война.

Вот в каких обстоятельствах Карандонису предстояло убедить покупателя, что он выставляет на продажу золотые изделия, которые много веков назад принадлежали скифскому царю и царице. Он прикинул, куда лучше податься… и отправился в Стамбул. Там у него, по крайней мере, были налажены связи.

В доме на Кутузовском, где до развода проживали Злата и Дмитрий Евлановы, шел ремонт. Рабочие в серых комбинезонах подготавливали стены подъезда к покраске. Их голоса гулко отдавались в пыльных, затоптанных строителями лестничных клетках. В воздухе стоял запах шпатлевки.

Консьержка прижимала к лицу мокрый носовой платок. Она не могла сказать ничего вразумительного.

– Простите… я не выношу известковой пыли… Этот ремонт совершенно вывел меня из строя. Вы к кому пришли?

– К Злате Евлановой, – ответила Астра. – Мы договорились встретиться. Она меня ждет.

Женщина чихнула и сделала торопливый жест в сторону лестницы.

– Туда, пожалуйста. Будьте осторожнее, не испачкайтесь…

Ей не терпелось закрыться в своем закутке, за стеклянной перегородкой.

Поднимаясь на второй этаж, Астра старалась глубоко не вдыхать. Она пыталась представить интерьер квартиры бывших супругов, в надежде, что жилище раскроет ей кое-какие тайны Дмитрия. Если, конечно, Злата не избавилась от всего, напоминающего о ветреном муже.

Дверь, оклеенная светлым шпоном, была предусмотрительно упрятана под кусок прозрачного целлофана. Чтобы позвонить, пришлось приподнять его. Облачком взвилась белая пыль, и у Астры запершило в горле. Звонок не работал. Видимо, в ходе ремонта повредили электрику… или отключили. Астра, помня собственный горький опыт, склонялась к первому.

Грузный человек в комбинезоне прошагал мимо нее, обернулся и посоветовал стучать громче.

– Свет вырубился, – объяснил он. – А электрик в щитовую не может попасть. Ключи посеял, раззява! Хорошо, что до вечера еще далеко.

Она послушно стукнула по двери. Никакого эффекта. Уснула эта Злата, что ли? Плюнув на приличия, Астра заколотила по двери как следует. В конце концов, бывшая жена Евланова сама назначила время. Должна быть дома.

Астра стучала, но ей так никто и не открыл. Она простояла у двери минут двадцать, набирая номер сотового Златы, однако та и не брала трубку.

Астра спустилась. Консьержка удивленно взглянула на нее и вышла из-за перегородки, закрывая нос и рот платком.