Марина Серова - Бронежилет для нежного сердца

Я знала, что среди многочисленных знакомых Игоря имеются и ценные работники, ведающие информацией о владельцах тех или иных автомобилей. Учитывая, что клиент пришел от него и он заинтересован в деле лично, я была уверена, что он приложит все усилия, чтобы машину пробили как можно быстрее.

В приятном ожидании того, что наконец-то хоть что-то прояснится в этом темном деле, я поднималась обратно в номер, когда меня нагнал запыхавшийся Милютин с набитым пакетом, из которого торчали подозрительно длинные горлышки с пробками.

– Евгения! Добрый день! – стараясь преодолеть одышку, отрывисто произнес он. – Мне звонил Игнат, вы в курсе? Что-то опять произошло.

– Да, я в курсе, – сдержанно ответила я, понимая, что душераздирающие подробности и без меня будет кому сообщить.

Войдя в номер, Милютин первым делом метнулся к другу и стал внимательно его осматривать приблизительно с тем же выражением, с которым незадолго до этого я осматривала машину Вовы.

Не обнаружив видимых повреждений, он стал выкладывать на стол содержимое своего пакета, одновременно задавая беспокойные вопросы.

– Что? Что случилось? Водки я принес, вот взял три бутылки. На всякий случай. Вдруг потом еще понадобится. Ну что? Как? Чего ты звонил? Что у вас тут случилось?

Не видя ни малейшей возможности вклиниться в этот стремительный поток, я смирилась со своей участью и терпеливо ждала, когда Милютин остановится сам.

Столетов, увидев водку, без лишних слов отвинтил пробку на одной из бутылок, налил полстакана залпом выпил и повторил.

– Ты закуси, закуси, Игнаша, – суетился Милютин. – Вот я тут колбаски взял, сырку… Да что ж у вас тут произошло-то такое? Ты прямо что-то сам не свой.

Милютин наконец остановил свою нескончаемую речь и налил и себе.

– Рассказывай, – опрокинув стопку и залпом проглотив налитую в нее жидкость, произнес Милютин. – Что тут у вас?

По-видимому, бодрящий напиток произвел свое целительное действие, поскольку Столетов заметно активизировался и пришел в себя. Приложившись к сыру и колбаске, он поведал другу о сегодняшних событиях. По мере того как обстоятельства форс-мажора доходили до Милютина, глаза его все больше округлялись и выползали на лоб.

– Это неслыханно! Чудовищно! Да их четвертовать! В камеру засадить!

Милютин возмущался и гремел на весь номер, и я уже несколько раз слышала шаги в коридоре, свидетельствующие о том, что этажный охранник бдит и время от времени подходит к нашей двери убедиться, что до драки пока не дошло.

– Неслыханно! – все никак не мог успокоиться Милютин. – Игнат, решено! Я переезжаю к тебе. Немедленно! Сейчас схожу за вещами. Ничего, скажу Маше, она поймет. Совсем распоясались! Стрелять! Стрелять в человека посреди города! В мирное время! Евгения, каково, а? Я им покажу…

Видя, что Милютин непреклонен, я понимала только одно: теперь вместо одного почетного ветерана мне придется охранять двух.

Опрокинув для поддержания боевого духа еще стопку, Милютин отправился за вещами. Предчувствуя, что оставшиеся две бутылки недолго будут томиться в ожидании и вечер друзья проведут вполне содержательно, я поспешила воспользоваться последними подходящими минутами, чтобы выяснить подробности насчет зеленого «Опеля» еще до того, как мой клиент, поддерживаемый заботливым другом, перестанет соображать.

Снова попросив у Столетова взаймы телефон, я спустилась на улицу и набрала номер Игоря.

– Извини, подруга, не сыграл твой номер, – услышала я роковые слова.

– Как это не сыграл? Что, машина без владельца?

– Да почему, есть владелец. Два месяца назад об угоне заявил. С тех пор – ни слуху ни духу. Все, что могу сказать.

– О черт! – Разочарование мое не поддавалось никакому описанию. – Да что же это за… Просто фатум какой-то. Ни с какой стороны к ним не подобраться, к этим ублюдкам.

– Да, дельце загадочное, – сочувственно проговорил Игорь. – Но по крайней мере, парни одни и те же? Как думаешь?

– Думаю, да. Сегодня в этом «Опеле» тоже было двое. Один выходил, его я хорошо разглядела. Действительно, морда кирпича просит. А второй за рулем сидел, на нем мне сосредоточиться некогда было, но в целом – такой же здоровый лоб, явно не интеллигент в четвертом поколении. А сам-то ты не пытался что-нибудь узнать?

– Да я пытался, Жень, только все без толку. Информации-то практически ноль. Столетов этот давно не при делах, так что связывать с профессиональной деятельностью эти претензии сложно. Денег у него тоже особых нет, так что и на завистников не подумаешь. Не ясно, где копать.

– Да уж. А если что-то из старенького? Претензии, связанные с прошлой профессиональной деятельностью?

– Так это сейчас как же раскопаешь? Мало ли что там могло быть? Это уже история.

– Вот это ты прямо не в бровь, а в глаз. История та еще.

– Ладно, не переживай. Что-нибудь должно проявиться. Не из воздуха же они возникают, эти двое. Наверняка есть и заказчик, и спонсоры. Если уж так серьезно взялись. Думаю, просто нужно время.

«Да, наверное, – с досадой думала я, поднимаясь в номер к Столетову. – Наверное, нужно время. Вот когда наши хладные трупы обнаружат где-нибудь на загородной свалке, тогда приедут эксперты, начнется следствие и выяснится в итоге, что мы сами себя четыре раза подряд пырнули ножом в результате несчастного случая…»

Черная ирония, овладевшая мною после разговора с Игорем, только усугубилась, когда в гостинице вновь появился Милютин. Он сиял от удовольствия – «договориться с Машей» удалось. Намечалась попойка, и я решила, что для меня нет места на этом празднике жизни.

– Вы развлекайтесь, осваивайтесь, а я, пожалуй, пойду. Игнат Семенович, убедительная просьба – без меня из гостиницы ни шагу.

– Да вы не беспокойтесь, Евгения, я все проконтролирую, – бодро откозырял Милютин. – И напомню, и прослежу. Только мы вас просто так не отпустим. Это же получается, что вы сегодня у нас героиня дня. Кому, спрашивается, обязан Игнат своим спасением? Только и исключительно вам. Так что сейчас вы идете с нами отмечать чудесное избавление. Даже не пытайтесь отказываться. Игнаша, здесь, в этой гостинице, прилично кормят?

– Здесь вообще не кормят! – возбужденно ответил Столетов, в отсутствие друга успевший пропустить еще пару стопок. – Даже буфета нет. Я в прошлый раз остатки доедал, так, похоже, и в этот придется.

– Безобразие! Форменное безобразие! – возмутился Милютин. – Просто как сговорились все. В кои-то веки приехал ко мне из Москвы друг, и на тебе. То жизни хотят лишить, то голодом уморить. Нет, я это сейчас проясню.

Милютин решительным шагом вышел из номера. Догадываясь, что действие паров алкоголя никак не будет способствовать успеху такого прояснения, я решила отправиться вместе с ним.