Марина Серова - Бронежилет для нежного сердца

К сожалению, наручников в данный момент у меня с собой не было. Пока амбал откашливался, отплевывался и хрипел, я старалась покруче заломить ему руку, чтобы нейтрализовать и обездвижить до того момента, когда на помощь подоспеет Борис.

Однако у него было преимущество большой массы, к которому я никогда не относилась особенно уважительно. Пока я возилась со здоровенной, как бревно, ручищей, сгибая ее и отводя за спину, парень успел прочухаться и второй рукой выхватил пистолет.

Почувствовав приятную металлическую прохладу непосредственно у своего виска и поняв, что жить осталось до обидного недолго, я как-то сразу погрустнела. Но, услышав выстрел, с удивлением обнаружила себя все еще на этом свете.

Зато бандит, отвалившись и застонав, схватился за свою руку, из которой уже выпал пистолет. Теперь мой противник сидел на земле, раскачиваясь, как китайский болванчик, и с причитаниями вперил взгляд в простреленное предплечье, из которого тоненькой струйкой текла кровь.

– Я вовремя? – поинтересовался Борис, подходя и поднимая с земли пистолет бандита.

– Как нельзя более, – со всей искренностью ответила я.

– Ну что, гражданин, пройдемте, – проговорил он, поднимая с земли продолжавшего причитать амбала. – Посидим, поговорим о делах наших скорбных.

«Четырнадцатая» была припаркована недалеко от вокзала. Усадив оказавшегося на удивление чувствительным к боли и чуть не плачущего мальчика на заднее сиденье, Борис оказывал ему первую помощь.

– Да чего ты хнычешь-то, убогий, – с презрением говорил он, накладывая бинты. – По касательной прошла, задела только слегка…

Уже занимался рассвет, и яркое солнце золотило верхушки деревьев в посадках недалеко от железнодорожного вокзала городка Дудищево.

Успокоившись от недавних треволнений, мы сидели в машине, а наш новый «друг», которого, как выяснилось, звали Юра, с готовностью рассказывал все, что знал об этом загадочном деле.

Поняв, что собранных нами материалов достаточно, чтобы засадить его лет на десять как минимум, и получив эксклюзивное право выбора – доверительный разговор или тюремная камера, он благоразумно предпочел первое. Сейчас, внимательно слушая и отмечая еще неизвестные мне подробности, я старалась вникнуть в суть рассказа, чтобы определиться наконец с тем, по каким же причинам чья-то длинная рука так старательно стремится достать безобидного пожилого дядю.

– … да я и не знаю ничего особенного-то, – говорил Юра. – С папой Диман общался, у них там старые связи.

– Какие связи? – не преминула уточнить я.

– Да он там по молодости сглупил. Залезли там в кассу какую-то, ломбард, что ли, хотели взять, а он возьми да стрельни. Не выдержали нервишки. Ну и попал. А там туз один по ходу дела проявился. Хочешь, говорит, вчистую отмажу, только и ты уж потом для меня. В общем, как бы должен он был ему. Ну и вот, с неделю назад тот звонит – пора, говорит, долг отдавать. Такой-то и такой-то, дескать, чересчур уж долго небо коптит, надо его поторопить.

– А в связи с чем, не говорил?

– Да не знаю я. Он в основном с Димой, вы лучше у него спросите.

– Не получится, – включился Борис. – Диму твоего, похоже, уже поторопили.

– Как это? – недоуменно уставилась я.

– Игорь выходил на связь, говорит, застрелил этого второго при погоне. Метил в руку, в плечо, в ту, где пистолет был, а тот метнулся, не вовремя сманеврировал, и прямехонько в сердце пуля попала.

– Да ты что?.. – горестно округлил глаза Юра. – Эх ты ж, Диман… Вот блин. Ну и судьба.

– Так что это за «папа» такой? – постаралась я вернуть его к сути дела. – Ты его вообще никогда не видел?

– Да нет, видел пару раз. Издали. У него тачка приметная, «Мерседес» такой длинный. Вроде и не совсем лимузин, а и не обычная тоже. Такое среднее что-то. Солидная. И сам пузатый такой, важный. А друганы его Кирюшей кличут. Тоже из солидной такой тачки вылез один. Пойдем, говорит, Кирюша, мы с тобой кой о чем по секрету побалакаем. Ну, Диман-то пальцем в него ткнул. Вот, говорит, это «папа» мой.

– Ясно. А выслеживали нас как каждый раз? На озере как нашли?

– Ой, ну ты спросила! – саркастически улыбнулся Юра. – Да у него, у этого Кирюши, я думаю, полгорода в шавках бегает. Ему что узнать – мигнуть стоит. А на озере, это да, – продолжил он, уже без улыбки, внимательно вглядываясь мне в лицо. – С озером этим ты нас прям сделала. Не поверишь – до сих пор не могу поверить, что это ты. Так и думали мы, что ты там давно уж карасей кормишь.

– Не дождешься. А «папа» сам по себе, что ли, поручение вам дал или для кого-то старался?

– Да нет, там крутой кто-то. Диман пару раз намекал – чуть ли не из самой Москвы люди.

– И зачем им понадобился дед старый?

– Да не знаю я. Мое дело маленькое – сказали, значит, делай. А кто, чего, зачем – не мое дело.

Выжав из Юры возможный максимум информации и убедившись, что ответ на главный вопрос она все-таки не дает, я поняла, что нам пора возвращаться в Тарасов и искать другие каналы.

Кое-что узнав о загадочном «папе», я в глубине души очень надеялась на помощь Бурова. Зная о необъятно широком круге его официальных и неофициальных знакомств, я предполагала, что в этом круге вполне может оказаться кто-то, кто имеет выход на таинственного Кирюшу, так легко отмазывающего вчистую даже от убийства. Была надежда, что хоть неофициально мне таки удастся узнать, в чем же причина столь жестких претензий к безобидному пенсионеру.

– Игорек, – сидя в резво идущей в сторону Тарасова «четырнадцатой», набрала я телефон. – Привет, это Женя. Дело у меня к тебе, просто на миллион…

– Женька! Опять ты с другого номера, конспиративная ты наша. Я трубку брать не буду…

Прошла неделя после столь памятного путешествия в небольшой городок Дудищево. Почтенный ветеран следственных органов Игнат Семенович Столетов давно уже вернулся в Москву к дочери и внуку и в тишине и безопасности наслаждался спокойной семейной жизнью.

А я, наоборот, вернулась из Москвы, и мы снова собрались дружной компанией, хотя теперь уже в гораздо более комфортной и приятной обстановке.

Милютин, Борис и оба Игоря, в тесноте, да не в обиде разместившись за маленьким столиком в нашей кухне, оживленно вспоминали недавние события, делясь впечатлениями и эмоциями.

– Да я из-за тебя на должностное преступление пошел! – с возмущением восклицал Буров. – Пришлось даже подпоить кое-кого.

– Для правого дела иногда можно, – примирительно отвечала я. – Зато уж и результат! Ведь только после твоего демарша все наконец-то выяснилось.

– Это да, – упиваясь чувством собственной значительности, важно проговорил Игорь. – Но и история тоже оказалась та еще.

– Да, трудно было даже представить, – подхватил Милютин. – Кто бы мог подумать, что через столько лет… И как только он узнал все это?