Марина Серова - Между нами, девочками

Впрочем, я не очень-то доверяла физиогномике с тех пор, как вычитала в Талмуде легенду о портрете Моисея.

Как всем давным-давно известно, вождь израильского народа был человеком крайне богобоязненным и положительным во всех отношениях.

Некий восточный правитель захотел познакомиться с Моисеем и послал к нему своих министров.

По возвращении один из министров преподнес своему владыке живописное изображение человека, который вел свой народ в Землю обетованную.

Правитель призвал советника и приказал ему изучить портрет.

Он хотел побольше узнать о личных качествах Моисея перед тем, как познакомиться с ним лично.

Советники правителей, как это раньше водилось, были людьми духовно образованными, чего, увы, нельзя сказать об окружении нашего сегодняшнего руководства.

— Мой султан, — сказал ему советник, — тебе не следует встречаться с этим человеком.

Правитель очень удивился и попросил визиря объяснить, что он имеет в виду.

— Изображенный здесь человек отличается дурным нравом, злобен, вспыльчив, лжив и коварен. Он не знает меры в творимом им зле и вполне может убить и предать.

— Ты не ошибаешься?

— Ничуть, — ответил советник. — Я только толкую характер, запечатленный на его лице.

Султан пребывал в недоумении.

Либо ошибается его визирь, а это невозможно, так как он был одним из самых почитаемых мудрецов Востока, либо народная молва приписывает Моисею незаслуженную славу, что тоже абсолютно исключено, потому что Моисей есть Моисей.

Султан немного разбирался в логике и после долгих ночей, проведенных в бессонных размышлениях, пришел к выводу о том, что не могут существовать два взаимоисключающих утверждения.

И тогда он обратился прямо к Моисею в надежде, что тот разрешит возникшую загадку.

— О султан! — ответил Моисей. — Твой визирь совершенно прав. Я действительно ощущал себя человеком, характер которого таит в себе все возможные пороки. Но я не давал им возможности проявляться и с Божьей помощью избавился от них навсегда.

Таким образом, физиогномика — это еще не стопроцентная информация о человеке.

Но Колян Расплетов — не Моисей.

Вряд ли он и любительница финских ножей Ольга на досуге занимались чтением душеспасительной литературы.

— И что же вам угодно?

— Поговорить, — просто ответил Колян и вмял окурок каблуком в кучу песка.

— Вы ко мне пришли сами или Ольга прислала? — поинтересовалась я, когда мы поднимались по лестнице.

— Ольга? — искренне удивился Колян. — Да ее менты ищут повсюду, с ног сбились. И до меня уже докалывались.

— По телефону, как я понимаю? — спросила я, отпирая дверь.

— Ну да, а откуда вы знаете?.. Впрочем, частный детектив должен быть в курсе событий, — сделал он мне неловкий комплимент.

— Вот я и в курсе. А вы, кстати, еще не в розыске?

Мы вошли в квартиру, и я сразу направилась в кухню, чтобы взбодрить себя чашечкой кофе.

— Еще нет, — осторожно ответил Колян, — но в нашей стране всякое возможно. Прицепятся к человеку и пока из него все жилы не вытянут, не отстанут.

Он прошел за мной на кухню и присел на край табуретки, поджав под нее ноги в дырявых носках.

Я молчала, колдуя над кофейником.

Колян долго пыхтел, кряхтел и наконец, не выдержав затянувшегося молчания, произнес:

— У вас с Ольгой напряг был… Так вот, она уже слиняла и велела мне собирать шмотки.

— И что же вы медлите? — спросила я, разливая по чашкам ароматный напиток.

— Боязно, — признался Колян, принимая из моих рук чашку с блюдцем.

— Осторожно, вы кофе расплескали. У вас руки все время дрожат или только по утрам?

— У меня? — удивился Колян и вытянул вперед ладони.

Обозрев подрагивающие кончики пальцев, он недовольно хмыкнул и потер переносицу.

— Вот, дошел до хорошей жизни. Не-ет, пусть Ольга одна теперь работает. Я — пас.

— Хорошо, коли так. И о чем же вы хотели со мной поговорить?

— Как раз о том, о чем хотели со мной поговорить менты, — расплылся в улыбке Колян.

— То есть вы не были до конца откровенны с ними?

— Вот-вот, — оживился Колян. — Только они обычно говорят «вы с нами неискренни». Как будто думают, что все так и рвутся излить им душу.

— Да, милиция часто бывает наивной. И что же вы скрыли от товарищей в мундирах?

Улыбка Коляна стала раза в два шире.

— Ну, например, я им соврал.

— Ай-яй-яй, как нехорошо! — покачала я головой. — Насчет того, что вы были с Дарьей?

— Ага, — вконец развеселился Колян.

— И кто же вам предложил ввести в заблуждение органы правопорядка?

— Угадайте с трех раз, — прищурился мой собеседник.

Я только хмыкнула.

— Я и с одного раза могу. Роза Захаровна Бурякова. Попала?

— В самую десятку, — умилился Колян. — Вам бы в контрразведке работать, цены бы вам там не было.

— Мне и так цены нет, — я резко оборвала его льстивую тираду. — Много заплатила?

— Прилично, — уклончиво ответил Колян, — но все уже куда-то израсходовалось.

— Само? — усмехнулась я.

— Не говорите! — изумленно развел руками Колян. — Были денежки — и нету.

— И что теперь?

— А теперь — вы, — не смущаясь ответил он. — Вы занимаетесь расследованием? Факт. Алиби заварыкинской снохи вам мешает? Поперек горла стоит. Вы заинтересованы в том, чтобы разрушить это алиби? Еще бы. Следовательно…

— Ну-ну, говорите, — подбодрила я его.

— Следовательно, раскрывайте пошире кошелек.

— И что тогда? Пойдете в милицию и откажетесь от показаний?

— Ну, зачем же так? Напишу вам записочку, что, мол, дал показания под давлением. А сам потихоньку смоюсь. Согласны?

— Надо подумать.

— Думайте, только побыстрее, — веско проронил Колян, наклоняясь над чашкой и с шумом прихлебывая кофе. — У меня мало времени.

— А где сейчас может быть Ольга?

— Где угодно. Может, в Сочи, может, и на Байкале.

— А с Львом вы были знакомы? Говорят, что он как мужчина пользовался бешеной популярностью.

Колян сморщился и отставил чашку.

— Левка? — произнес он с презрением в голосе. — Да вы сами-то его видели?

— Не пришлось. Чуть-чуть опоздала.

— То-то. Левка был дерьмом, — затараторил Колян. — Полное ничтожество. Бабы, конечно, вокруг него крутились всякие. Но с Лилией ему просто подфартило. Кстати, это не первая его попытка подцепить богатую женушку.

— Вот как? Неужели он хотел жениться на Буряковой?

Колян от души расхохотался и беззвучно давился смехом минут пять.

— Нет, эта телка не для него. Была у него одна грузиночка, Софико. О-о! Пальчики оближешь.

И Колян немедленно сопроводил свои слова соответствующим жестом, облизав конец большого пальца.

— Вот только дали ему от ворот поворот, — вздохнул он. — Не сложилось.

— И где же находятся эти ворота, от которых турнули неудачливого Леву?