Марина Серова - Между нами, девочками

— Так вы утверждаете, что ваш муж исчез?

Сидящая передо мной женщина молча кивнула.

С подобными историями ко мне обращаются несколько раз в неделю.

То муж вильнет хвостом и обнаруживается через месяцок-другой в какой-нибудь Махачкале, живой и невредимый, разве что с легким триппером; то жена, закусив губу и одернув блузку, пускается во все тяжкие где-нибудь в ночной столице нашей родины…

Обычное дело.

Как правило, это бывает, когда люди, доселе прожившие бок о бок несколько лет тихо и мирно, вдруг ни с того ни с сего обнаруживают, что затосковали.

А поскольку необъятные огороды летом и дальние прогулки на лыжах зимой эту загадочную тоску не угашают, а рулетка не всякому по карману, супруги используют единственный доступный им источник авантюр.

Собственное тело.

Причем аргумент во всех случаях бывает один и тот же — жизнь-то проходит…

Универсальное оправдание для любого поступка.

— М-м… А вы не допускаете мысли, что…

Моя клиентка снова покачала головой, на этот раз отрицательно.

— Ну что ж, — вздохнула я, — тогда расскажите мне все по-порядку.

Оказалось, что особо рассказывать-то и нечего.

Чета Голубевых еще не преодолела контрольного шестилетнего срока совместной жизни, после которого любящие супруги обычно чувствуют неодолимую потребность гульнуть на стороне.

Три года супружества протекали, по словам Лилии Игнатьевны, вполне безоблачно.

Ее муж, Лев Иванович Ильин, бывший бармен и писаный красавец, был ласков и предупредителен, тем паче что главой семьи являлась госпожа Голубева, и финансовое бремя, столь нелегкое по нынешним временам, целиком лежало на ее нежных плечиках.

Впрочем, «нежные плечики» — в данном случае было скорее образным выражением.

На самом деле плечи моей клиентки были достаточно широки, и при желании на них вполне мог бы уместиться молодой человек хрупкого телосложения.

— Вчера мы были на концерте в клубе «Скарабей» — знаете, это возле набережной, — рассказывала Лилия Голубева. — И там… В общем, мой супруг повел себя не очень достойно.

— Какая-нибудь юбка подвернулась?

— Если бы какая-нибудь! — тяжело вздохнула Лилия. — Мы не являемся членами этого приват-клуба и попали туда по личному приглашению Виктории Борисовны Заварыкиной. Тем неприятнее для меня то, что произошло.

Фамилия Заварыкиной была довольно известной в нашем городе. Викторию Борисовну знали все.

А вот имя-отчество ее мужа кануло в Лету.

Напрягши память, можно было вспомнить какие-то его репортажи о хлеборобах в районных многотиражках, и этим все исчерпывалось.

Более осведомленные люди шепотом говорили о хроническом алкоголизме, безуспешном лечении и безвременной кончине талантливого репортера.

Очевидно, Виктория Борисовна Заварыкина решила не повторять ошибку, которой было ее замужество, и с некоторых пор целиком посвятила себя карьере и воспитанию единственного сына.

В советские времена товарищ Заварыкина курировала культуру в обкоме партии; в годы перестройки Виктория Борисовна стала пионером местного предпринимательства — при патронаже активно перестраивающихся партийцев дела ее фирмы неуклонно шли в гору; а в новых исторических условиях ее концерн «Виктория» стал одним из самых мощных гигантов частного капитала.

Сеть магазинов, банк, в котором можно было спокойно размещать бюджетные средства, маленькая, но своя нефтяная скважина на окраине области — эти и множество других начинаний, успешно претворяемых в жизнь при столь же постоянной поддержке любых администраций, делали «Викторию» непотопляемым авианосцем местного бизнеса, а владелицу концерна — весьма влиятельной фигурой, причем не только в губернии.

— И вдвойне неприятно то, что именно Виктории Борисовне я обязана своим теперешним положением, — продолжала Лилия Голубева. — Сначала я работала в ее концерне, а потом мне позволили открыть собственную фирму. Заварыкина является одним из ее учредителей и постоянно оказывает мне помощь — финансовую и консультативную, но работаю я вполне самостоятельно.

— Понятно. И что же натворил вчера вечером в клубе ваш супруг?

— Он вел себя довольно развязно, много пил… Знаете, джин без тоника… да и без закуски… В общем, заговорившись с одним очень важным человеком, я вдруг обнаружила, что Лева куда-то пропал. И… и потом его обнаружили вместе с Дарьей — это сноха Заварыкиной — в зимнем саду. Лева был в полном отрубе, но умудрялся как-то тискать Дашу, сидевшую у него на коленях.

— Она тоже была пьяна?

— К сожалению, нет. Иначе можно было бы спустить все на тормозах. Саша, муж Дарьи, устроил дикий скандал, дело едва не дошло до драки. Виктория Борисовна была очень недовольна и посоветовала нам с Левой отправиться домой, чтобы не обострять ситуацию…

— Саша работает в фирме матери?

— Да, в одном из филиалов. Аудио-видео… В торговом центре.

— А Дарья Заварыкина?

— Даша оставила девичью фамилию. Томашевская весьма активно трудится в ипотечном банке.

— Понятно. Скажите, пожалуйста, а раньше ваш супруг не проявлял активных знаков внимания к снохе вашей покровительницы?

Госпоже Голубевой очень не хотелось отвечать на этот вопрос. Она немного подумала и сконструировала фразу, которая ровным счетом ничего не объясняла:

— Лева не давал явных поводов для упреков. И вообще, мне кажется, что я достаточно рассказала вам. Меня интересует местонахождение моего мужа. Он нужен мне по работе, и я хочу, чтобы вы нашли его в кратчайший срок.

Я немного помолчала.

— Скажите, а вы не допускаете возможности, что Лев захотел куда-нибудь съездить, развеяться?

— Нет, — твердо сказала Голубева. — Он оставил бы записку, у нас так заведено. И потом, его машина — в гараже.

У меня создалось впечатление, что моя клиентка о чем-то умалчивает.

Отсутствие мужа дома в течение нескольких часов вряд ли заставило бы ее обратиться за помощью к частному детективу.

— Супруг работает вместе с вами?

— Да, он иногда выполняет некоторые расчеты, — неопределенно ответила Голубева.

Я мгновенно поняла, что ни черта Лева не работает и никакими расчетами не занимается.

Глупо было бы ждать от мужа в таком положении ангельского поведения.

— Теперь вы видите, что я нахожусь в безвыходной ситуации, — продолжала Голубева. — В милицию заявлять глупо, и мой адвокат посоветовал мне обратиться к какому-нибудь частному детективу.

— А кто ваш адвокат?

— Ада Гинзбург. Адвокатская контора «Ваше право», на Семеновской.

— Хорошо, — ответила я. — Теперь давайте обсудим мой гонорар.