Марина Серова - Мечта не по карману

— А-а-а… Черт… — захрипел водитель, выпуская руль и хватаясь за мои запястья. Он тщетно пытался разжать мои пальцы, кашлял, чертыхался и задыхался.

— Стерва! — взревел второй тип, но сделать мне он ничего не мог. Потеряв управление, наше авто завертелось в потоке машин, ударилось о капот ползущей впереди иномарки и развернулось. Легковушку явно начало выносить на встречную полосу. И мой знакомый по схватке в подъезде, вместо того чтобы спасать своего дружка, был вынужден схватиться за руль и теперь тщетно пытался вернуть машину на правую полосу.

— Проклятая девка! — завывал он, вращая руль. — Мы же сейчас разобьемся-а!

— Быстро говори, зачем вы меня похитили, и я отпущу твоего дружка, — зашипела я, хотя перспектива попасть в автокатастрофу мне, мягко говоря, тоже не улыбалась.

— У-у-у… — попытался что-то сказать водитель, к которому уже смело можно было применить более точное определение — «бывший водитель». Я чуть ослабила хватку.

— Отпусти его, идиотка! — проорал второй тип.

— Зачем вы меня похитили?

— У-у-убери ее от меня… — колотя по воздуху руками, захрипел бывший водитель.

— Успокойся, мы едем к Глебу! Отпусти его, иначе мы и впрямь разобьемся!

— К кому?

— К Глебу.

— К Глебу Графскому?

— К нему! Отпусти его!

От неожиданности я и впрямь выпустила шарфик из рук. Бывший водитель отшвырнул его и, все еще задыхаясь, рванулся вперед и схватился за руль. Через пару секунд наша машина вновь ровно мчалась по автостраде.

— Так мы едем к Глебу? — все еще не веря своим ушам, повторила я.

Мой первый знакомый обернулся. В глазах его сверкали искры ярости — очевидно, мой маленький экспромт пришелся не по вкусу моим новым приятелям.

— Стерва! — прошипел он. — Будь моя воля…

Он не договорил, а я не успела ничего предпринять. В его руках снова появился пистолет, как и во время нашей схватки в подъезде. Короткий выстрел, укол, тяжесть разлилась по всему телу, и я опять потеряла сознание. «Значит, я увижу Глеба Графского раньше, чем предполагала», — это была моя последняя мысль.

Вторичное возвращение к реальности после глубокого сна, как и прежде, сопровождалось головной болью, тошнотой и… мужскими голосами, звенящими у меня в ушах. Разговаривали совсем рядом. Вернее, не разговаривали — орали. Орал незнакомый голос. Я никогда прежде его не слышала. Никогда.

— …что это такое? Идиоты! Где вы ее взяли?!

— Но… Но… Вы же сами дали нам адрес и… — Этот голос резанул слух знакомым тембром.

— Болваны! Это не ТА! Это не ОНА!

— Но она вышла из той самой квартиры…

— Из какой «той самой»?

— Ну, адрес которой вы нам дали. Сначала на звонки никто не отвечал, и я решил, что никого нет дома, но уходить не стал. Подумал, лучше подожду немного — вдруг она вышла в магазин и вернется с минуты на минуту. И я почти угадал, только она не вернулась, наоборот — она все это время была дома, просто ждала, когда я уйду, чтобы самой покинуть квартиру. Я тут же подскочил к ней. Хотел сказать, что вы прислали за ней, но она накинулась на меня… Пришлось вколоть ей снотворное.

— Кретины! Я говорю вам: это не она!

— Это не Алина? Но тогда что она делала в ее квартире? И почему так странно себя вела?

Я решила, что пора и мне присоединиться к разговору, и чуть пошевелилась. Спорящие тут же замолчали. Я не открывала глаза, но почти не сомневалась: сейчас они стоят надо мной и смотрят. А потом я почувствовала на своем плече чью-то руку — сильные пальцы схватили его и встряхнули, пытаясь привести меня в сознание.

— Э-э-эй… — протянул голос, кажется, тот самый, что пару минут назад орал почти на уровне ультразвука.

Я послушно открыла глаза и увидела над собой совершенно незнакомого мужчину. Надо отдать ему должное: он был весьма привлекателен. О таких обычно говорят — чертовски красив. Мне даже стало немного жаль, что наша встреча происходит при столь мало располагающих к дружеским отношениям обстоятельствах. А в том, что друзьями мы не станем, я почему-то не сомневалась, так же как и в том, что это — тот самый Глеб Графский, с которым мне так не терпелось увидеться.

— С тобой все в порядке? — спросил Глеб. Он сидел рядом со мной на широкой софе и заглядывал в глаза. Типы, пытавшиеся дозой какой-то дури скрасить эту поездку, маячили за его спиной и тоже поглядывали на меня с любопытством и затаенной злобой.

— Где я? — Я тоже не стала скрывать злобы, и мой вопрос прозвучал скорее яростно, чем испуганно, как обязывали к тому обстоятельства.

— Давай договоримся: вопросы задаю я, а ты на них отвечаешь, — вкрадчиво произнес Глеб.

Я промолчала.

— Где Алина и что ты делала в ее квартире?

Ага, значит, об убийстве девушки он ничего не знает. Пожалуй, это мне на руку: могу сочинить любую легенду. Хотя нет, далеко не любую. По моим скромным предположениям, особа, которая свободно может войти в квартиру Алины, должна иметь хотя бы общее представление о том, кем ей приходится господин Графский. А я подобными сведениями отнюдь не располагаю.

— Что молчишь? Отвечай: где Алина? Почему она от меня скрывается? Я ведь ничего ей не сделал! Что с ней случилось? Почему она так изменилась ко мне? Или на нее так подействовало общение с Ниной? — Глеб явно горячился и вновь начал переходить на повышенные тона.

После такой тирады я должна была хоть что-то ответить. Я собралась с мыслями и произнесла первое, что пришло в голову:

— А кто такая Нина?

Это имя я уже слышала от своих попутчиков. Думаю, и тогда, и теперь речь шла об одном и том же человеке. Что же такого необычного есть в этой женщине? И какое отношение она имеет к моему расследованию?

— Я же сказал: вопросы задаю я! А о том, кто такая Нина, пусть тебе твоя подружка расскажет!

— Она мне ничего не расскажет, — осторожно произнесла я.

Глеб вопросительно на меня уставился:

— Что это значит? Ты незнакома с Алиной? Но тогда что ты делала в ее квартире?

— Я знакома с Алиной… была знакома. Алина умерла. Сегодня.

Глеб отпрянул. Его глаза забегали по моему лицу, кажется, он не совсем поверил моим словам.

— Что?!

— Алину убили. Родственников в городе у нее нет, им, конечно, сообщили, но приехать они смогут только через пару дней. Тогда менты позвонили мне — мой номер был записан в справочнике у Алины. Вот так я оказалась в ее квартире. Алина — моя подруга, правда, мы редко виделись с ней… — добавила я на всякий случай.

— Алину убили?

— Да, сегодня утром.

— Но как? Кто?

— Я ничего не знаю.

Глеб вскочил с места и принялся широкими шагами мерить комнату. На ходу он расстегивал ворот рубашки, ерошил волосы, хмыкал, качал головой — он не мог поверить в только что услышанное. Значит, он хорошо знал Алину, если так разнервничался, узнав о ее смерти. Кем же он ей приходится? Точно не родственник. Тогда кто? Хороший друг? Любовник? Маловероятно. Если бы Алина была его любовницей, вряд ли он прислал бы к ней своих дружков, лишенных всякого такта в общении с дамами.