Александр Юриков - Все каюты проданы

Он подошел, улыбнулся как-то очень просто, по-детски, и спросил:

– Извините, вы ведь Светлана из группы «ПП?»

Отрицать очевидное было смешно.

Не меняя позы, она ровным голосом ответила:

– Так на афишах пишут.

Если уж ее втягивают в разговор, то она побудет звездой. Хоть подурачиться можно!

Алина хмыкнула и демонстративно повернула лицо к уклоняющемуся солнечному диску. Она как будто давала им возможность поговорить без лишних свидетелей.

– А я ваш фанат, – бесхитростно заявил парень, присаживаясь на корочки около ее шезлонга. – Отличная музыка. И тексты по делу. Даже не представлял, что вас на корабле встречу.

– Я тоже, – язвительно сообщила Света, продолжая игру.

Парень немного напрягся.

– Вы здесь на все восемнадцать дней? – спросил он и неожиданно покраснел от нелепости вопроса.

А куда же она отсюда денется? Улетит, как тот волшебник в голубом вертолете?

Светлана давно не видела краснеющих юношей. Таким он ей понравился еще больше. Девушке расхотелось играть роль королевы рока.

– Все это время будем окучивать публику, – сообщила она, меняя позу. – А ты нас живьем-то слышал?

– Слышал. В клубе «Рублев». У меня там друг работает, пригласил.

Она вспомнила это заведение – в центре, на Чистопрудном бульваре. Пафосное такое местечко, в стиле барокко. Золотые люстры, картины известных художников, статуи, фонтаны, предметы старины. Но обстановка классная, без надутых щек богатеньких папиков и мальчишеского визга.

Они там тогда не только выступили, но и зависли отдохнуть. Один из хозяев клуба был близким приятелем Сергея Трофимова, лидера «ПП». Весь состав группы основательно нагрузился шампанским и пару часов куролесил под хаус-музыку. Интересно, что после той бурной ночи мог подумать о ней юный поклонник?

– Да, было дело, – призналась Светлана. – Мы там даже расслабились немного, но это вообще не наш формат.

– А я просто офигел. – Парень снова улыбнулся. – То, что ты поешь классно, я по дискам знал. Так еще и танцуешь обалденно!

Он так непосредственно перешел на «ты», что Светлана расслабилась, но до конца из роли звезды не вышла.

– Как зовут? Откуда?

– Тимур. Сейчас учусь в Москве. – Он сделал паузу, потом с неохотой уточнил: – А вообще из Дагестана. Дербент – маленький городок на море.

Услышав слово «Дагестан», Светлана напряглась. Алина бросила мимолетный взгляд на парня. Эта местность не была популярна у рокеров.

«В полдневный жар в долине Дагестана с свинцом в груди лежал недвижим я». Как-то некстати пришла на память строчка из стихотворения, которое Светлана учила в школе. Вроде Лермонтов. Или Пушкин? Кого из них сослали на Кавказ?

Желание подразнить нового знакомого не улетучилось. Девушке очень кстати вспомнилась заметка, недавно мелькнувшая в Интернете. Сейчас она его срежет!

– Слушай, а как же ты, человек из Дагестана, можешь быть нашим поклонником? Ты же должен слушаться Аллаха, который вообще против музыки.

Тимур растерянно отпрянул. Шутливый удар, видимо, попал в цель.

– Имам, авторитет в том районе, где я вырос, ничего не имел против музыки, – проговорил парень как-то неуверенно, но глаз не отвел.

– А я вот читала недавно, что в Иране какой-то высший правитель заявил, что музыка несовместима с ценностями ислама, поэтому исполнять ее и обучаться ей не следует. Он советует молодежи заниматься наукой и спортом.

На Тимура было жалко смотреть. Его поставила в тупик девушка, которая ему нравилась. Легкий, необязательный разговор вышел на тему, которую парню явно не хотелось развивать.

– Мы же не в Иране живем, – только и успел ответить он.

Алина приподнялась на шезлонге и сообщила подруге:

– Ребята зовут. Пойдем репетнем?

Светлана грациозно поднялась, все-таки решила не добивать парнишку, и сказала:

– Вечером заруливай в концертный зал. Услышишь кое-что новое.

Девушка, довольная произведенным эффектом, поспешила вслед за подругой, но не выдержала и оглянулась. Тимур стоял, выпрямившись, освещенный солнцем. Хорошо сложенный, свежий и юный, как греческий бог.

Наступил вечер. Жизнь постепенно перетекала с палуб в закрытые помещения корабля. Один за другим открывались маленькие магазинчики, где можно было приобрести забавные сувениры или обновить свой пляжный гардероб. Защелкали и замигали игровые автоматы. Начали заполняться столики в барах.

В это время пассажиры находят для себя уютные места, завязывают знакомства и начинают ощущать ритм жизни корабля. Открытые палубы делятся на романтические уголки, где так приятно провести немного времени на свежем морском воздухе, слушая крики чаек и речь собеседника, слегка сбивчивую после бокала хорошего вина.

Тимур развернул круизную газету, которую стюард доставил прямо в каюту. На четырех страницах можно было найти всю информацию о жизни на корабле в ближайшие сутки. В «передовице» пассажирам сообщалось, во сколько и куда приходит корабль, когда отправляется, давалось краткое описание порта и экскурсий. На второй и третьей страницах говорилось о выступлениях артистов, работе ресторанов, магазинов, салонов красоты, детского клуба, спортивных мероприятиях. Далее следовала информация обо всех службах корабля – от сервиса в номерах до медпункта.

Тимур нашел данные об интернет-клубе. Номера палубы и помещения. До начала концерта еще оставалось время, и он хотел подготовиться к новой встрече со Светланой. Нельзя сказать, чтобы их знакомство выглядело многообещающим для него, обыкновенного дагестанского парня. Но он не мог не почувствовать чисто женский интерес к себе. На каком-то подсознательном уровне, как ему показалось, они нашли общий язык.

Хотя с музыкой Светлана, конечно, поставила его в тупик. Тимур не ожидал от нее такой лобовой и результативной атаки. То, что он проблеял в ответ насчет музыки и ислама, никак нельзя было воспринимать всерьез.

Это задело его самолюбие. Да парню и самому стало интересно. То, что пророк Мухаммед и его последователи запретили пьянство, – это верно. Но танцы, песни, музыка, как считал Тимур, никогда не были запрещенными.

Хотя вряд ли Светлана выдумала эту иранскую фетву. Скорее всего, случайно прочитала и поневоле запомнила – ведь это касалось ее любимого занятия.

Впрочем, Иран всегда жил своей, очень даже обособленной жизнью. Сначала шах Мохаммед Реза Пехлеви с его так называемой белой революцией, превратившей страну в самое светское государство на Ближнем Востоке. В столице исламской страны при нем легально действовали такие символы вестернизации, как роскошные казино, кинотеатры, рестораны, в которых свободно подавался алкоголь, ночные клубы и дискотеки.