Людмила Зарецкая - Там, где твое сердце

Когда парень закончил свой рассказ, ему было предложено покинуть здание тем же путем, которым он пришел. Валька не верил собственному счастью. Он три раза переспросил, точно ли незнакомец не сдаст его Татьяне Ивановне, которая вмиг бы вышибла его на улицу, а этого ему не хотелось, так как он был намерен продолжить поиски клада.

Повернувшись к своему убийце спиной, он сделал шаг к окну и тут же упал от мощного удара в висок. Постамент бронзового Пушкина, с силой обрушившийся на голову беззащитного парня, сделал свое дело. Стараясь не смотреть на четырехугольную дыру в виске Вальки, убийца тихо вышел из гостиной. У него хватило самообладания на то, чтобы тщательно вымыть в туалете орудие преступления, преодолевая дурноту, аккуратно смыть кровь с белого фаянса раковины, вытереть бюст бумажным полотенцем и вернуть на шкаф в кабинете Марины. Затем он включил сигнализацию, запер дверь и ушел, не оглядываясь на дом с оставленным им трупом.

Он не рассчитал, что Марина окажется такой нетерпеливой. По всему выходило, что обещаний скорого развода и последующей за этим свадьбы должно хватить еще на некоторое время. За это время он рассчитывал найти клад, действительно развестись и уехать с мамой в Париж. Елисейские Поля, Монмартр, набережная Сены. Закрывая глаза, он мечтал, как будет гулять с мамой по улицам, напоенным ни с чем не сравнимым ароматом Парижа. Он в белых льняных брюках, цветастой рубашке и сером, тоже льняном пиджаке, мятом с тем особым шиком, который бывает только у по-настоящему дорогих вещей. Мама в шляпе с широкими полями, такая изящная, такая надменная, настоящая русская аристократка, наконец-то занявшая положение, которое принадлежит ей по праву рождения.

Но то ли поиски слишком затянулись, то ли Марина оказалась излишне недоверчивой, а может, просто не такой дурой, как он рассчитывал, но она вышла из-под контроля раньше отведенного им срока. Вышла и начала его шантажировать. Идиотка. Это еще ни у кого не получалось. Ланские не ведутся на шантаж. Это абсолютно невозможно.

Он не мог не понимать, что кольцо вокруг него сужается. Ему очень мешала Лера, которая в любой момент могла сложить два и два. Ему претило еще одно убийство. Он был совершенно нормален, а потому убивать ему не нравилось, это не доставляло ни малейшего удовольствия, он же не маньяк, в конце концов. Но он был вынужден предпринимать решительные действия. Как все хорошо сложилось тогда на дороге, когда она улетела в кювет! Он даже не удержался, чтобы подойти к обрыву и посмотреть вниз, рискнул, хотя она могла его узнать. Эх, кабы она тогда разбилась, все было бы легче. Он бы постепенно обыскал все строения в усадьбе без риска быть пойманным на месте преступления и наконец нашел, обязательно нашел бы то, что искал.

На суде все прошло быстро и достаточно безболезненно. Лера даже испугаться не успела, как адвокат быстро объяснил судье ее исковые требования, а адвокат Соболева неубедительно попытался объяснить, почему вышедшая повторно замуж Лера не может рассчитывать на алименты от своего бывшего мужа.

Понятно, что сам суд состоялся только потому, что решить вопрос миром у Лериного адвоката не получилось, чему он был страшно удивлен. Теперь, по решению состоявшегося суда, Игорь должен был ежемесячно выплачивать Лере пятьдесят процентов от своего дохода, что, согласно справке из банка, составляло ни много ни мало шестьдесят тысяч рублей, в то время как при мировой Лера претендовала всего на двадцать.

Как бы то ни было, после вступления решения суда в силу письмо от судебных приставов должно было поступить в банк, где работал Игорь, после чего Лера могла рассчитывать на регулярные, весьма солидные денежные выплаты. Суд взыскал с Игоря алименты и за последние три месяца, на протяжении которых бывший муж не платил на детей ни копейки. Почти двести тысяч, свалившиеся практически ниоткуда, позволяли как следует подготовиться к рождению ребенка и купить все необходимое.

Леру, конечно, немного волновала моральная сторона вопроса, потому что получалось, что приданое для малыша от второго мужа она будет покупать на деньги первого. А это было как-то некрасиво. Над этим она и размышляла, выйдя из здания суда по окончании процесса и распрощавшись с весьма довольным адвокатом.

На другой стороне улицы в припаркованной под деревом машине сидел Олег, но погруженная в свои мысли Лера его не видела. Он уже было приготовился нажать на клаксон, чтобы привлечь внимание рассеянной супруги, но тут из здания выбежал Соболев, догнал Леру и грубо схватил ее за руку чуть повыше локтя.

Что именно он говорил, Олегу было не слышно, но по выражению его лица все было понятно без слов. Лера остановилась, оглянулась, болезненная гримаса исказила ее лицо. Она резко вырвала руку и тоже что-то гневно произнесла.

Золотов впервые видел своего предшественника так близко. Разглядывая развенчанного пухляка в тонких стильных очках, кричащем дорогом галстуке и лакированных ботинках, он никак не мог взять в толк, что когда-то нашла в нем Лера. Это было недоразумение какое-то, а не мужик. С пивным животом, обмякшими мышцами и намечающейся лысиной, он выглядел суетливым и нервным. Также он не понимал, почему Лера до невозможности боится этого субъекта. А она боялась, это было видно по обострившимся чертам ее лица, по тому, как судорожно она раз за разом забрасывала на плечо сползающий ремешок сумочки.

Внезапно обострившимся зрением он видел, вернее, чувствовал, что Соболев опять травит Леру, быстро и отрывисто бросая ей в лицо какие-то гадости, от которых она то краснела, то бледнела и растерянно говорила что-то, пытаясь то ли оправдаться, то ли защитить людей, которых любила, от злых и несправедливых обвинений.

Этот фарс нужно было закончить, причем навсегда. Олег уже хотел выскочить из машины и, перебежав дорогу, на месте объяснить невнятному пухляку, что больше он никогда в жизни не подойдет к Лере даже на километр без риска быть сильно избитым, но, подумав, не стал этого делать.

Судя по всему, аргументы, которые могли убедить Игоря Соболева раз и навсегда оставить бывшую жену в покое, относились к категории сильно мужских, а применять их на глазах у Леры Олег не хотел. Его жена была натурой с тонкой душевной организацией, и ему вовсе не улыбалось ее расстраивать.

Заведя машину, он, не привлекая внимания яростно беседующих на другой стороне улицы бывших супругов, вырулил на дорогу и быстро уехал прочь. Часов около пяти вечера он уже парковался во дворе дома, где после развода жил Соболев. Адрес он узнал, позвонив Степке. Мальчик ответил на вопрос, где живет отец, нимало не задумавшись, зачем Олегу это нужно. То был элитный дом с тихим двориком и консьержем в подъезде. Однако профессионального спасателя Золотова не волновали такие мелочи. Оглядев двор, забор, сам дом и пожарную лестницу, прикрепленную с торца, он ловко подтянулся, забрался на нижнюю перекладину лестницы и поднялся на крышу до того, как его кто-нибудь заметил.