Лариса Соболева - Месть без права на ошибку

– Это первая девушка, кто вторая? – спросил Бакшаров.

– Секс-машина Лора. Я набралась сил к четвергу, ведь заставить искать маньяка можно одним путем – убить за короткий период несколько человек, убить одинаково. Я облюбовала сквер в районе дома Сергея, который пользуется дурной репутацией, едва начинает темнеть, в сквере ни одной живой души не встретишь. Напоив Лору шампанским – а она большой любитель халявы, – я уговорила продолжить у меня. Якобы сокращая дорогу, мы пошли через сквер, больше похожий на парк. Шампанское имеет свойство… короче, в кусты понадобилось Лоре. Мы забрались в самую чащу, она присела, а я стояла сзади. «Ло-ра…» – позвала я. Она запрокинула голову. Я уже знала, что отточенный нож пройдет свободно, дело в быстроте. Старалась не смотреть, только придерживала за волосы… Замысел был – преподнести Сергею голову, положить на блюдо прямо у него дома.

– Жесть, – проговорил Слава бесцветной интонацией.

– Но не удалось. Мне помешал мужик, в нескольких метрах от нас пристроился у дерева и в нашу сторону уставился. Неужели, думаю, заметил? Его-то мне совсем ни к чему убивать, я же не зверь. Лору он увидел, а меня не заметил, начал орать и убежал, поломав мои планы. Дошла очередь до Ильи. Эта тварь сама себя истребила при моем скромном участии.

Историю отношений с Ильей она передавала со всеми подробностями, Бакшаров не переставал удивляться ее изобретательности и чудовищной беспощадности, он не мог не высказаться:

– По-моему, он любил тебя, Вера. На такое способен отчаявшийся из-за любви человек. Тебе не жаль его?

– Ты и пожалей, – зло отрезала она.

– Хорошо, оставим Илью. Ну, а Симич?

– К концу первой ночи с Ильей он заторопился на охоту. Я, признаться, жалела, что не смогу добраться туда, удобно ведь застрелить одного из негодяев там. Но попросила Илью помочь перевезти вещи на новую квартиру, вдруг он расщедрился и отдал машину, с этого момента, я считаю, мне и стал помогать сатана. У меня появился транспорт! В девять утра я уже могла забрать машину и ехать охотиться на Тернова, Симича или Черемиса – как повезет. Спать не ложилась. В восемь я уже искала лодку на рынке, купила, расплатилась долларами, которые дал Илья за постель с ним. Заехала на старую квартиру, чтобы забрать ружье, и прямиком помчалась к месту охоты. Беспокоило одно: охота закончится раньше, чем я прибуду. Переправилась в самом узком месте, воткнула шест в дно, привязала лодку…

– А шест где взяла? – поинтересовался Слава.

– По дороге валялась длинная палка, я подобрала. Неплохо, думаю, осмотреться. Разделась и ступила в воду, понимала, что следов на илистом и влажном берегу оставлять не стоит. Я прошла вдоль реки в поисках удобного места, выбралась по корягам и камням на берег, забралась на дерево. Выстрелы доносились, но охотников видно не было. Пришлось подойти ближе. Я прибежала к небольшой роще, снова залезла на дерево и огляделась. Охотники разбрелись, что мне было на руку. И вдруг – Симич идет прямо к роще! Так повезло, вокруг ни души, а ружье в лодке! Я спряталась. Симич развалился на травке, явно решил поспать. Что делать? Одно: заманить его на берег. Прежде, думаю, нужно обратить на себя внимание, а там – как пойдет. Я раздеваюсь донага, всего-то на мне были рубашка и белье, ложусь в траву и напеваю тихо, громче и громче. Слышу – трава шуршит, крадется. Переворачиваюсь на бок, кручу головой, будто упражнения для шеи делаю, а сама высматриваю в зарослях гнусную рожу. Симич вдруг: «Руки вверх!» Я будто бы пугаюсь, потом вижу – не узнает меня! Очки от солнца были на мне, но это же не повод не узнать. Представь, Слава, сколько людей прошло через него, что меня, которую видел не раз, не узнал! Вероятно, для Симичей-Терновых нет людей и лиц, есть безликие особи, но на обнаженку он среагировал, потому что животное. Великолепно, думаю, конец тебе. Одеваясь, говорю ему:

«– Интересно, есть на земле место, где вашего брата нет?»

И поправляю волосы, стоя перед его носом почти нагишом. Смотрю, спекся парень, ничего не соображает, красный, глаза по моему телу бегают.

«– Ты что здесь делаешь?» – спрашивает.

«– Не видишь? Отдыхаю».

«– Не боишься?»

«– Кого мне бояться, тебя? Нет, – говорю, улыбаясь, – не боюсь».

«– Да хоть меня. Мы одни, я ведь и напасть могу…»

«– Ты сначала догони».

Хватаю бюстгальтер и ходу. Этот дурак за мной бежит, в сапогах, при полном снаряжении. Вижу – отстает. Тут и осеняет мысль, чтобы Симич отнес меня в лодку. Я падаю и начинаю стонать. Он подбежал и спрашивает:

«– Ты чего?»

«– Ногу подвернула», – отвечаю, морщась от боли.

«– Дай посмотрю».

Протянула ногу, он осматривает, как будто понимает в вывихах, сам же щупает гораздо выше. Я прошу помочь мне добраться к лодке, Симич ружье – на плечо, меня – на руки, несколько шагов сделал и остановился.

«– Тяжело?» – спрашиваю, прижимаясь к нему.

«– Нет, просто не могу… Хочу… Такая женщина в руках, голая…»

Не рассчитала. Собственно, ночь с Ильей провела – не умерла, почему бы не исполнить последнюю волю приговоренного? Но не отказалась от попытки убедить его повременить. Сделала вид, будто тоже не прочь, но везде стреляли, охотники могли выйти на нас и помешать, я предложила оторваться на другом берегу. Врала, что там у меня надувной матрац в багажнике, вино, еда – мол, время проведем классно, и уж точно никто не помешает. К реке этот дурак нес меня почти бегом, расточая пошлые комплименты. Посадил в лодку, вернулся за ружьем и рюкзаком, которые сбросил, когда входил в реку, а я достаю ружье, направляю дуло в него.

«– Повернись ко мне, тварь!» – кричу.

Симич поворачивается и – глаза из орбит. Я ему называю себя, передаю привет от старушки, которую он угробил, и стреляю. Он упал… Но я подплыла поближе на лодке, боялась, что жив. Куда там! Ружье я тщательно вытерла и бросила к Симичу, оно мне больше не нужно было. На этот раз, застрелив его, я получила колоссальное наслаждение… Корова проклятая, откуда она взялась… Вам не кажется, гарью пахнет?

Она шумно втянула носом воздух, Сергей не реагировал – ему все равно, что и где горит, а Слава принюхался, догадавшись, откуда гарь:

– Костры, скорей всего, жгут на дачах, осень. Дверь открыта, вот и заходит дымок… А потом, Вера, что было?

Он давно опустил руки, но под пристальным взглядом Веры осторожно положил их на колени, дескать, дурного не замышляю.

– Потом? Досадная случайность, – вздохнула она. – Однажды попалась на глаза Сергею в трамвае и, чего не ожидала, он стал добиваться встречи. Но я уже достаточно натворила, чтобы дать задний ход. В день похорон Симича, после свидания с Ильей, я заскочила к Надежде. В подъезде надела тапочки, а мокрые туфли бросила в сумку – шел сильный ливень, мне не хотелось оставить следы. Родители ее уехали на фазенду, я знала, и вряд ли рискнут вернуться в такую погоду. Не семейка, а сплошное сквернословие и мордобои. Надя и отец-пяньчуга потчевали друг дружку тумаками, потом от обоих доставалось матери. Мы покурили под лестницей, якобы я «ждала», пока утихомирится ливень… Одной дрянью меньше стало.