Лариса Соболева - Месть без права на ошибку

– Заинтриговал. А до чего ты додумался?

– История пока без конца. Расскажу обязательно, как только соберу все. А это вам. – Бакшаров протянул коробку дорогих духов.

– Оставь, Славка, вези своей зазнобе. Я уж лет двадцать духами не пользуюсь.

– Обижусь, – шутливо нахмурился он. – Ладе я подарю себя, если она возьмет еще.

– Возьмет, куда денется, лишь бы ты не сдрейфил.

– Вот и вы возьмите. Я делаю подарок сильной, красивой, мудрой женщине. За экспертизу остаюсь в долгу.

Маргарита усмехнулась, чмокнула Бакшарова в небритую щеку, повертев в руках коробку, сказала:

– Приятно все же получать подарки от талантливых мужчин.

Он ехал домой и пел, да, пел! В голос, словно попсовый певец, правда, со слухом есть некоторые проблемы, но никто ведь не слышал. Душа пела – это главное. Перед поворотом Слава сбавил ход. Что такое? Машины с горящими фарами, полиция, «скорая»… Авария. Не повезло кому-то. Мент машет дубинкой, мол, проезжай, Слава высунул голову в окно:

– Своих не узнаешь?

– Славка? – обрадовался тот. – Закурить есть?

– Не курю. Что там, авария?

– Ну! Васков разбился, знаешь такого?

– Не может быть! – воскликнул Бакшаров. – Сильно?

– В лепешку. Мокрое место от Васкова осталось. Торчим здесь, сигареты кончились, умираю – курить хочу! Надо ж ему было в мое дежурство…

– Сочувствую. Причины аварии выяснили?

– Обычные: превысил скорость, на повороте занесло, не справился с управлением. Взлетел, как ракета. Ой, кто-то едет, попробую стрельнуть сигарету.

Мда… Какой по счету зам? Всего первых было три. Было. Да все вышли. Случайно не стало трех замов Тулина. И помощника.

– Куда ты пропал? – встретил сына Павел Сергеевич.

– Уезжал, – уклонился тот.

– Мог предупредить, – брюзжал отец. – Столько всего… Голова кругом. Тебя нигде нет, я места не находил. Пойдем-ка, проводишь меня к машине.

Вид у папы неважный, круги под глазами и осунувшееся лицо выдавали сбои в здоровье. Непривычно прозвучало и предложение проводить его к машине, всегда он общался с сыном в собственном кабинете, предупредив секретарей, чтоб не беспокоили. Надо отдать должное отцу, стоило ему выйти из приемной, как по коридорам и лестницам уверенно зашагал властелин в привычном облике: в меру приветлив, в меру неприступен.

– Есть хорошие и очень плохие новости, – сказал сыну вполголоса, спускаясь по лестнице.

– Начинай с «очень».

– Васков разбился.

– Илья? Как?!!

– Как-как! Насмерть. Сколько раз я и тебе говорил, не смей гонки устраивать! Что вы за народ! Теперь у меня нет ни одного первого зама, так-то.

Ах, вот оно что. Еще только Сергей поднимался к отцу, заметил в лицах работников «белого дома» беспокойство и растерянность. Да, четвертый человек из храма управления отдал богу душу. Прибавить к этому зарезанных девчонок… Он украдкой наблюдал за отцом: хорохорится, самому же тяжко, вид затравленный. Сергею захотелось сказать ему что-нибудь ласковое, успокоить, пожалеть, да это не в его характере. Попав в весьма сложные обстоятельства, он стал терпимее к окружающим, к отцу в частности. На улице задержались, Павел Сергеевич устало сообщил еще новость:

– Вася звонил. Областное ФСБ заинтриговано повальными смертями среди первых лиц города. Представь, Васков разбился в среду вечером, а вчера утром, в четверг, ФСБ интересовалось. Как тебе, м? Кто-то из своих накапал, шакалы. Ох, Сергей, боюсь, начнут копаться, вытащат Олега из могилы, и Вася не поможет.

– Брось, отец, все образуется.

– Надеюсь, надеюсь… Но разве не странно – три моих зама и помощник?.. Ни с того ни с сего… Что за напасть?!

– Случайность. Послушай, а есть среди твоих вторых, которые мечтают попасть в первые?

– Все, – не задумываясь ответил Павел Сергеевич. – Не только на места первых, но и на мое. Потому думаю иногда, что следующим случайно окажусь я.

– Отец, не говори ерунды! Я всего лишь предположил, может, глупость ляпнул, а ты в панику ударился.

– Не отчитывай отца. Нелепость… Как такое могло случиться? Три моих зама… Тут ты пропал. Новости от твоего следователя есть?

– Сыщика, – поправил Сергей. – Говорит, нашел убийцу Олега.

– Так что ж он…

– Добывает улики, без этого нельзя сцапать убийцу.

– Пусть уж побыстрей… Скажи ему, я премию выдам за скорость. Ну, хоть немного успокоил. А теперь о приятном. – Павел Сергеевич понизил голос, несмотря на пустое пространство вокруг. – Все завершилось благополучно, деньги получены, осталось отправить вторую половину. Я вот что думаю, Сергей. А не уехать ли тебе? Меня Симич даже зарытый беспокоит. Как представлю рожу губернатора в свете наших загадочных событий, дурно делается. Меня терпеть не может, впрочем, я его тоже. Уверен, ему настучали наши шакалы, дескать, вы бы проверили, кто устроил эпидемию смертей. А наш уважаемый губернатор позаботился сдвинуть с места ФСБ. У, змеи! Так что скажешь насчет отъезда?

– Да, да… – рассеянно пробормотал Сергей.

– Тогда сегодня же отдай команду на погрузку, завтра поезжай сам, ускоришь темпы рублем. За три-четыре дня управишься и – свободен. Надеюсь, за несколько дней ничего страшного здесь не произойдет. Сегодня же начни оформлять документы на выезд, я договорился, оформят к твоему приезду.

– Скажи, папа, ты боишься разговаривать в кабинете?

– Я теперь всего боюсь, вдруг прослушивают. Это же не город, а сплошные предатели и стукачи. А ты собирался здесь жить. Посмотри на лица, это люди? Тупые, злые, ограниченные. Эти выживут в любых условиях. Радоваться умеют только чужим несчастьям, для них смерти подобно – удачливый сосед. А завистливые… В этой стране живут одни ублюдки, которым надо мясо и водки, а на закуску крови. Презираю. Вечером позвони.

Сергей проводил отца, ощупывая в кармане два паспорта, свой и Веры. Уехать? Сам догадался, но не по причине презрения к окружающим, обстоятельства вынуждают.

– Думай, столбик, думай, – веселился Слава.

В конторе оба пили чай с вареньем, оставшимся от Лады, здесь было тепло и сухо, а после ремонта еще и уютно. Сашка сидел напротив, разминал ложечкой пирожное и думал, как приказал шеф, заверивший:

– Я тебе разжевал и в рот положил до того момента, когда сам понял. Если скажу еще хоть слово, будет подсказка, а не плод твоих извилин.

Сашка хмурил брови, кусал губы, издавал вздохи, растирал виски – не помогало. И Бакшаров раздражал: смотрел, ехидно прищурившись и подставив под подбородок кулак, лыбился. Сашка несправедливо чувствовал себя идиотом.

– Ну? – нетерпеливо спросил Бакшаров. – Кто?

– Я всех подозреваю.

– Я же не спросил – кого подозреваешь, я задал конкретный вопрос: кто грохнул Симича. Ладно, во всяком случае, ты не должен руководствоваться личными симпатиями. Да нет здесь особой загадки, Саня. Главное, когда у тебя имеются материалы, вычислить более важные факторы. Ищи тех, у кого есть мотивы. Иногда ничтожный мотив является главным толчком к преступлению, а бывает, человек держит удар за ударом и только закаляется.