Рут Ренделл - Наследие греха

На что Чарльз строго возразил:

– Боюсь, что это не совсем так, миссис Примеро. – Она моргнула, и ее ресницы дрогнули, словно крылья бабочки, а мягко-укоризненный взгляд обратился к старшему Арчери. – Мы с отцом приехали сюда для того, чтобы собрать кое-какую информацию. И мы ее получили. Именно с этой целью мне пришлось втереться в доверие к вашему мужу. Допускаю, что мы поступили не вполне порядочно, но мы сочли, что цель оправдывает средства.

– Боюсь, я ничего не понимаю. – Имоджен все еще смотрела прямо на священника, а он не в силах был отвести от нее взгляд. Он знал, что на его лице была в этот момент крупными буквами написана мольба о прощении и полное неприятие всего, что говорил его сын, а еще любовь, глубокая любовь к ней. Однако она вполне могла прочитать в нем лишь чувство вины. – Я совсем ничего не понимаю. Какую информацию?

– Я вам расскажу… – начал Чарльз, но его перебил Примеро:

– Раз уж вы столь честны, то, может быть, не откажетесь проехать сейчас со мной в участок к старшему инспектору Вексфорду и объяснить свои резоны в его присутствии?

– Мы бы не отказались, – протянул младший Арчери, – но только сейчас у меня обед, а встреча с инспектором Вексфордом уже назначена. На два часа дня. И я намерен рассказать ему о том, мистер Примеро, как удивительно вовремя скончалась ваша бабушка, как ловко – и притом совершенно законно – вы лишили наследства двух младших сестер и как вы прятались в «Приюте Победителя» одним сентябрьским вечером шестнадцать лет назад.

– Да вы с ума сошли! – закричал Роджер.

К Генри наконец вернулся дар речи.

– Хватит, Чарльз, – сказал он сыну, и тут заговорила миссис Примеро – тонким, каким-то бестелесным голосом.

– Это неправда! – воскликнула она и тут же со страхом добавила: – Ведь это же неправда?

– Будь я проклят, если буду рассуждать о том, что законно, а что нет, стоя посреди улицы с этим мошенником! – крикнул ее супруг.

– Разумеется, это правда, – заявил молодой человек.

– Все было по-честному. – Примеро, похоже, сломался. Они стояли на самом солнцепеке, и всем было жарко, но лишь с Роджера пот тек, как вода, каплями выступая на желтовато-бледном, гладком, как у манекена, лице. – Черт, в конце концов, закон есть закон! – рявкнул он. – И кто вы вообще такие? Вам-то какое дело?!

По-прежнему не сводя глаз с Генри, Имоджен взяла своего мужа под руку. Всякая веселость покинула ее лицо, и она выглядела почти состарившейся, выцветшей от времени блондинкой, совершенно безликой в черном платье. Теперь, когда эта женщина столь внезапно подурнела, расстояние между ней и викарием как будто сократилось. И все же никогда еще она не была так далека от него, как в этот момент.

– Поедем домой, Роджер. – Ее губы дрогнули, и в уголках рта залегли паутинки складок. – Я надеюсь, мистер Арчери, – добавила она, – что в ходе вашего расследования вам удалось соединить приятное с полезным.

И они ушли. Чарльз радостно выдохнул.

– Должен сказать, мне даже понравилось, – усмехнулся он. – Полагаю, под приятным она имела в виду ланч, которым они меня угостили. Эти жены богатеев каждую икринку на бутерброде пересчитывают, уж поверь мне! Но ей все равно досталось. И нечего тут стоять с таким потрясенным видом, отец. Боязнь публичных сцен – это так буржуазно!

– «Публичные акты общего предназначения и меры, тысяча девятьсот пятидесятый год». – Вексфорд взял книгу и прочел название вслух. Как она называлась, кажется, «Белая»? Арчери-старшему было стыдно признаться, что он этого не знает.

– Вы что-то хотите мне в ней показать? – спросил старший инспектор.

Чарльз быстро нашел нужную страницу.

– Вот, – сказал он, и Вексфорд начал читать.

В кабинете повисла напряженная, почти болезненная тишина. Викарий исподтишка наблюдал за остальными – за сыном, раскрасневшимся от волнения, за Кершо – тот пытался сохранять спокойную и даже расслабленную позу, но его выдавали напряженно бегавшие глаза, – за Тесс, которая, единственная из всех, выглядела уверенно и невозмутимо… Неужели она настолько полагается на слова матери? Или все дело в Чарльзе? А тот, надо сказать, порастерял боевитость, когда пришло время войти в кабинет Вексфорда и представить ему Терезу.

– Мисс Кершо, – сказал тогда молодой человек, – моя… девушка, на которой я намерен жениться. Я…

– А, да. – Хозяин кабинета сделался очень любезен. – Добрый день, мисс Кершо, рад приветствовать вас, мистер Кершо. Присаживайтесь. Говорят, жара скоро спадет, к сожалению.

И действительно, в не по-английски ярких голубых небесах явно наметился переворот. Все началось сразу после ланча с появления на горизонте облачка размером с ладонь, за которым вскоре последовали другие, гонимые невесть откуда взявшимся ветром. И пока Вексфорд, чуть нахмурив брови, сосредоточенно вчитывался в текст, Генри стал смотреть в окно, желтые жалюзи на котором были подняты по случаю перемены погоды, в небо, покрытое комковатой кашей толстых кучевых облаков в рытвинах и оспинах темно-серого цвета.

– Любопытно, – сказал старший инспектор, – я об этом не знал. Не знал, что сестры Примеро – удочеренные. Повезло ему.

– Повезло? – переспросил Чарльз, и его отец вздохнул про себя. Он всегда заранее чувствовал, когда сын сорвется на грубость, или, как предпочитал выражаться он сам, будет «резать правду в глаза». – И это все, что вы можете сказать?

– Нет, – отозвался Вексфорд. Немногим людям хватает уверенности и выдержки говорить просто «да» или «нет», без всяких прибавлений. Старший инспектор был рослым, тяжелым и некрасивым человеком, и его плохой костюм повидал немало дождливых дней, а еще больше – сухих и пыльных, но при этом он излучал силу. – Прежде чем продолжать этот разговор, мистер Арчери, – сказал он, обращаясь к Чарльзу, – хочу поставить вас в известность о том, что на вас поступила жалоба от мистера Примеро.

– Ах вот как, – пожал студент плечами.

– Да, так. Я еще несколько дней назад обратил внимание на то, что ваш отец свел знакомство с четой Примеро, – рассказал полицейский. – Неплохая мысль и уж наверняка не самое неприятное времяпровождение – подбираться к нему через миссис Примеро. – Священник почувствовал, что бледнеет, и его даже затошнило. – Да, должен признаться, – продолжал Вексфорд, – я сам сказал ему, что ничего не имею против того, чтобы он навел контакты с теми, кто проходил тогда по делу Примеро. – Он бросил взгляд на Тесс, но та не двинулась с места. – Навел с ними контакты, но не создавал им неприятности. А ваша пятничная выходка как раз и есть попытка создать людям неприятности, и я этого не потерплю!