Марина Крамер - Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

— Если Бес раньше не успеет.

— Ты издеваешься? — изогнула бровь Коваль. — Да Ветка под пытками не признается, что спала с ментом, ты что?! И сделает так, что Бес ни за что об этой связи не узнает.

— Ты не больно скрывала в свое время, а была покруче Ветки твоей.

— Я никогда ничего не скрывала, если помнишь. Но тут другое… Бес крепко держит Виолу сыном — прямо намертво, и она никак не может с этим ничего поделать. Он ее шантажирует, впрямую говорит — только дернись, и пацана больше не увидишь. А она мальчика любит, я это видела. И вот на этом, как мне ни противно, я тоже сыграю — в конце концов, кто, как не Ветка, сдал меня тебе, а? — Сказав это, Марина в упор уставилась в глаза Ворона, и тот дрогнул, отвел взгляд:

— Ладно тебе — «сдала».

— Ну, по-другому назови, — пожала плечами Марина, — мне все равно. Я никогда ее ничем не прижимала, ничем не обижала — наоборот. Но Ветка тоже из тех, кто не особенно помнит добро, когда их самих припирает к стене. Так почему я должна изображать всепрощение, да? Будет нужно — и я намекну, что могу поделиться кое-какой информацией с Бесом, а ей это хуже ножа — Гришка сразу же ее из дома выкинет и сына так спрячет, что она остаток жизни проведет в поисках и все равно не найдет.

Ворон внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица, и ему вдруг стало не по себе. Если так легко она говорит о том, что сольет лучшую подругу, любовницу, то что же будет с ним, если что-то пойдет не так?

— А ты об этом не думай, спокойнее спать будешь, — по-прежнему насмешливо посоветовала Марина. — Я же вижу, что в твоей голове творится, Мишка. И запомни, я никогда подобных вещей не проворачивала, мне это противно, но если будет нужно и ничего другого под рукой не окажется, я думать долго не стану. В конце концов, кто и когда думал обо мне? Ты, Ветка — кто? Да вот Хохол только, потому что ему, кроме меня самой, ничего в жизни не нужно. И смысла нет ему меня кому-то продавать. А вот вы не задумаетесь. Ну, так будем играть по вашим правилам или по моим все-таки, а?

Ворон встал из кресла, отбросил на пол сорванный с шеи галстук и налил в стакан минералку. Выпив залпом, вытер ладонью рот и повернулся к сидевшей на столе Марине:

— Ох, и сука ты все-таки, Наковальня. Схватишь за причинное место и жмешь что есть дури.

Она захохотала, легко спрыгнула на пол и подошла к нему вплотную, положила холодную ладонь на обнаженную разорванной рубашкой грудь и прошептала, глядя в глаза:

— Вот и не рыпайся, Мишаня, а то ведь и оторву ненароком…

Ворон почувствовал, как по спине поползла противная струйка пота — он отлично знал, что шутить эта женщина не будет. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут дверь кабинета неожиданно распахнулась, и на пороге появился генерал Коваль собственной персоной. Сцену нужно было доигрывать до конца, Марина это почувствовала всей кожей, а потому медленно убрала руку с груди Ворона, провела пальцем по его щеке, будто лаская, и, очаровательно улыбнувшись, повернулась к двери:

— Ой, Дмитрий Викторович… добрый день. Извините, мы, кажется, дверь запереть забыли.

Ворону показалось даже, что на ее щеках выступил легкий румянец смущения — настолько натурально она разыграла удивление и неловкость. «Ну, сука! — восхищенно подумал он, поправляя рубаху. — Как и впрямь собиралась тут со мной на стол лечь…»

Генерал только хмыкнул, оценив мизансцену и решив, что сорвал своему спонсору любовные игры на рабочем месте. Марина же, одернув чуть задравшееся платье, спокойно вернулась на диван, перекинула ногу на ногу и снова погрузилась в чтение журнала.

— Может, кофе? — предложил Ворон, вспомнив, что секретарша так и не принесла Марине заказанный много раньше напиток.

— Да, можно… — садясь в кресло у журнального столика, проговорил и Дмитрий. — Что-то чувствую себя не очень… не выспался, видно.

«Ну, еще бы! — фыркнула про себя Марина. — Знаю я Ветку… разумеется, ты не выспался — ты вообще не спал, вон под глазами-то все синее, не мальчик же, поберегся бы».

Когда кофе вместо секретарши в кабинет внес молодой человек в костюме и белоснежной рубашке, у Марины противно кольнуло в груди. Парня этого она видела впервые, но, судя по всему, и Ворон, и Дмитрий его знали. «Интересно, кто это», — подумала она, наблюдая за тем, как он расставляет чашки на столе. Вроде ничего необычного, но ощущение холода и еще то, что Ворону он поставил чашку, стоявшую на подносе дальше всего. «Как-то нелогично — бери ближайшую к клиенту, чтоб не расплескать», — думала Коваль, наблюдая за тем, как рука парня чуть дрогнула, когда он ставил чашку перед Мишкой. Закончив расставлять, парень выпрямился и, держа поднос, ожидал указаний, а Марина все никак не могла отвести взгляд от чашки, стоявшей перед Вороном.

Почему-то, глядя на нее и особенно на дрожащий в руках парня поднос, Марина вдруг испытала странное чувство, приходившее только в момент опасности. Все тот же могильный холод, как будто прикосновение руки к лицу — мертвой руки. Вздрогнув всем телом, она переменила позу и коленом толкнула стол. Чашка не удержалась на блюдце и упала, разлетевшись на осколки при ударе о кафельную плитку — пижонский кабинет Ворона был оборудован таким образом, чтобы под столиком, на котором сервировали кофе или легкий ужин, можно было легко убирать.

Парень растерянно смотрел на осколки чашки, и Марина, внимательно наблюдавшая за ним, вдруг заметила, как в его глазах промелькнуло выражение крайнего ужаса. «Странно. С чего бы ему так расстраиваться? Мишка вычитает из зарплаты за бой посуды?»

— Ну что ты замер? — недовольно поморщился Ворон. — Зови уборщицу.

— А не надо, — сказала Марина и встала, — я сама уберу. Вы свободны, молодой человек.

Тот слегка попятился к двери, но не вышел, ожидая указаний все-таки от шефа. Генерал Коваль вообще ничего не понимал — у него была бессонная ночь, и чашка кофе сейчас — это все, чего он хотел, а теперь криворукий парень отодвинул эти мечты еще минут на двадцать. Ворон тоже не мог уловить, к чему клонит Наковальня и с чего ради вдруг решила убираться в кабинете собственноручно, но, помня о том, что эта женщина ничего просто так не делает, решил на всякий случай подыграть:

— Иди, Вова, мы тут сами. И пришли все-таки официантку.

«О, так это, похоже, и есть юрист Вова Суриков, о котором мне Женька утром говорил», — смекнула Марина, когда парень кивнул и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

— Дай мне пакетик какой-нибудь, — попросила она у оторопевшего Ворона и краем глаза заметила, как напряглось при этих словах лицо брата.

— Зачем? — не понял Мишка, но встал и направился к стенному шкафу. — Нет у меня пакетов, вот разве что отсюда вытряхнуть… — Он взял с полки подарочный пакет от одного из автосалонов, выбросил из него содержимое и протянул Марине.