Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

Надолго он не задержался. Подхватил подмышку коробку с дисками и помахал рукой:

– Ты уж как-нибудь с бумагами разберись, а компьютеры – по моей части…

Спорить Алена не стала, будучи рада любой помощи. Бумаги, так бумаги. Здесь работы на недели вперед. Без сна и отдыха. А единственного, чего ей сегодня как раз не хватало – это времени. Слишком многое задумано, и слишком быстро бегут часы…

Штурмин появился раньше обычного – она только успела разложить на журнальном столике перед диваном первую порцию добытых материалов. Для начала предстояло разобрать их и систематизировать по участникам, событиям и датам. То, что сперва казалось аккуратной подборкой документов, на поверку не выдерживало никакой критики – все смешано и перемешано, точно Бродник специально старался запутать журналистское расследование. Особняком стояли его судебные дела последних лет: здесь все было подобрано скрупулезно, листок к листочку, с описью и даже карандашными пометками на полях.

– У тебя были гости? – Борис безошибочно уловил недавние присутствие дома постороннего.

– Нет… Вадим… я про него рассказывала… – Алена не видела оснований что-то скрывать от любимого.

Скинув пальто и надев тапочки, Штурмин вошел в комнату и от удивления застыл в дверях, хулигански присвистнув, увидев устроенный беспорядок и спортивные сумки.

– Дааа… Кто-то переезжает?

– Нет. Работаю.

– Долго? – его явно интересовала перспектива на сегодняшний вечер.

Беспомощно разведя руками, Алена зачем-то соврала:

– Уже заканчиваю. Скоро ужинать будем.

Поцеловав ее в щеку, Штурмин плюхнулся рядом, взял в руки папку, пробежал глазами, небрежно отложил в сторону, кинул взгляд на другие бумаги и, ничем особенно не заинтересовавшись, бодро произнес:

– Думаю, что приготовить ты ничего не успела, – он указал рукой на стопки документов.

Глянув на него, Алена ожидала увидеть осуждение – путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – но нет, Борис был спокоен, как всегда, и на лице не отражалось ничего, кроме нежности. Пришлось признаться, что лавиной обрушившиеся на голову события отодвинули все другое на второй план. Конечно, нет!

– Тогда к Мартиньони! Я закажу столик.

Борис был неподражаем, и Алена кинулась ему на шею.

«Мартиньони» в последние месяцы стал их любимым рестораном в Южноморске.

Тихая музыка и приглушенный свет дарили возможность отдохнуть от скоротечности будней. Услужливый ненавязчивый персонал позволял почувствовать себя на время знатной особой. Здесь подавали неповторимое ризотто с луком и шафраном и оссобуко, незабываемое карпаччо, приправленное оливковым маслом и лимонным соком, аппетитные тальятелле с соусом болоньезе и лозанью – куда без нее? На десерт обязательно тирамису или сабайон с инжиром – Алена Соболева буквально с ума сходила по ним. И, прощай фигура! Доподлинно неизвестно, имела ли ресторанная кухня что-либо общее с итальянской, но все очень вкусно и дружелюбно. По официальной легенде, шеф,

Гуидо Мартиньони, родился в Неаполе, учился у прославленного Тино Ламберти (много– много звезд Мишлен), потом творил в Париже и Милане, а затем волею судьбы осел в Южноморске, что само по себе должно было оказать честь курортному городу. Гуидо слыл настоящим кудесником, волшебником, художником от кулинарии. Его творения неизменно становились подлинным праздником живота. Конечно, при ближайшем рассмотрении легенда не выдерживала никакой критики. Сведущие люди прекрасно знали, что к Италии доморощенный «Мартиньони» имел такое же отношение, как Чебурашка к сказкам Джани Родари, и на самом деле родился в одной из кавказских республик, а теперь с пристрастием косил под «итальяно». Но за бесспорный талант в приготовлении блюд, интуитивное чутье в выборе продуктов и смелые кулинарные эксперименты ему прощали маленькие шалости и фантазии. Что же касалось великого гуру и наставника Тино Ламберти, истории о котором так любил рассказывать «Мартиньони» при случае, то Алене был известен только один Ламберти – Уильям, который уже давно работает в Москве. Так что на деле история «Гуидо» и яйца выеденного не стоила и единственной целью имела создание ореола вокруг ресторана среди обывателей. Однако надо было отдать должное:

Гуидо всегда приветлив с посетителями и строг с подчиненными, что шло только на пользу заведению. А кормили там действительно вкусно!

…Алена и Борис шикарно провели время, наелись до отвала, как всегда обменялись парой приветливых реплик с шефом, получили от него авторский подарок – очередную вариацию на тему итальянского мороженого, затем долго гуляли по ночному городу. А дома был жаркий, безудержный секс! На пике возбуждения, на грани допустимого.

Эмоции прошедшего дня переполняли их тела, рвались наружу, переливались через край.

И она дарила свои переживания Борису, обрушилась на него лавиной страсти, неистовствовала, разрывалась на части, нападала и с непередаваемым удовольствием отдавалась встречному напору. Это вновь был секс, а не занятие любовью. Яростный, сильный, почти бесконтрольный.

Безудержная скачка вымотала их к утру, выпила все соки, выжала до капли. Алена не заметила, как уснула, ощущая рядом размеренное дыхание любимого мужчины, которому была безропотно подчинена. А во сне возбужденный мозг продолжал снова и снова проматывать яркие сцены соития, не позволяя расслабиться ни на мгновение.

Когда прозвонил будильник, Бориса рядом уже не было…

Ринат орал в трубку:

– Сегодня встреча журналистов с губернатором! Какого черта ты еще спишь?!

Не успев высвободиться из нежных оков Морфея, Соболева попробовала перевести стрелки на любого из коллег:

– Пошли кого-нибудь другого…

Вялые объяснения, что работает над разгромным материалом, основанном на полученных из конфиденциального источника документах, для чего документы эти надо изучить со всей обстоятельностью, главреда не убедили.

– Соболева! Ты прекрасно знаешь, что именно ты освещаешь все официальные мероприятия краевой администрации в «Колоколе»!

Алена уже не спала, а лениво потягивала крепкий дымящийся кофе, думая, а не закурить ли сигарету. Будильник разбудил ее час назад, но идти куда-либо совершенно не хотелось, да и о пресс-конференции губернатора она, честно признаться, слышала впервые. Неужели забыла?

Вытянув ноги, Алена утопала в мягких подушках дивана, не в силах одеться, и пристрастно оглядывая свое тело. Кажется, проведя бурную незабываемую ночь, влюбленные немного переборщили. Внутри все горело. Низ живота точно охватил пожар, который то угасал, то разгорался с новой силой. На бедрах и талии наливались лиловые синяки от цепких и сильных пальцев, крепко удерживавших ее в акте любви, на животе и груди остались следы засосов, память о неистовых поцелуях.