Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

Вечерами в шуме волн они неспешно гуляли по набережной, наслаждаясь просоленным морским воздухом, и мечтали о будущем. Это была только игра, но участвовать в ней было приятно. Хоть ненадолго Алена могла не думать о том, что у Бориса в Южноморске остались жена и две дочери. На короткое время хотела забыться и поверить в сказку, которую дарило волшебное очарование острова.

– Я бы хотел здесь остаться…

– А меня возьмешь к себе?

Он прижимался к ней всем телом, и Алена чувствовала исходящий от него жар.

– Конечно!

– Мы будем жить вон там, – она указывала на возвышавшийся на холме жилой комплекс, окна которого светились домашним уютом в ночной мгле. – Там, на пятом этаже… Видишь, где молодая пара наблюдает за стоящими на рейде кораблями…

– Да, – Борис весело смеялся в ответ, – и у нас будет большая семья: три мальчика и одна девочка.

– Мальчишки будут похожи на тебя…

– А девочка – точная твоя копия. Такая же ладная, складная и добрая…

Алена подхватывала его смех, прекрасно понимая, что ничего подобного никогда не случится. Но она была счастлива. Кипр – вообще место, где живут счастливые люди. Об этом им рассказала Кристина, гид, сопровождавшая Штурмина и Соболеву в знаменитый Киккский монастырь, спрятавшийся среди лесов и горных вершин.

– Дело не в том, что солнце здесь светит почти круглый год. На острове совсем другой менталитет. Жители неспешны и приветливы, с детства ходят в церковь и приобщаются к Вере. Мы стараемся жить по законам, указанным свыше, а не по придуманным ради обогащения. Когда дети понимают, что духовное превыше материального, они начинают смотреть на мир другими глазами…

Кристина не проповедовала, а рассказывала подробно о быте местных жителей, их устоях и преданиях прошлых лет. Описывала, как преподает в школе при российском консульстве, как со временем меняется мировоззрение ее учеников.

– Я сама из понтийских греков. Родилась в Тбилиси. Переехала на Кипр уже в сознательном возрасте и ни разу не пожалела о содеянном. Здесь воздух напитан добром…

И от того ей хотелось верить еще больше. Разделял ли ее впечатления Штурмин –

Алена не знала, но ясно видела, как истово он молился перед иконой, укрытой от сторонних глаз красным покрывалом. Чего хотел? К чему взывал? Он так и не сказал. Но Соболева искренне верила, что за их любовь и общее будущее.

По преданию, «Богородица Милостивая», к которой стремились паломники, была написана святым апостолом Лукой с живого лика Самой Богородицы и обладает необычайной силой. Потому и укрыт лик Богородицы священным покровом, дабы не травмировать людей слабых и неподготовленных. Алена и подумать не могла, что советник – человек набожный, но, поддавшись общему порыву, и сама осеняла себя крестным знамением, отважилась попросить, чтобы бури вокруг улеглись, и жизнь, наконец, наладилась, а они с Борисом были всегда вместе. Не сказать, что верила в чудодейственность иконы, но что не обратиться за помощью, коли есть такая возможность?

Алена не лукавила, признаваясь себе, что не любит посещать подобные места: ее угнетал их дух, и она не верила в искренность творимого там действа. Но посещение храма произвело неизгладимое впечатление, и всю обратную дорогу ехали молча. Ни Борис, на Алена не обменялись ни единым словом, предоставленные собственным думам.

Гораздо приятнее Соболевой показалась поездка в Петра-ту-Ромиа, случившаяся незадолго до возвращения в Южноморск, к месту недалеко от Пафоса, где по приданиям родилась богиня любви. Именно там, в сиянии брызг вышла на каменистый берег из пены морской Афродита. Киприоты искренне верят и рекомендуют другим окунуться в чудодейственные воды бухты. Тогда влюбленные будут неразлучны, мужчины – непобедимы, а женщины никогда не утратят привлекательности, всегда оставаясь самыми дорогими и желанными. Ну, как здесь было не поддаться искушению? Купание в холодном ночном море при свете луны не могло оставить никого равнодушным, подарило позитивный заряд на будущее. Борис долго и яростно растирал ее содрогающееся тело полотенцем, стараясь обогреть, обнимал, и Алена чувствовала его возрастающее желание.

– Может, здесь? – Штурмин оглядел пустынный берег в поисках подходящего для уединения места, и она ощущала на себе его властные руки и жадное дыхание.

– Может, в отель? – Алена не сводила взгляд с ожидающего в отдалении таксиста, который тактично отвернулся в другую сторону.

– Успеем?

– Будем стараться!

Штурмин оказался как всегда прав: терпения не хватило, и они накинулись друг на друга прямо в пути. Благо такси было микроавтобусом, пассажирский салон которого отделялся от водителей перегородкой. Но присутствие третьего постороннего человека даже добавило пикантности ураганному сексу. И Борис был иным, не таким, как прежде: еще более чувственным и чутким.

Собственно говоря, ничего удивительного в нетерпении не было: давно, еще во времена Великой римской империи тысячи паломников из Греции, Ассирии и Египта съезжались в храм, построенный во имя богини любви, с единственной целью – участие в безумных ритуальных оргиях, именуемых Афродисиями. Во время священных мистерий праздника любви и жертвоприношения богине каждая женщина добровольно отдавалась любому мужчине, возжелавшему ее. Но все начиналось с пролога, когда верховный жрец и жрица вступали в связь, копируя акт слияния Афродиты и Кинира. Именно акт любви и считался жертвоприношением богине. Юноши почитали за честь оказаться в объятиях жрицы, а девушки не выходили замуж, предварительно не подарив своего целомудрия храму.

Что здесь вымысел, а что правда, точно не знает никто. Но то, что на острове Борис и Алена предавались любви и были укрыты ее пологом, не вызывало никаких сомнений.

Проведя неделю в объятиях своего мужчины, она обрела уверенность, что уже ничто не сможет помешать все возрастающему счастью. Ведь они созданы друг для друга, а все мирское – лишь тлен…

Новость, встретившая ее в курилке редакции по возвращении домой, повергла Алену в шок. Казалось, она должна бы радоваться, что теперь может чувствовать себя в безопасности, но чувства облегчения не было. Ведь речь шла о смерти.

– Не помешаю? – Света Малышева прикуривала рядом свои любимые ароматизированные сигареты ядовитого розового цвета.

Соболева неопределенно пожала плечами: ни да, ни нет. Но Свету распирало от желания поделиться новостью, пока этого не сделал кто-то другой.

– Позавчера Роберт Моисеев попал в аварию. С летальным исходом.

Словно гром среди ясного неба. Алена вспомнила измученные глаза и звериный оскал Моисеева, и словно вихрь, перед глазами закружилась цепочка событий. Первая встреча в «Гранд Парке»; побои, после которых пришлось встречать Новый год на больничной койке; уверенные слова Штурмина, что больше ее никто и пальцем не посмеет тронуть; угрозы, покушение на советника, и вот теперь – нелепая смерть в автокатастрофе.