Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

Сомнения колыхнулись в душе с новой силой, возродив подозрения. Ей очень хотелось верить, что это всего лишь несчастный случай, а не чья-то злая воля. Сначала –

Давлатян, теперь – Моисеев. Будто кто-то расправляется с южноморскими аферистами, безжалостной рукой верша правосудие. На ум пришли давние истории про «Белую стрелу» – группу сотрудников правоохранительных органов, приговоривших в девяностые преступных авторитетов к смерти и собственными руками исполнявших приговор.

Истории, не нашедшие документального подтверждения, но в которые многие верили.

Сделав несколько звонков своим информаторам в компетентных органах, Алена Соболева уже через четверть часа имела у себя четкую картину ДТП. Роберт возвращался в Южноморск из поселка Высокое, где по заведенной традиции посещал элитный комплекс «Орлиное гнездо». Попарился в сауне, искупался в бассейне и в половине первого ночи двинул домой. Дорога там – горный серпантин, но достаточно широкая, освещенная, отгороженная от обрыва бетонным парапетом. Машина, по заверениям криминалистов, была исправна, новая, но это не помешало ей, не вписавшись в поворот, который местные именуют не иначе как «ведьминым», пробить ограждение и рухнуть в пропасть почти со стометровой высоты. Там длинный почти прямой спуск, заканчивающийся крутым виражом…

– Хоть у него и Порше, но скорость приближалась к двумстам, – заверили ее в ГИБДД, – в горах это равносильно самоубийству.

Оказалось, что есть даже свидетели аварии. Пожилая чета из Тулы ехала сразу за ним

– Моисеев обогнал их автомобиль перед самым изгибом дороги и едва не совершил столкновение. А затем по прямой, не снижая скорости, сиганул со скалы.

– По показаниям свидетелей, Моисеев не тормозил. Совсем. Стоп-сигналы даже не загорелись. Удар был страшной силы…

В мозгу тут же предстала картина происшедшего. Породистый рев двигателя спортивного автомобиля, визг шин, столкновение, будто машину сунули под большой гидравлический пресс. Скрежет рвущегося, словно бумага, металла, звон битого стекла, хлопок выстрела подушек безопасности, хруст ломающихся костей, нечеловеческие крики. Взрыв бетонного ограждения, разметавший в разные стороны серую пыль и осколки. Летящий в бездонную пропасть, где течет гордая и бурная речка Туношна, не красивый и элегантный Порше-Кайман, а ком искореженного мятого железа с костяным мешком внутри.

– Да реальные свидетели, реальные, – отмел подозрения Соболевой следователь, в производстве которого находилось дело о ДТП, – сам дважды с ними беседовал.

До последнего не верившая в случайность происшедшего, журналистка хотела по крупицам восстановить трагические события.

– Да нет там никакого заговора. И не было никогда. Сам он, себя и девчонку.

– Их было двое?

– Двое. Моисеев и его подруга Ольга Юсупова. Два трупа. Смерть наступила мгновенно.

Соболева прокручивала различные варианты, как могли бы развиваться события, но информатор отмел все их без всякого сожаления:

– Если их и убили, то предварительно закачали кокаином по самое некуда. Обоих…

Известие о том, что Роберт Моисеев пристрастился к наркотикам, не вызвало у Алены удивления. О чем-то подобном она догадывалась после последней встречи в Академии развития предпринимательства.

– Они под кайфом… им не до дороги было… Сексом занимались… оральным…

Последнее уточнение было излишним и сути дела не меняло.

Вот и весь сказ. Плетущий интриги Моисеев сам пал жертвой разнузданной жизни, не выдержав бремени неожиданно возникшего богатства. И советник здесь оказался совершенно ни при чем.

Бог шельму метит!

Думала, что все забылось, Алена Соболева считала, что подозрения, надломившие отношения с Борисом, прошли безвозвратно. Сначала старалась дистанцироваться от дел, которые – как уверял Вадим – вершил Штурмин, прикрываясь властными полномочиями.

Затем рада была поверить в его кристальную честность, хотя червоточина сомнения неизбежно поселилась в душе. Но ведь она любила его! Любила… Убеждала себя, что они – это отдельный розовый мир, будничная серость над которым не властна. Заставляла себя не думать… День и ночь проводила в редакции, пытаясь найти успокоение в работе. День и ночь торчала перед светящимся монитором, избегая встреч с любимым мужчиной.

Боялась взглянуть ему в лицо, страшилась увидеть его глаза, искала любой предлог, чтобы отказать ему в свидании.

И когда Александр Беловицкий, казалось бы, развеял все сомнения, а совместный вояж на Кипр заставил поверить в чистоту отношений, буря пришла со стороны, с которой Алена совсем не ждала. Последний удар, окончательно сломивший уверенность и волю, нанес Ринат Халикович:

– Я знаю, что вы с ним в хороших отношениях, потому не хочу от тебя ничего скрывать, – главред положил на стол флешку. – Ты имеешь право узнать первой.

Сидя за компом, Соболева подняла на него глаза, не понимая, к чему тот клонит, но искра беспокойства уже вспыхнула в душе. А Ринат продолжал:

– Здесь киношка, полученная из достоверного источника. С Борисом Андреевичем Штурминым в главной роли. Скажу честно: шокирующий фильм, ломающий образ добропорядочного семьянина, честного и принципиального политика. То, что нам ранее было известно о нем – только ширма, легенда, за которой скрывается абсолютно другая личина… Посмотри… я хочу, чтобы именно ты подготовила материал к завтрашнему номеру.

С трудом уняв дрожь в теле, Соболева подключила флешку к ноутбуку и нажала «play». Она сразу же узнала VIP-отделение Фирсановских бань, кремовые стены, лепнину на потолке, серо-розовый мрамор напольных плит и нежную лазурь круглого бассейна, спартанское убранство «Римского кабинета». Сначала в кадре появилась стройная блондинка с небольшой грудью и узкими бедрами, из одежды на которой было только белое полотенце, небрежно перекинутое через плечо. Следом за ней вышла абсолютно обнаженная, пышнотелая брюнетка, с черными, как смоль, волосами, крепкая, налитая, словно наливное яблоко. Ни та, ни другая нисколько не стеснялись собственной наготы, заливаясь веселым смехом, вместе прыгнули в бассейн, извергая мириады брызг. Затем к ним присоединился мужчина, высокий, поджарый, мускулистый, с готовым к бою достоинством, и Алена на секунду залюбовалась фигурой Аполлона. А затем ее глаза застелила пелена гнева.

Видео хорошего качества и высокой четкости воспроизведения не оставляло никаких сомнений в том, что главным героем являлся именно советник, а не человек, «похожий на Штурмина». Дата в правом нижнем углу экрана свидетельствовала о недавности разворачивающегося действа. Давно свыкшись с мыслью, она по умолчанию готова была делить Бориса с законной супругой, прекрасно понимая, что всегда будет на вторых ролях, но его развлечения в бане с проститутками находилось за гранью допустимого и разумного! Невозможно было принять, что все, что между ними происходило, сплошная ложь, приправленная изрядной долей цинизма. Неужели более полугода ее жизни прошли в цепких лапах обмана?