Роберт Гэлбрейт - На службе зла

Отвернувшись, Робин пошла на кухню и дала себе слово не повышать голоса на Мэтью. Их ссора вылилась бы в торжество Страйка. Нельзя позволять бывшему начальнику омрачать ее отношения с человеком, с которым она должна… с которым она хочет обвенчаться через три дня.

Неуклюже откидывая спагетти из кастрюли на дуршлаг, Робин брызнула на себя кипятком и чертыхнулась.

– Опять паста? – спросил Мэтью.

– Да, – холодно ответила Робин. – Какие-то возражения?

– Нет, что ты! – Мэтью подошел к ней сзади и обнял. – Я тебя люблю, – прошептал он ей в волосы.

– Я тебя тоже, – машинально ответила Робин.

«Лендровер» был набит под завязку: туда загрузили все, что могло понадобиться для поездки на север страны, для свадебного банкета в отеле «Суинтон-Парк» и для медового месяца «в жарких краях» – подробности держались от нее в тайне.

Наутро они встали в десять, когда ярко светило солнце, оба надели футболки с коротким рукавом, и Робин, садясь в машину, вспомнила, как туманным апрельским утром отъезжала от дома одна, а Мэтью в отчаянии бросился следом, но она без оглядки умчалась к Страйку.

Робин водила машину куда увереннее, чем Мэтью, но в совместных поездках за руль всегда садился он. Сворачивая на трассу M1, Мэтью запел «Never Gonna Leave Your Side». Старая песня – они тогда учились на первом курсе. Как же этого красавчика звали… Daniel Bedingfield , вот как [98] «Никогда не покину тебя» (англ.) – песня Дэниела Бедингфилда с альбома «Gotta Get Thru This» (2002), в июле 2003 г. поднявшаяся на первое место в британском чарте. .

– Ты не мог бы сменить пластинку? – внезапно сказала Робин, не в силах больше это слушать.

– Прости. – В его голосе звучало удивление. – Мне казалось, как раз подходит к случаю.

– Возможно, для тебя эта песня связана со счастливыми воспоминаниями, – Робин отвернулась и стала смотреть в окно, – но для меня – нет.

Краем глаза она заметила, что Мэтью покосился на нее, но тут же продолжил следить за дорогой. Через милю-другую Робин пожалела, что вообще раскрыла рот.

– Спой что-нибудь другое.

– Да ладно, чего там, – сказал он.

Когда в Доннинг-парке они свернули на бензоколонку, чтобы выпить кофе, в воздухе похолодало. Оставив жакет на спинке стула, Робин вышла в туалет. Оставшись один, Мэтью потянулся, и футболка вылезла из джинсов, обнажив несколько дюймов плоского живота. Это привлекло внимание буфетчицы за стойкой «Коста-кофе». Довольный собой и жизнью, Мэтью расплылся в улыбке и подмигнул девушке. Та зарделась, хихикнула и повернулась к парню, который тоже стоял за стойкой и все видел.

В кармане жакета зазвонил телефон. В полной уверенности, что Линда хочет справиться, скоро ли они приедут, Мэтью под взглядом девушки-буфетчицы лениво протянул руку и вытащил из кармана Робин мобильный.

Звонил Страйк.

Мэтью смотрел на вибрирующий гаджет как на тарантула. Телефон продолжал звонить и вибрировать у него в руке. Он оглянулся: Робин еще не появилась. Ответив на вызов, он тут же дал отбой. Теперь на экране значилось: «Пропущенный: Корм».

Этот урод хочет зазвать Робин обратно, решил Мэтью. Страйку потребовалось пять дней, чтобы понять: никого лучше Робин ему не найти. Может, он начал проводить собеседования с кандидатами, но никто ему не подошел, а может, все смеялись ему в лицо, когда он озвучивал размер жалкой заработной платы.

Телефон зазвонил вновь: Страйк хотел проверить, намеренно был сброшен его звонок или случайно. От нерешительности Мэтью впал в ступор. Он не посмел ни ответить за Робин, ни послать Страйка куда подальше. Зная повадки этого барана, Мэтью понимал: тот будет жать на повтор до умертвия, пока не услышит голос Робин. Звонок был перенаправлен в голосовую почту. Теперь до Мэтью дошло, что записанное извинение – это самое гнусное: Робин будет прослушивать его снова и снова, пока не устанет и не смягчится…

Он поднял голову: Робин возвращалась. Прижав к уху ее телефон, Мэтью поднялся из-за стола и изобразил разговор.

– Это папа, – соврал он, прикрывая трубку ладонью и заклиная судьбу, чтобы Страйк не позвонил снова, пока разыгрывается этот спектакль. – Мой разрядился… Слушай, какой у тебя пароль? Мне нужно кое-какие рейсы проверить… чтобы папе сказать…

Она назвала пароль.

– Дай мне минутку, я хочу, чтобы это был сюрприз, – сказал Мэтью и отошел в сторону, соображая на ходу и разрываясь между гордыней и стыдом.

Укрывшись в мужском туалете, он открыл ее мобильный.

Чтобы стереть всякую информацию о звонке Страйка, нужно было стереть всю историю звонков. Так Мэтью и сделал. Потом он зашел в голосовую почту, прослушал сообщение Страйка и его тоже стер. А под конец перешел в настройки, чтобы заблокировать номер.

Сделав глубокий вдох, он повернулся к своему эффектному отражению в зеркале. В голосовом сообщении Страйк сказал, что, не получив от нее ответа, сам больше звонить не будет. До венчания оставалось сорок восемь часов, и растревоженный, задиристый Мэтью понадеялся, что Страйк сдержит слово.

Он был взвинчен, весь на нервах, почти не сомневался, что где-то дал маху. У него даже побелели костяшки пальцев – с такой силой он вцепился в ременную петлю, когда поезд метро с грохотом мчался в южном направлении. Из-за темных очков щурились припухшие, воспаленные глаза, пробегая названия станций.

Пронзительный голос Чуда все еще буравил барабанные перепонки:

– Я тебе не верю. Если у тебя ночная работа, деньги где? Нет… Я с кем разговариваю?.. Нет… никуда ты больше не пойдешь…

Залепил ей пощечину. Понятно, этого нельзя было делать: ее искаженное ужасом лицо до сих пор не давало ему покоя: глаза расширились от потрясения, рука схватилась за щеку, на бледной коже наливались кровью отметины от пальцев.

А нечего. Сама виновата. За последние две недели она его совсем довела, вот он и не сдержался. Вернувшись домой с красными чернилами в глазах, он притворился, будто у него аллергия, но не получил от этой змеи ни капли сочувствия. Еще и бухтела: где был? И впервые потребовала деньги – он же якобы халтуру нашел и похвалялся, что зарабатывает. Раньше они с парнями подворовывали, но в последнее время он всего себя посвятил охоте.

Чудо притащило в дом какую-то газетенку со статьей о Шеклуэллском Потрошителе: дескать, у него, вероятно, теперь вокруг глаз красные чернильные пятна. Газету он сжег в саду, но кто мешает Чуду прочесть в любом другом месте. Позавчера он заметил, что Чудо как-то странно на него смотрит. На самом деле она не дура, далеко не дура; неужели начала догадываться? Эта тревога была ему совершенно некстати, тем более что неудачное покушение на Секретутку обернулось для него почти унижением.