Марина Серова - Египетские вечера

— Но ты же не собираешься ехать туда?

— Собираюсь.

— Лучше не надо. Пусть он уедет, всем спокойнее будет. — Галина теребила волосы.

— Странно ты, однако, рассуждаешь. Ладно, на сегодня все разговоры давай закончим. Сейчас поспать надо. А потом проснемся и все решим. Как нам дальше поступить, и вообще. Но я думаю, что тебе придется пойти в милицию и все там рассказать. Придумывать ничего не надо. Только то, что знаешь. Этого и так будет достаточно. Заодно не забудь упомянуть, что Быстряков похитил человека. Впрочем, он и так получит сполна. Но ты сможешь себе помочь.

— Не пойду я в милицию! — Галя вдруг вскочила и принялась бегать по веранде. — Я лучше руки на себя наложу, а на него доносить не буду.

— Сядь! — Я тоже не стала молчать. — Он и без тебя по уши в дерьме. Так что своим «руконаложением» ты его не спасешь. А у тебя муж есть. И все хорошо еще может быть. Дура!

— Наверное, я и в самом деле дура. — Женщина стала заламывать руки. — И как это меня угораздило пожалеть тебя и вытащить из погреба? Где голова моя в тот момент находилась?

Я не стала ей ничего говорить. Просто принесла из холодильника недопитую бутылку водки и налила ей полстакана. И себе плеснула немного. Потом протянула Галине стакан и приказным тоном произнесла:

— Пей! До дна! Быстро!

Галя послушалась. Залпом выпила водку, потом стала хватать ртом воздух, но я уже вышла во двор.

Эх, жалко, телефона у меня нет! А то бы предупредила подругу Дементьеву, что я у нее тут. Неудобно все же без спроса. Хотя… недаром же место, где ключ лежит, показала. Сильно ругать не будет.

Мне стало веселее. Ладно. Пробьемся. Все будет хорошо. Надо только поспать немного.

Я увидела, как из соседнего дома вышла женщина, и быстро вошла внутрь. Потом я заперла дверь и принялась готовить спальные места.

Странное все же ощущение возникает, когда ложишься спать под утро. Усталость ощущается, но все равно необычно. Все люди встают, а ты ложишься. Впрочем, есть и необъяснимое чувство кайфа. Тело касается прохладных простыней, за окном петухи кукарекают, а ты закрываешь глаза, потягиваешься усталым телом и потихоньку, а главное, спокойно засыпаешь.

Я спустилась на веранду. Галина сидела на стуле, привалившись к стене.

— Идем спать, — обратилась я к ней.

Она безропотно встала и пошла за мной на второй этаж. Я показала ей комнату. А потом, едва Галя легла, достала из своего рюкзачка наручники и, быстренько защелкнув один на ее руке, приковала свою спасительницу-пленницу к кровати.

— Не обижайся, — спокойно посмотрела я в испуганные глаза женщины. — Но ты один раз от меня убежала, и я не хочу, чтобы это повторилось.

— Я не убегу, — тихо сказала Галина.

— Надеюсь, — кивнула я. — Однако ключи я с собой заберу. Отдыхай. Выспимся, еще поговорим и тогда решим, как быть.

Я вошла в свою комнату и завалилась на кровать. Совсем недавно я лежала вот на этой самой кровати с исключительно блаженным чувством. Я отдыхала в гостях у подруги, и у меня не было никаких забот и дел. Ну разве что сходить на Волгу искупаться. А теперь?

Теперь я так устала, что просто нет сил даже обувь снять. Видела бы меня сейчас Дементьева. Убила бы на месте.

Я проснулась и посмотрела на часы — около трех. Что ж, пора вставать.

В комнате было жарко. Ах, какой хороший выдался вчера вечер! А сегодня снова парит нещадно. Даже невероятно, всего день прошел, а мне кажется, что уже неделя пробежала с того момента, как мы с Быстряковым плавали в Волге.

Я вспомнила про Галю и поспешила к ней в комнату. Как она там? Даже в туалет без моего разрешения ей не выйти.

Заглянув в комнату, я увидела, что она еще спит. Сначала я подумала, что не буду пока ее будить, но потом все же решила, что надо.

— Галина, вставай, — потрясла я ее за плечо. — Времени уже много. А мы так ничего и не решили.

Молодая женщина приподнялась на локте. Глаза ее были опухшими, что более чем красноречиво свидетельствовало о том, что она долго плакала перед тем, как уснуть. Жалко мне ее, конечно, но ничего не попишешь. Не так надо было вести себя с самого начала. Глядишь, все сложилось бы совершенно по-другому. Хотя тогда бы я не знала, где ваза. А теперь почти точно знаю. Я решила надавить на женщину.

Я открыла наручники, потом провела ее во двор. Заодно и с соседкой поздоровалась. Она меня видела в тот мой приезд, потому не очень удивилась.

— Здравствуйте, Танечка, — мило поздоровалась она. — А вы когда приехали? Кажись, вчера вас тут не было. А что, и Лена с вами?

— Нет, мы без нее. Вот на пару деньков заглянули.

Я показала Гале, где туалет, а сама еще некоторое время поболтала с соседкой об урожае, о погоде и о другой ерунде. По моим, конечно, меркам, огородные дела — ерунда, а для всех дачников, спорить не буду, эти темы наипервейшие.

Наконец-то я смогу принять душ. Галина вызвалась приготовить обед. Выглядела она спокойно, и я не стала особо за ней присматривать. Ну, убежит, а чего добьется? Думаю, она многое поняла за это утро.

Я нашла у Дементьевой чистое белье и пошла в сад, где в дальнем его углу был устроен душ. Вода в бочке нагрелась за день просто превосходно. Хоть купайся, хоть стирай в такой воде.

С большим удовольствием я вымылась душистым мылом. Сначала ссадины на ноге и руке защипало, но потом я забыла про них начисто.

— Так классно! — сказала я Галине, вернувшись на веранду. — Там еще полно воды осталось. Сходи ополоснись, не пожалеешь. Столько сил прибавилось. Да и вообще, чистота — залог здоровья.

— Тогда можешь есть, а я сейчас.

— Нет, я подожду тебя.

Я на самом деле дождалась, пока Галя искупается, а потом мы, чистые и бодрые, сели обедать. Точнее, завтракать.

— Мне надо тебе кое-что сказать, — мы уже приступили к кофе, когда Галина произнесла эти слова.

— Что?

— Я знаю, где Олег спрятал вазу. Он велел мне идти в дом, но я не послушалась и видела, как он вынес сверток из машины, а потом понес его в сарай.

— Отлично, — обрадовалась было я. — Только мы все равно не успеем ее забрать, — сказала я уже не таким веселым тоном. — Наверняка Олег приехал и обнаружил наше исчезновение. Естественно, вазу он заберет.

— Нет, — со спокойным злорадством процедила молодая женщина. — Он не сможет забрать ее. Потому как я перепрятала вазу, как только он уехал. Я решила подстраховаться и теперь вижу, что сделала это не зря.

— Ну ты молодец! И куда же ты ее дела?

— Я повесила ее в колодце. Им уже никто не пользуется, он старый. Так вот, я привязала вазу к ведру и осторожно спустила вниз. Колодец глубокий, там внизу толком ничего не видно. Если он и потянет за веревку, то увидит ведро, а поднять повыше ему и в голову не придет.

— Но ведь он может ее разбить, если резко ведро отпустит!