Марина Серова - Египетские вечера

Я перебежала за другое дерево и снова услышала выстрел. Чтобы сбить Быстрякова с толку, я тоже выстрелила. Правда, вверх. Снова выстрелы с его стороны. Совершенно безотчетно я их посчитала. По моим предположениям, патроны у него, скорее всего, закончились. Я же видела его маленький пистолет.

Немного подождав, я выглянула, но Олег оказался с другой стороны. Он больно ударил меня по руке черенком лопаты. Пистолет я выронила. Но тут же сделала выпад и заехала кроссовкой ему в нос. Быстряков оказался на земле.

— Будем драться насмерть? — спросил он, вытирая кровь, капающую из носа, и совершенно забыв про свое новое оружие, выпавшее из его руки.

— Мне этого не надо. — Я пнула ногой свой пистолет в сторону. Поднять его я не успела бы, так как Олег уже вставал.

Он замахнулся. Удар. Но я присела, и Олег по инерции пролетел вперед. Я подскочила сзади и двумя руками ударила его по спине. Била не очень сильно, но злость кипела во мне горячим фонтаном, и удар получился жестким.

— Недооценил я тебя, Иванова, — с трудом привстал Быстряков. — Надо было хорошенько твою гибель подстроить.

— Наверное, ты очень огорчился, когда увидел меня живой и здоровой? — улыбнулась я.

— Я уже похоронил тебя… — Он все-таки улучил момент и заехал мне кулаком по скуле.

— Гад! — ругнулась я, делая два шага назад.

— Разве ты сразу не поняла это? Жаль, что в постель не удалось затащить тебя. Было бы прикольно. А потом убить.

— Несчастный случай подстроить? — Я подошла ближе и неожиданно сделала подсечку.

Олег свалился на траву. Я подошла и ударила ногой ему в пах, чтобы таких глупых мыслей у него больше не возникало. Быстряков скрючился, как делают это все представители сильной половины, когда им достается именно по самому дорогому. Я подошла к нему, положила руку на плечо и незаметно прицепила «жучок» на воротник.

— Все еще хочешь переспать со мной? — спросила я.

— Ты порядочная дрянь, — прохрипел Быстряков.

— Что так слабо? Твоя девица ругалась гораздо лучше. Знаешь, пока ты в таком состоянии, мне хотелось бы задать тебе несколько вопросов. Не возражаешь?

— Валяй. Почему бы не удовлетворить хотя бы твое любопытство?

— Как ты мог набраться наглости приехать в тот день к дому тобою же убитого Никиты? И зачем? — спросила я, не обращая внимания на его дурацкий каламбур.

— Наглости… — повторил мои слова Быстряков. — Глупости! Я просто подумал, что шланг надо было с собой захватить. Сразу-то не догадался, в ванной его спрятал. Не думал, что найдется ищейка, которая его отыщет. И вообще, разве все не напоминало несчастный случай?

— Только не для меня.

Олег встал, продолжая инстинктивно чуть сгибаться. Затем поманил меня пальчиком. Я подходить не стала, но он потихоньку приближался. Вдруг прыгнул вперед, схватил меня за плечи и попытался нагнуть. Я ловким, простым, давно заученным приемом выскользнула из его «объятий», вывернув ему руки.

— Хочешь, я покажу тебе то дерево? — Удерживая Олега в том же положении, я подтащила его к тому месту, где висела ваза. — Смотри! — И я изо всех сил толкнула Быстрякова.

Он упал на траву точно так же, как и я вчера. Только увидел перед собой не звездное, а голубое небо. И, конечно, сверток.

— Она сюда ее перепрятала.

— Отлично, — улыбнулся Быстряков.

Он продолжал лежать. Видимо, догадался, что лежачих я не имею привычки бить. Отдыхал, негодяй.

— Так мы ни к чему не придем. Вставай — договоримся, — предложила я.

— Я ценю твою принципиальность и честность. Может, поэтому и не убью тебя.

Олег дернулся так быстро, что я не успела среагировать. Он схватил меня за ноги и опрокинул на землю, чем-то ударил. В глазах сделался вечер, а потом и ночь.

Очнулась я на влажной траве. Голова, не успевшая еще отойти от первого сотрясения, получила второй удар — камнем. Он лежал рядышком. Тут же валялся мой «ПМ». Я чуть наклонила бедную мою больную голову и… увидела на своей груди две дырки. Мне стало плохо. Но почему я особенного ничего не чувствую? Или я уже на том свете?

Я опустила голову в траву. Бронежилет! Ах, какая я умница! А Быстряков просто дурак. Все-таки второй раз убить меня захотел. Ну и сволочь!

Поднявшись, я посмотрела на часы. С того момента, как я сюда приехала, прошло где-то около трех часов. Наверняка Быстряков приезжал сюда на машине. Но почему я ее не видела? Спрятал?

Я доплелась до своей машины, сняла с себя жилет, который спас мне жизнь, и аккуратненько положила его на заднее сиденье. А потом включила аппарат, который следил за передвижением Олега. Хорошо, что успела прицепить к нему «жучок»-маячок.

Теперь вазу за границу он точно не повезет. Слишком опасно. Наверняка попытается продать ее тут. Вот на этом деле мы его и поймаем. Брать с собой Мельникова или я без него обойдусь? Мне почему-то очень хотелось не спешить, а посмотреть на Олега, когда он будет всучивать поддельную вазу какому-нибудь потенциальному покупателю. Ведь ее обязательно проверять станут. Уж не знаю, каким способом проверять, но сразу же станет ясно, что ваза — подделка. И тогда Быстряков поймет, как он ошибся. Что все было напрасно. А потом я прикую его к себе и отведу под белы рученьки прямо туда, где его с нетерпением дожидаются. Думаю, на допросе он и про Воронежского расскажет.

Я поехала к Андрею. Надо было вернуть ему жилет, а то он там, поди, рвет и мечет, а также узнать результаты экспертизы. Впрочем, я и так уже знаю, что Быстряков участвовал в убийствах.

Всю дорогу я думала о Галине. Если бы она не полезла в это дело, жила бы сейчас спокойно со своим мужем. Он ведь, наверное, хорошо получает. Да и вроде любит ее. Ну да что уж… Теперь поздно о чем-либо говорить. Как все же хрупка наша жизнь… Ведь если бы не жилет, то была бы мне скорая встреча с Галей на том свете обеспечена.

По «жучку» я отследила, что Быстряков направился в город. Ну, время у меня еще есть, не прямо же сейчас он начнет вазой торговать…

— Ты что творишь? — встретил меня воплем Мельников, когда я вошла к нему в кабинет. — Украла у меня жилет прямо из кабинета! За такое знаешь, что бывает?

— Знаю. Я привезла его тебе. — Я подала жилет. — А откуда он тут у тебя взялся?

— Собственно, он не мой. Один сотрудник оставил.

— Ну, передай ему спасибо.

Мельников внимательно посмотрел на меня, а потом на жилет. Увидел две дырки. Лицо его стало наливаться краской.

— Ты чего творишь? — снова заорал Андрей.

— Ты уже задавал мне этот вопрос. Придумай что-либо новое.

— И что я скажу хозяину жилета? Ты подумала о том, что я ему скажу? Откуда на жилете дырки?

— Господи, Мельников. О чем ты думаешь? Ты даже не поинтересовался, кто и за что в меня стрелял. Тебя волнует только то, как ты за эти дырки отчитываться будешь, — праведно возмутилась я. — Тогда делать мне тут нечего. Ты — бездушный болван.