Марина Серова - Египетские вечера

— Он в выставочном зале. Поднимайтесь на второй этаж, потом направо. Только вам придется заплатить за вход, — якобы с сожалением произнесла старушка. — Смешная цена — тридцать рублей.

На самом деле смешная. Выставка благотворительная, что ли? Тогда вообще бы уж ничего не брали.

Я с удовольствием выложила тридцать рублей, получила взамен билетик и пошла по огромной лестнице, застланной почти до дыр протертым ковром. На втором этаже повернула направо и вошла в зал.

С ума сойти! Здесь, оказывается, так много желающих полюбоваться вазой. Но как найти того, кто мне нужен? Я огляделась по сторонам. Хоть бы одно знакомое лицо увидеть. И тут мне несказанно повезло.

— Виталий, — я подошла к симпатичному парню и взяла его под руку, — не ожидала тебя встретить здесь.

— Татьяна, — благодушно отреагировал парень. — Скорее всего, это тебя странно видеть здесь. Неужели заинтересовалась искусством?

— А ты уже причислил меня к совершенно неисправимым? Зря. Я еще не пропащая. Только вот первый раз пришла. Совершенно никого не знаю и ничего тут не понимаю. Не мог бы ты быть моим гидом, если можно так выразиться? — Я скорчила просящую мину и ласково посмотрела на Виталия.

— Иванова, так странно от тебя все это слышать, — некоторое время раздумывал парень. — Впрочем, от меня не убудет. У тебя есть десять минут. Спрашивай, что надо. А потом, извини, у меня тут встреча. Я не смогу весь день тебя сопровождать.

— А ты что, весь день тут собираешься находиться? — Мои глаза непроизвольно расширились от ужаса.

— За десять минут всего представленного на выставке точно не посмотреть.

— Понятно. Ну и что тут смотреть главное? — взбодрилась я.

— Здесь выставлена ваза. Неземной красоты и чудной работы. Она такая в мире одна-единственная! Представляешь, сколько денег она может стоить?

— А ты уверен, что такая в мире одна?

— Именно такая точно одна. Есть того же времени и того же мастера, но совершенно другие, — с видом знатока отвечал Виталий. — Можешь не сомневаться в моих словах.

— Ну тогда показывай мне это сокровище.

Мы сделали несколько шагов и очутились перед небольшим квадратным стеклянным стеллажом. Именно в нем и красовалась ваза, освещенная со всех сторон специально расставленными лампочками. Как ни странно, но выглядела она совершенно обычно. На мой взгляд, конечно.

— Красотища, — буркнула я.

— Не то слово. Впрочем, словами и не описать. — Глаза Виталия затуманились, и взор стал абсолютно отсутствующим.

— Может, посвятишь меня в ее неземную красоту? Чем она так примечательна?

— Да ты что! — Глаза Виталика широко распахнулись. — Это же настоящая египетская ваза. Да, она не выглядит шикарной. Зато какая старина! Четвертый век до нашей эры. До нашей эры — понимаешь?!

— Ага. Понимаю. Очень древняя. Но как она не рассыпалась на кусочки за такой большой срок? — искренне поинтересовалась я.

— Тогда мастера лучше были, — энтузиазм у моего товарища снова пропал, и он вертелся, как уж на сковородке.

— А…

— Глина у них была особенной. И заметь, рисунков почти нет. Только сверху и снизу чуть-чуть. Это тоже круто. Древний Египет, одним словом.

— А где охрана? — Я оглянулась. — По моему мнению, тут должен быть целый взвод, раз ваза такая крутая.

— Все здесь есть, — мой приятель отмахнулся.

У дверей стояло несколько человек, похожих на охранников, но вид они имели скучающий. В нападение они не верили.

— Виталий, а кому принадлежит эта ваза? — не удержалась я от вопроса.

— Есть у нас в Тарасове коллекционер. Вернее, он даже не коллекционер в чистом виде, а просто владелец, скажем так. Гольдфельд Марк Гиршевич. Ваза, по его словам, досталась ему по наследству. И он ею очень дорожит.

— Понятно. А как его тогда вообще уговорили вазу показать народу? Ну, отдать на выставку, я имею в виду.

— Это все Быстряков. Надеюсь, знаешь такого? — Виталий посмотрел на меня такими глазами, что мне просто стыдно было сказать «нет».

— Конечно. Слышала, — быстро ответила я. — Но не видела ни разу. И как же он смог уговорить господина Гольдфельда? Я так понимаю, что денег за это много не платят. Вон билеты какие дешевые.

— Да разве в деньгах дело? — воскликнул мой знакомый.

— А разве нет? Скажи, пожалуйста, зачем человеку показывать свою вазу за просто так? У него должен быть какой-то интерес.

— Олег Иванович Быстряков кого хочешь уговорит. Расписал, наверное, всю важность от такого мероприятия, на чувство гордости надавил. Я, впрочем, не знаю, как это делается. Но ты сама подумай: разве ты не хотела бы похвалиться, что имеешь такую ценность?

— А что тут хвалиться? И перед кем? Я понимаю еще — собрать дома светскую тусовку, показать вазу. Но за тридцать рублей!

— Ценители искусства есть не только в среде богатых. — Виталий посмотрел на меня как на глупую.

— Но ты все равно меня не убедил, — настаивала я. — Ведь есть опасность, что с вазой что-нибудь случится. Тогда как быть?

— А что с ней может случиться? Украсть ее невозможно. Тут охрана имеется.

— Да просто разбить. Вдруг какой ненормальный попадется, — не унималась я.

— Мне так кажется, что ты тут одна ненормальная. Кому придет в голову уничтожать такой экземпляр?

— Виталий, — вздохнула я, — а ты можешь познакомить меня с Быстряковым? Он, кстати, здесь?

— Зачем тебе? — Виталий уже оглядывался по сторонам и нервно теребил часы. — Слушай, ко мне должны сейчас прийти…

— Трудно, что ли? — надула я губки.

— Увижу, познакомлю. — Лицо парня осветилось, когда он увидел стройную, высокую девушку, идущую прямо к нему. — Все, тебе пора ретироваться, — улыбаясь ей, прошептал он мне.

— Но я на тебя надеюсь.

Виталий уже шел навстречу красотке. Я снова осталась в одиночестве.

И что теперь? Ждать, пока на горизонте появится Быстряков? И чтобы Виталий его увидел? И потом — не факт, что мой приятель вспомнит о своем обещании познакомить меня с ним. Вон он как возле молодухи увивается. Прямо искры во все стороны разлетаются!

Я повернулась к вазе и стала на нее смотреть. А что еще прикажете тут делать? Внезапно меня окликнули.

— Татьяна! — Я повернулась на зов и увидела… Мельникова.

Надо же, как быстро он действует. Просто никуда не скроешься. Сейчас все карты мне спутает. Я нехотя двинулась в его сторону.

— Ну, чего тебе еще? — вяло поинтересовалась я.

— Да ты, собственно, мне не нужна, — весело откликнулся он. — Я, как сама понимаешь, по делу сюда пришел.

— Не буду тебе мешать, — улыбнулась я в ответ и пошла к выходу.

В дверях я столкнулась с мужчиной в элегантном костюме. Он шел с чашкой кофе в руках и, естественно, вылил все содержимое прямо на меня.

— Ох, простите! — начал извиняться он. — Простите…