Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта

В это же время дверь комнаты распахнулась, и в нее ворвался рослый мужчина в камуфляже – тот охранник, которого нанял Альберт Францевич Стейниц, чтобы оберегать Галину в эти опасные дни. Он бросился к Галине, чтобы защитить ее, – но Груздев был ближе, еще мгновение, и он ударил бы девушку по голове тяжелой лампой… но в это самое мгновение из балконной двери выбежал начальник охраны Ренат, бросился наперерез ему и сбил Груздева с ног.

Груздев пытался вырваться, беспомощно ворочаясь на спине, как перевернутый жук, но Ренат, поставив ему на грудь колено, прижимал его к полу.

– Ты с ума сошел! – шипел Груздев, сверля охранника полным ненависти взглядом. – Это же я, я, твой хозяин! Ты что, козел, не узнал меня? Ты уволен!

– Никакой ты не хозяин, а вор и убийца! – оборвал его Ренат и скрутил руки Груздева веревкой.

– Молодец, вовремя подоспел! – одобрительно проговорил телохранитель Стейница, склонившись над Груздевым.

– А что теперь с этим делать? – с неприязнью проговорил Ренат, пнув Груздева ногой.

– А с ним я разберусь, – раздался в дверях комнаты новый голос, и вошел капитан Ушинский. – У полиции к нему накопилось очень много вопросов – и по поводу смерти банкира Басманова, и по поводу аварии на шоссе, в которой погиб здешний охранник…

– Ничего не докажете! – прошипел Груздев, снизу вверх глядя на капитана. – И вообще, вы не представляете, с кем связались! Вас ждут большие неприятности!..

– С кем связался – очень даже представляю, – спокойно ответил Ушинский. – С интриганом и убийцей. И докажу я это в два счета. Охранник Виктор, который был вашим подручным, уже начал говорить и выложит все, что знает. А насчет неприятностей… что ж, это мы еще посмотрим. Я вообще-то не боюсь неприятностей, у меня их и без вас хватает…

Вдруг он наклонился и поднял с пола какую-то шелковую ленту или тесьму:

– Ага, вот это интересно…

В это время дверь комнаты снова распахнулась, и в нее вбежала Елена Павловна. Она была в длинном шелковом халате, с растрепанными волосами, без макияжа, и выглядела лет на двадцать старше, чем обычно.

– Что здесь происходит? – воскликнула она испуганным, истерическим голосом. – Кто все эти люди?

Тут она увидела Груздева, лежащего на полу со связанными руками, бросилась к нему, опустилась на колени и воскликнула:

– Что с тобой? Что они с тобой сделали?

– Дура! – прорычал Груздев.

Не обращая внимания на его слова, Елена Павловна гладила Груздева по лицу, по волосам, затем подняла голову, нашла взглядом Ушинского и проговорила полным страдания голосом:

– Что здесь происходит? Что с Сергеем Михайловичем? Это что – ограбление? Но ведь вы, кажется, из полиции? На Сергея кто-то напал? Вызовите же «Скорую помощь», ему нужно помочь!

– Дура! – повторил Груздев. – Господи, ну какая же дура!

– Вы видите – он бредит!

– Елена Павловна, – спокойно произнес Ушинский. – Отойдите от него. Гражданин Груздев арестован за покушение на убийство и по подозрению еще в нескольких убийствах.

– Убийства? – растерянно переспросила Елена. – Какая ерунда! Вы не понимаете, что говорите! Сергей – прекрасный человек! Он и мухи не обидит!

– Только что его поймали, когда он пытался убить вашу дочь.

– Что? – Елена Павловна только сейчас увидела Галю. Глаза ее удивленно расширились, она пролепетала:

– Лина, Линочка, скажи им, что это неправда! Этого просто не может быть!

– Это правда, мама, – безжалостно проговорила Галина. – Как ты думаешь, что он делал в моей комнате?

– Не… не знаю…

– Он пришел сюда, чтобы задушить меня подушкой, потом попытался разбить мне голову этой лампой…

– Не может быть, – повторяла Елена Павловна, мотая головой. – Это какое-то недоразумение…

– И это не все, мама, – продолжила Галина. – Отца… моего отца тоже он убил. Это зафиксировала камера, охранник Алексей показал мне запись, за это его и убили.

– Не может быть! – повторяла Елена на одной ноте, как заведенная.

– Запись он уничтожил, но мы выяснили, что Алексей переслал ее копию своему брату, копия сохранилась, с ней сейчас работают криминалисты.

– Не может быть, – снова повторила Елена.

– Кстати, Елена Павловна, не знаете ли вы, что это такое? – Ушинский показал ей ленту, которую нашел на полу возле кровати.

– Это? Это пояс от моего халата… – недоуменно проговорила женщина. – А почему вы спрашиваете?

– Потому что нашел его на полу в этой комнате. Понимаете ли, Елена Павловна, гражданин Груздев, который, как вы говорите, прекрасный человек, и мухи не обидит, подбросил здесь этот пояс, чтобы свалить на вас убийство вашей дочери. А что, вполне могло такое у него получиться – он пришел тайно, за то время, пока жил здесь, научился пробираться так, чтобы ни одна камера его не зафиксировала. Он убил бы вашу дочь и ушел так же тайно, а утром возле тела обнаружили бы пояс от вашего халата. И посчитали бы, что это вы задушили дочку из мести, что господин Басманов оставил все свое состояние ей, а не вам.

– Что? – Елена вытаращила глаза. – Что вы такое говорите! Наверное, я пояс только сейчас обронила…

– Нет, Елена Павловна, я нашел его до вашего появления!

Елена побледнела. Она перевела взгляд на Груздева и пролепетала:

– Сергей, скажи им… скажи мне, что это неправда!

Он мрачно взглянул на нее и снова повторил:

– Дура! До чего же ты мне осточертела! Одна радость – с тобой больше валандаться не надо! Ну, достала просто!

Елена вскрикнула, вскочила, схватилась за голову и вылетела из комнаты.

– Гражданин Груздев, – проговорил Ушинский, рывком поднимая Сергея Михайловича с пола. – Вы арестованы по обвинению… по целому ряду серьезных обвинений.

– Мама… – проговорила вдруг Галина. – Куда она побежала? Нужно проверить… она может что-нибудь с собой сделать…

Она выбежала из комнаты, добежала до спальни матери. Дверь была заперта изнутри.

– Мама! – закричала Галя, колотя в дверь кулаками. – Мама, открой! Мама, пожалуйста, открой!

Рядом с ней возник телохранитель Стейница, отодвинул ее в сторону и одним ударом вышиб дверь.

Елена Павловна лежала на ковре без сознания, рядом валялся пустой пузырек из-под лекарств.

Тут же вызвали «Скорую», Елене Павловне сделали промывание желудка. Врач сказал, что ее жизнь вне опасности, но ее все же лучше увезти в больницу и подержать там несколько дней. Тем более что после попытки самоубийства необходимо наблюдение психиатра.

Когда все посторонние наконец покинули дом, Галина вышла на балкон. Было холодно, но она завернулась в плед и стояла, глядя на темное ночное море.

В какой-то момент ей показалось, что клочья тумана над морем приняли форму человеческой фигуры, фигуры отца.