Марина Серова - Кости не лгут

Вообще-то я ожидала подобного зрелища, но… Короче, таких трупов я еще не видела. Я, которой в своей жизни приходилось убивать самой.

Лежащее в углу тело было буквально искромсано на куски. Самое страшное было в том, что труп лежал на животе, но голова у него оказалась повернута лицом вверх.

Шеи практически не было. Куски какие-то. Да и лицо-то трудно было назвать лицом — кровавые ошметки. Зубы светились сквозь порубленные щеки. Слышалось тихое гуденье мух. Успели уже слететься.

— Витек… — прошептал Вася. — Волосы… майка…

Бандит издал вдруг неопределенный звук и рванулся на улицу. Мы вышли следом. Бандит, согнувшись в три погибели, блевал на асфальт. Мне тоже было нехорошо. Вася закурил, протянул мне сигаретку.

— Вызывайте ментов, — сказала я и села на лавочку у подъезда.

Мы с Василием милиции дожидаться не стали. Я попросила его проводить меня до дома, в смысле — до моей конспиративной квартиры. Конечно, конспиративная квартира — мое убежище, строгая засекреченность ее — часть моего профессионализма. Но… не то, наверное, у меня было настроение, чтоб думать сейчас о профессионализме. Да и к тому же Василий — не местный, уедет скоро. Не успеет разгласить, да и разглашать он вроде ничего не собирался.

Он шел рядом со мной, необычно подавленный, и излагал мне свою версию убийства Витька.

Хотя какие, к черту, версии! И так все понятно.

— Этот Чикатило ваш Тарасовский, наверное, шлялся там в парке. Заметил нас, ну, мы ерунду всякую орали. Про него гадости. Пьяные ведь. А когда домой собрались, то еще больше развеселились. Вдруг смотрим — Витька нет. Я спрашиваю, куда он делся. Ирокез говорит — за пивом пошел. А в парке ларьков-то… раз, два — и обчелся. Ну, два кафе еще. Мы все эти заведения обошли. Продавцов спрашивали — никто ничего не видел…

Вася помедлил и вздохнул. Я молчала.

— Потом кто-то сказал, что Витька скорее всего в трезвяк забрали. Якобы слышали шум машины. Бандит пошел в трезвяк узнавать. Ну и…

Мы проходили через дорогу. «Улица Красноглинская» — прочитала я. Если пойти по этой улице прямо, минут через двадцать дойдешь до этого злосчастного парка. Я вздохнула. Страха у меня не было совершенно. Только усталость. Видно, подействовал этот самый психологический метод, трактующий про встречу лицом к лицу с причиной своего страха.

— Он, видимо, маньяк-то, за девку Витька принял. Сзади-то. Не разобрался, сука, — проговорил Вася. Потом грустно добавил свое традиционное: — Надо будет песню про это написать.

— Напиши, — согласилась я.

Тоже мне поэт-песенник. Так всех друзей его ухайдакают, а он по песне на каждого напишет и успокоится.

— Ну вот, — сказала я, — мы и пришли.

Василий потоптался на месте и робко попросил:

— Можно я у тебя переночую? А то сейчас к ним возвращаться… Менты там. Настроение у всех похоронное…

У меня, можно подумать, праздничное.

— Друзья же твои волноваться будут, — предположила я, — подумают, тебя тоже…

— Не, не будут, — ответил Василий, — я Бандиту сказал, что у тебя останусь.

Ну дает! У меня еще разрешения не спросил, а с остальными обо всем договорился!

Тут Вася снова, как в первый день нашего знакомства, явил мне свою голливудскую улыбку. Обезоруживающую. Я рассмеялась:

— Ну пошли…

Мы поднялись. Василий разочарованным взглядом окинул мою квартиру.

— Эта и есть твоя конспиративная? — спросил он.

— Да, — ответила я, — а ты что, ожидал тут шпионское оборудование увидеть? И скальпы поверженных бандюг?

Он хмыкнул.

Мы прошли на кухню.

— Слушай, — спросила я вдруг у Василия, — я заметила, что возле клуба завод какой-то находится. Там даже вроде здания у них смежные.

— Ну да, — ответил он, — смежные, ОАО «Жиркомбинат» там… А ты чего, — он подозрительно посмотрел на меня, — снова туда собралась?

— А ты как думал? Конечно, это же работа моя.

Теперь я почему-то совершенно уверилась в мысли, что Виталика держат там. А может, и Крысана тоже.

Василий минуту подумал и тяжело вздохнул:

— Тогда и я с тобой, — видно было, что идти ему очень не хочется, но рыцарский долг… Да и потом, он еще надеется, что Крысан жив. Я же сама его обнадежила.

— А может, не надо, Вась, а? Я-то профессионал, привыкла из всякого дерьма выкручиваться, а ты, боюсь, обузой будешь…

Вася страшно оскорбился.

— Я? — спросил он дрожащим голосом. — Я — обузой?!

— Ну, не то чтобы… — попыталась я как-то исправить положение. — Ты же просто… э-э… не привык…

Василий поджал губы и отошел к окну. Я с трудом удержалась от смеха.

— Все равно пойду, — упрямо выговорил он, — Сашка Крысан там.

«Да нет, Вася, там скорее всего никакого Крысана», — подумала я. А вслух сурово сказала:

— Если ты обещаешь меня слушаться во всем, — ну прямо как ребенка уговаривают — будешь слушаться, возьму в цирк — смешно, ей-богу, — никакой самодеятельностью заниматься не станешь — тогда пошли.

— Правда? — обернулся Василий.

Ну вот, а ведь сначала совсем не хотел идти, а как я невзначай надавила на его самолюбие…

Правильно говорят, что мужчины — большие дети. Ой как правильно!

Усадив сияющего Ваську варить кофе, пошла в ванную, раздумывая о предстоящей операции: если здания смежные, то и подвалы у них должны быть смежные — как мне показалось со стороны, рок-клуб «Запад» когда-то был частью этого самого ОАО. Они покрашены даже одной краской. Нет, стоит попробовать. Но уж если у меня на этот раз ничего не получится… Петрович живой не выпустит.

Когда я вышла из ванной, Васи на кухне не было. Кофе тоже — стояла пустая теплая джезва. Что за чудеса?

— Вась! — позвала я.

— Чего-с? — откликнулся он.

Из моей спальни.

Я прошла туда и замерла на пороге — в моей постели, полностью разоблачившись, валялся Василий с дымящейся сигаретой в пальцах. На тумбочке рядом с кроватью стояли две чашки кофе.

Конечно, я подозревала, что все это именно так и закончится, но… Нахальства Васеньке не занимать.

Заметив мой недовольный взгляд, Вася сел на кровати:

— Ой, извини, что я в постели курю…

Прямо по анекдоту.

Я рассмеялась и потушила свет.

— Знаешь, что француженки считают наибольшим наслаждением? — спросил он, когда я удобно устроилась в его руках.

— Что? — Я знала.

— Чашку кофе «до» и сигарету «после»…

Проснулись мы с Василием почти одновременно — в десять часов утра. Я внезапно вспомнила, что сегодня воскресенье. Выходной. Поднялась и рысью побежала в ванную под холодный душ — не вредно будет освежиться, денек, похоже, обещает быть жарким. Во всех смыслах.

Когда я закончила утренний туалет и вышла из ванной, Вася уже успел снова уснуть.

Вот подлец!