Марина Серова - Кости не лгут

Впереди замаячил светлым пятном выход из парка — дорога, промелькнувшие огни автомобиля.

Позади меня послышался то ли хрип, то ли тяжелое дыхание. А может быть, мне просто со страху показалось.

Но я рванулась с места и побежала уже во весь дух. Прочь из парка, не оглядываясь. Выбежав на дорогу, я полетела по проезжей части, редкие автомобили шарахались от меня. Мне было все равно, лишь бы бежать, где посветлее. Я оглянулась в последний раз — человек стоял у ворот парка и смотрел мне вслед. Казалось, он боялся выходить на свет. Меня затрясло с новой силой. Я влетела к себе в подъезд, проигнорировав лифт, по лестнице поднялась в свою квартиру и захлопнула дверь.

Теперь темнота пугала меня даже в собственных комнатах. Я включила везде свет, врубила ночной канал телевизора, магнитофон, радио, чтобы наполнить дом какой-то жизнью. Еще раз проверила замки на двери. Наверное, если бы сейчас кто-нибудь постучался ко мне, я тут же умерла бы со страху.

Вот интересно, всю жизнь я считала, что никого и ничего не боюсь. А сейчас…

До рассвета я просидела на кухне и, лишь когда темнота на улице немного рассеялась, незаметно уснула.

Проснувшись, подумала, что мне привиделся какой-то страшный сон. На стене бубнило радио, из комнаты раздавалась музыка телевизионной заставки. Солнце уже поднялось и жарило вовсю. Я посмотрела на часы — одиннадцать.

«Замуж мне пора, — подумала я, — а то совсем свихнусь одна жить. Вчера вон от какого-то прохожего всю ночь по городу носилась». Я встала со стула, потянулась, выключила во всех комнатах свет, приняла душ. Постепенно ко мне вернулось обычное душевное равновесие. Сварила себе кофе, налила чашечку и села к телевизору — местный канал передавал новости.

— Весь город взбудоражен появлением маньяка, — сообщила дикторша. — Сегодня утром в парке труда и отдыха имени Горького обнаружена новая жертва Тарасовского Чикатило. Труп молодой женщины, подвешенный за ноги к дереву, нашли дети, идущие в школу…

«Ну вот, Танечка, — подумала я, — будут у тебя дети — будешь им рассказывать, как один раз маньяка видела». У меня снова задрожали руки.

Поставила чашку возле кресла, дотянулась до серванта и взяла свои гадальные кости. Бросила их на ковер.

2+18+27.

Здорово! «Если вас ничто не тревожит, готовьтесь к скорым волнениям». А если тревожит? А может быть, кости считают, что пережитое мною вчера ночью и не волнение вовсе, а так?.. Тогда что же означают собой эти «новые волнения»?

Я прошла на кухню и закурила. Готовься, Танечка, к новым волнениям! Мне что, вообще из дома не выходить?

Забренчал телефон. Я сняла трубку. Это звонила Светлана Александровна, моя заказчица; спрашивала, нет ли каких новостей. Я ответила ей, что кое-что нашла, но говорить об этом определенно пока еще рано. Светлана Александровна тут же расплакалась в трубку, но быстро взяла себя в руки, извинилась и попрощалась, попросив звонить ей, если что-то будет.

Я пообещала.

Не успела отойти от телефона, как он вновь взорвался надоедливым звоном. Кто там еще?

«Кем-то» оказался Вася. Он поинтересовался, как у меня жизнь, чем занимаюсь, потом зачем-то спросил, сколько сейчас времени. Ясно было, что он хочет поговорить о чем-то важном, но не решается и потому несет всякую чушь. Брать быка за рога пришлось мне самой:

— Слушай, Вась, а ты не скажешь, где мне вашего торговца найти? Ну, того, с которого все началось?

— Да знаю, наверное, — ответил он. Потом осекся: — Так, значит, ты поможешь нам?

— Помогу, — просто сказала я.

Придется помочь. Сведения Ирокеза насчет Виталика — пока единственная моя зацепка. И, по этим сведениям, пропавший мальчик связан с бандитами, убившими или похитившими Васиного Крысана.

— Откуда ты звонишь? — спросила я.

— Да так, от знакомых.

— А Ирокеза случайно с тобой нет?

— Есть, тут он. Только что пришел. Он в травмопункте переночевал. Правую ноздрю ему зашили, она распухла, синяя стала, нос — как баклажан… А левую он в этом травмопункте себе проколол и снова колечко вставил, так что левая тоже распухла и покраснела. Вот и ходит, как клоун, — с разноцветным носом…

Видимо, Василий еще долго собирался трепаться, но я прервала его:

— Ну хватит болтать, позови Ирокеза.

Через минуту подошел Ирокез.

— Алло?

— Это Таня Иванова, помнишь меня?

— А-а, помню, конечно! — с уважением ответил он.

Чувствуется, что вчерашним своим руко— и ногоприкладством я все-таки заслужила некоторый авторитет в этой компании.

— Василий мне говорил, что ты узнал мальчика с фотографии. Где ты его видел?

— Парнишку того? — переспросил Ирокез.

— Ну да, да.

— Вот, в тот день, как мы приехали, мы нашли дилера — торговца дурью, взяли на пробу пакет…

— Это я все знаю, мне Василий рассказывал, — прервала я.

— Ну так вот, мы пакет взяли, травку попробовали, потом я к себе в комнату вернулся и на балкон вышел, воздухом подышать — на втором этаже у меня комната. Ну, оттуда и увидел — дилер, Джеб у него кликуха, к машине подошел…

— А машина-то какая? — перебила я его.

— Да черт ее знает, я не разбираюсь в них. Иномарка какая-то. Красная, — сообщил мне Ирокез.

— Понятно.

— К машине, значит, подошел и разговаривать начал с теми, кто там сидел. Из машины какой-то гоблин вышел, а за ним этот парнишка высунулся. Только его тот гоблин обратно сразу же запихнул. Потом уехали они. Вот и все, — закончил повествование Ирокез.

Довольно бойко рассказывал. Или он и вправду ничего не придумывал, или хорошо сочиняет.

— Парнишку ты точно узнал? — спросила я.

— Да вроде…

— А гоблин?

— Гоблин из тех, кто к нам приходил. За долгом. Самый здоровый, сволочь. Ты его еще вчера бутылкой приложила по кумполу.

— А, так мы знакомы, значит, — вспомнила я, — ну, все, спасибо, И… Ирокез, забыла, как тебя по-человечески-то зовут. Трубочку теперь Василию передай.

— Алло, — услышала я через пару секунд Васин голос.

— Ты мне так и не объяснил, как этого торговца, Джеба, найти?

— Джеба-то? Ну, давай с тобой встретимся и… — начал он.

— Ты что, Васенька, дурак? — поинтересовалась я. — Неужели собираешься со мной к нему переться?

— Ах, да, — спохватился он. — Ну, тогда слушай — кафе возле гостиницы есть. Название такое — «Запах»… или «Амбре»…

— «Аромат», — подсказала я, — знаем, знаем — нарки там часто тусуются.

— Ну вот, там Джеба спросишь. Он, может, и сидит сейчас в этом самом «Аромате». На вид ему лет 9—20, молоденький такой парнишка… стрижен коротко. Так, особых примет у него и не имеется, незаметный он какой-то.

— При его занятиях хорошо быть незаметным, — сказала я. — Все, тогда я выезжаю. Дайте мне номер телефона, по которому сейчас звонили, и сидите ждите моего звонка. Вы мне можете сегодня понадобиться.