Марина Серова - Курортные развлечения

Лейтенант заметно подобрел. Наверное, отдышался. Правда, руки опускать пока не разрешал.

Оставшийся парень в форме пошел осматривать ванную, а старший обратился ко мне:

— Постой, детектив, а удостоверение где?

— Раз руки опустить нельзя, ищите сами: с правого бока за поясом.

— Тебя же обыскивали!

На это я спокойно ответила, что искали пистолет, а не документ.

Лейтенант что-то фыркнул себе под нос и смущенно стал прощупывать мой пояс. Процедура напомнила мне детскую игру «холодно — горячо». Мне оставалось лишь давать указания вроде: левее, правее, ниже, выше и так далее. Наконец под складкой пояса мент обнаружил что искал.

Развернув корки, он с удивлением уставился на стодолларовую купюру:

— А это что?

— Возмещение морального ущерба за неработающий лифт. И залог нашего успешного сотрудничества при поимке преступников.

— Каких преступников, ты же считаешь, это самоубийством?

— Нет, я так не говорила. В комнате погибшая женщина была одна — это да, а вот насчет других выводов — спорный момент.

— Ничего не понимаю, — почесывая затылок одной рукой, а другой пряча в карман купюру, проворчал блюститель порядка. — Так кого искать-то? Да руки-то опусти, — потупив взгляд, добавил он.

«Да, — подумала я, — за сто долларов можно и разрешить!», а вслух сказала:

— Вот я и хочу выяснить и исключительно для этого примчалась сюда, не дожидаясь вашего приезда. Если позволите, я продолжу расследование.

— Да, а вдруг вы понадобитесь?

— Так вы мои координаты теперь установите. Облегчу вам труд. До двадцатого числа я проживаю в комплексе «Жемчужный». Да, раз уж мы сотрудничаем (лейтенант застенчиво потупил взгляд — ну мальчик-одуванчик), нельзя ли выяснить имя погибшей?

— Уже выяснили: Злата Серебрякова, 1973 года рождения, приезжая из Ростова.

Быстро завершив оставшиеся формальности, мне позволили удалиться. С чувством выполненного долга и уверенности в своих подозрениях я вышла на улицу.

Теперь я не сомневалась — нужно идти до конца. Кости были в сумке под рукой (все вещи мне, естественно, вернули).

24+33+9.

«Вы сможете поправить свое положение лишь двумя способами: с помощью собственной ловкости или благодаря чужой глупости».

Приятно думать о слабых умственных способностях врагов, и тем не менее предпочитаю больше рассчитывать на собственные ум и интуицию.

Тело несчастной девушки уже увезли. На месте происшествия еще топтались люди, но милиционеры активно выпроваживали любопытных.

Медленно и с неохотой народ расходился. Большинство очевидцев не переставали обсуждать подробности увиденного. Несколько милиционеров опрашивали свидетелей. Чтобы не стать сто двадцать первым свидетелем, я пошла прочь.

Сзади меня подхватили под руку, и из-за спины возник Карен:

— А я тэбе потерал. Тэбе плохо?

Я пожаловалась на головокружение, недомогание и еще на что-то. Обхватив меня за талию, мой ухажер аккуратно повел меня по направлению к знакомому столику.

Немного не доходя, Карен крикнул:

— Эй, Виктор, тут девушке плохо, налей что покрепче!

Проходя мимо стойки бара, я указала официанту на коктейль из коньяка с фруктами. Пока добрела до столика, содержимое высокого бокала с коктейлем уменьшилось ровно наполовину. Теперь уже было не очень понятно: покачиваюсь я от растяжения в ноге, от увиденного или от выпитого коньяка.

— Знаете, а коктейль здесь за-абористый, — я осеклась, споткнувшись о ножку стула. — Нет, сегодня остается только напиться! Это же не вечер, а кошмар на улице Курортной.

Как мне показалось, мужчины переглянулись, указывая глазами на недопитый мной стакан. Я успокоила их словами:

— А домашнее вино потом… когда коктейль кончится.

Я упала на свое место за столиком.

— Ребят, вообще как-то неправильно получается: мы тут знакомимся, а там девушка погибла, — слегка заикаясь, проговорила я. — Может, уйдем отсюда?

Карен замешкался, налил себе стакан водки, заглотил его, не закусывая, и ответил:

— Успокойся, Нюш. Каждый день на свете происходит столько смертей — не пересчитать. Так что ж теперь, всем грустить? У кого горе, у кого радость. Все настолько перепутано и переменчиво. Давайте веселиться, пока есть возможность.

«Веселье» плавно перешло в пьяный кутеж.

Карен, вспомнив, что я ему сильно понравилась, уселся рядом и заговорил нежно, как будто встретил свою первую и последнюю в жизни любовь. Видя, что я спокойно слушаю его душевности и никуда не убегаю, он взял мою руку и стал ее поглаживать, что-то мурлыкая.

Было большим искушением залепить ему рот пластырем, дабы прервать эти бессмысленные бормотания. Тем не менее взгляд мой был почти ласковым, а короткие реплики весьма приветливыми: «да?» «о!» «ну?!». Иногда акцент говорившего усиливался, и я с трудом понимала, что он говорит. Тем не менее продолжала дружелюбно кивать в ответ.

Я узнала о том, какая я необыкновенная, загадочная, притягательная незнакомка, сколько во мне темперамента и страсти и чего-то еще, за что мужчины должны меня боготворить.

Обычная кавказская лапша для наивных женщин. Я неторопливо потягивала коктейль, при этом все более и более пьянея. В очередной, надцатый раз пылкий поклонник поинтересовался моей травмой:

— Как твоя нога, дорогая Нюшенька?

Речь у Карена была очень протяжной и смешной. А имя Нюша он произносил что-то вроде Нь-юу-уша.

Вся дальнейшая болтовня крутилась вокруг того, что меня всегда спасет настоящий мужчина, сидящий рядом. В разговоре я все чаще и чаще начинала забываться и заикаться. Пару раз назвала Карена каким-то другим именем.

Я тщетно пыталась опереться локтями о стол и положить подбородок на ладони. Моя степень опьянения, можно сказать, достигла апогея. Собственно, этого и требовала ситуация. Я стала бредить о том, что меня ждут и необходимо срочно уходить. Естественно, меня вызвались проводить. Карену, если это был Карен, пришлось очень несладко, вытаскивая меня из-за столика.

Пьяная «Нюша» как-то невзначай цеплялась руками и ногами то за стол, то за стулья. Повиснув на своем кавалере, мадам Нюша вроде как пыталась идти, но получалось это неубедительно.

Слева я зацепилась за кареновский ремень, а правую руку все время пыталась положить на его плечо. Но рука все время спадала. При очередной попытке я нащупала в боковом кармане пиджака мужчины предмет, похожий на газовый баллончик. Больше я ничего подозрительного не обнаружила. Сотовый телефон был у Карена в нагрудном кармане с самого начала знакомства.

Покидали кафе мы очень эффектно: разгоряченный хмельным кавказец с пьяной женщиной на плече. «Женщина на плече» постоянно что-то бормотала и еле передвигала ногами. На нас мало кто обращал внимание.