Марина Серова - Курортные развлечения

Сознание возвращалось медленно. Первой осознанной мыслью было: «Как болит голова…» Постепенно стали распознаваться звуки окружающего внешнего мира. Гул, звон, дребезжание, голос.

Голос оказался мужским. Говорит? Почему один? Какое самодовольство, или… отрешенность, или… не знаю, чего там еще. И почему говоривший так часто прерывается и некоторое время молчит? Не в ладах сам с собой? Черт, ну конечно — говорят, точнее говорит, по телефону.

Теперь попробуем разлепить глаза. Пошевелить руками и ногами я уже пробовала — бесполезно. Похоже, я сидела на стуле, локти были крепко стянуты за спиной, а ноги плотно привязаны к ножкам стула. Так вот, глаза. Ощущение такое, будто на каждом веке по килограммовому арбузу. «Арбузы» приподняли, глаза открылись. Муть и пелена. Но звуки стали ясными и отчетливыми.

— Да в лучшем виде… парочка очаровательных дамочек… чего-то не поделили… кассеты все у меня… документы?.. Сейчас гляну…

Прошло некоторое время, и происходящее вокруг стало проясняться. Чьи-то руки тщательно обследовали мои карманы. Зазвенела связка с ключами. Следовательно, «почистили» правый карман джинсов. Левый карман — газовый баллон. Нагрудный карман рубашки — удостоверение частного сыщика.

Глаза наконец-то подобрали нужный фокус, и я смогла оглядеться. От меня отошел широкоплечий мужчина небольшого роста. Похоже, он и хлопнул меня дверью. Удар я все еще чувствовала лбом. Голова раскалывалась.

Незнакомец обернулся и, заметив движение, сказал:

— Ну, наконец-то пробудился второй член концессии, я было заволновался уже. Извините, мадам, что приложил вас так крепко, думал, вы — мужчина.

— Не мадам, а мадемуазель, — подала голос я.

— Ну, будь по-вашему, только куртка на вас, знаете ли, неженская. Да и темно было. Говори вы чуть больше — мог бы по голосу определить. А так за этой подлой дверью не слышно ни шиша.

Мужчина поднял с кресла свой сотовый и уселся поудобнее, заложив ногу на ногу. Зашелестела разворачиваемая бумага, и он в трубку монотонно поведал:

— Номер один, Горюхина Светлана Ивановна, паспорт отсутствует, имеется пропуск, выданный управлением туризма и экскурсий Краснодарского края, за номером таким-то, возраст — сорок лет, должность: администратор гостиничного комплекса «Жемчужный».

Это я слышу или мне глючится? Какая Светлана Ивановна? Елки-палки, так ведь Сланыч же?! А я на тетю Настю грешила (хотя, может быть, они и заодно). Так вот почему я так долго с ней справиться не могла! Хотя сила у этой администраторши о-ля-ля! Ну, так и есть. Сидит слева от меня Светлана Ивановна, собственной персоной.

— Здрас-сте, очень приятно познакомиться, — с наивно-доброжелательной улыбкой пробормотала я.

В ответ Сланыч зло сощурила глаза и процедила:

— Чтоб ты пропала.

— А в первую встречу так заботились о комфортности моего отдыха! Это вам удалось. Благодарю, Слан-н-на.

— Что же вы не поделили, соратницы, а? — насмешливо спросил наш «захватчик» и продолжил: — Неужели не весь пар выпустили? Ну так вам помогут остыть скоро. — И в трубку: — Да-да, продолжаю, номер два — Иванова Татьяна, удостоверение частного детектива, выда-а… что?

Последовала пауза. Затем мужчина в кресле кивнул в мою сторону и с улыбкой проговорил:

— Сидит смирно, как барашек. Я тут слегка вда…

Он так и не договорил. Потом произнес вопросительно-недоуменно: «Да-а-а?» — и замолк вовсе.

Дальше вещала трубка, причем пронзительно громко. Сотовый просто зашелся криком. Отчетливо прослушивались следующие обрывки фраз: «немедленно…», «и под белые рученьки…», «сдохни, но…», «чтобы ни единой царапинки, ни волоска…» и заключительная: «приедем сейчас же…».

Сотовый замолк. На человека в кресле было страшно смотреть. Точнее, страшно смешно.

Лицо вытянулось. Указательный палец никак не мог нажать кнопку отключения аппарата. Наконец это удалось. Дрожащие руки тщетно пытались положить телефон на подходящее место. После всевозможных вариантов — карман, подлокотник кресла, другой карман, рядом с собой — трубка так и осталась в руках.

Затем последовали поиски носового платка. Третья попытка обшаривания карманов оказалась удачной. Правда, «искатель» забыл, для чего платок понадобился, и… просто переложил его в другой карман.

Постепенно лицо сидящего напротив стало принимать осмысленно-разумное выражение. Он кинулся распутывать узлы на моих руках и ногах. При этом все больше и больше их запутывал. Видя тщетность своих усилий, несчастный бросился искать нож или что-либо похожее.

По-моему, он готов был перегрызть веревки. Но, кажется, боялся до меня дотронуться.

Моя месть обидчику была жестокой. Только тот собрался перерезать веревки найденными ножницами, «пленная» закатила глаза и стала терять сознание. В наступившей тишине отчетливо тикали настенные часы. По мере движения стрелки паника человека рядом заметно нарастала.

Трясущимися руками меня переложили на постель. Легкие шлепки по щекам. Не помогает. Тряска за плечи. Аналогично. Проверка пульса. На месте. Будь моя воля — остановила бы временно. Удаляющиеся шаги — пошел за водой. Я оставалась неподвижной, когда на меня брызгали водой.

Дрожащим голосом я пролепетала:

— Нашатырь… там… у меня… в сумке, флакон с белой крышкой.

Мужик с перепугу щедро смочил «нашатырным спиртом» не просто клочок ваты, а добротный ошметок марли размером с ладонь. Эту специфическую вонь хлороформа я почувствовала на очень приличном расстоянии. И все последующие действия я могу объяснить одним — находилась в состоянии тяжелейшего хлороформного опьянения.

Ненавистная марля неумолимо стала приближаться к моему носу, и мне ничего не оставалось, как отпихнуть ее подальше. И вроде как совершенно случайно моя рука вместе с пропитанной хлороформом марлей плашмя врезалась в лицо. Не в мое, а в чужое лицо.

Хозяин фейса от неожиданности вздохнул полной грудью, замер и рухнул на пол. Упал лицом вниз, широко раскинув руки в разные стороны. Падение сопровождалось приличным грохотом, после чего наступило затишье. Паузу прервал шепот Светланы Ивановны. Все это время она молча наблюдала за происходящим.

— Таня, мы же можем договориться. — И сбивчиво продолжала: — У меня дом за границей, счет там в банке приличный — на сто лет двоим хватит. Я все равно туда собиралась. Махнем вместе. Ну чего тебе здесь? Ни мужа, ни детей. Так и будешь за уголовниками гоняться?

— А вы сами-то, простите, кто? С кем это я за границу поеду? Со сводней и шантажисткой? Веселое путешествие…

На этом и закончились радужные перспективы моего отъезда. Договорить нам не дали. Дверь не просто открылась, а с треском влепилась в стену. На пороге стояли Геннадий и незнакомый мне мужчина.