Валерия Леман - Смертный грех Семирамиды

– Браво, Ален!

Я усмехнулся.

– Собственно, это мало что дало: лица парня, естественно, никто толком не запомнил, никто не заметил никаких особых примет, за исключением широкой груди, на которой не сошелся форменный жилет… И все-таки полиция могла бы составить фоторобот, если допросила бы официантов как следует.

– Именно! – Васа энергично кивнула. – Это я и сказала следователю, после того как он завершил допрос Елены. Он все выслушал, шумно зевая, и даже не покраснел. Понятное дело: для него совершенно ясно, что гадость со змеями организовала Елена из ревности. И, между прочим, все подробности нынешней ситуации между Еленой и твоим отцом следователю поспешила доложить супруга Димоса – Аглая. Кстати сказать, наша Аглая окончила французский лицей, что и помогло этим двум рыжеволосым красоткам на удивление быстро подружиться. Жанна в первые же минуты дружбы поспешила доложить подружке о «жуткой ревности» моей племянницы к ней из-за мсье Муара. Так что, сами понимаете, следователя мало интересовали другие теории. В ответ на мое замечание он только скривился и прикрикнул, что без подсказок знает свою работу, а любителей попросил бы не совать нос не в свои дела. Этот Георгиос Тифис, скажу я вам, редкий нахал!

Васа гневно фыркнула, воинственно скрестив на груди руки.

– Продолжая нашу тему о переселении богов в простых смертных и о повторении сюжетов древних легенд, чем-то этот следователь напомнил мне Икара.

– Икара?!.

Я был искренне удивлен, если не сказать больше. Наверное, как и для всех почитателей мифов Древней Греции, для меня Икар всегда был символом стремящегося к чему-то высокому и светлому и уж меньше всего ассоциировался с заносчивым следователем внутренней полиции.

Васа снисходительно усмехнулась:

– Понимаю вас. Но ведь на все, в том числе и на известный миф, можно взглянуть несколько в другом ракурсе. Все вполне могло происходить следующим образом: душка Икар с детства задирал нос и хотел перепрыгнуть всех, вот почему он столь страстно мечтал о полетах к солнцу. Парень хотел смотреть на всех сверху вниз! И за это его щелкнули по носу – он моментально опалил крылышки и свалился на землю. Так и господин Тифис – уверена, в конце концов, однажды он тоже получит добрый щелчок по носу. Вот увидите!

Что ж, можно было оспаривать характеристики героя Икара, но по поводу заносчивой личности Георгиоса Тифиса я всей душой был согласен с Васой, в чем и поспешил ее заверить. Мы сделали круг по площадке перед Парфеноном, высказали друг другу свои мысли и теории, под конец полюбовались величественными фигурами кариатид и со спокойной душой вернулись в город.

Вечерний мандраж

Я возвращался в отель в приподнятом настроении – казалось бы, пустячная беседа с милой женщиной Васой прибавила мне сил и уверенности в себе. Черт возьми, все трудности и проблемы, которые то и дело возникают у нас на жизненном пути, на самом деле не заслуживают той нервотрепки, что мы сами себе устраиваем. Нужно просто ни при каких обстоятельствах не забывать простую вещь: жизнь прекрасна и удивительна, и в ней всегда есть место подвигу.

Здесь стоит оговорить само понятие «подвиг». На мой взгляд, сегодня вовсе не обязательно для его совершения махать мечом и свергать ненавистных тиранов. Все гораздо проще: к примеру, вы можете, не повторяя двенадцать подвигов Геракла, попросту улыбнуться незнакомому человеку на улице, невзирая на отчаянную зубную боль или страшные кредиты, катастрофическую нехватку денег и всего прочего в том же духе. Ваша улыбка непременно вернется к вам великой удачей! И не стоит забывать, что в мире море людей, которым гораздо хуже нас.

Примерно в этом ключе шел мой внутренний монолог, когда я вернулся в отель. Кстати отмечу, что как только мы с Васой расстались, мне тут же отзвонился служащий «Семирамиды» по имени Александрис, бойко отчитавшись о проделанной работе: он договорился о корпоративе на завтра с рестораном «Эллиника», также находящемся в квартале Плака, по соседству с нашим салоном. Директор «Эллиники» обещал обеспечить для нас и наилучший выбор блюд греческой кухни, и живую музыку, пригласив один из лучших оркестров Афин.

К счастью, я прекрасно представлял себе будущее место действия: в этом симпатичном ресторанчике в прошлые свои приезды я пару раз обедал, так что не было нужды немедленно туда отправляться, чтобы осмотреться. Мне только и оставалось, что по прибытии поблагодарить Александриса словом и наличными, после чего подняться в номер к отцу и отчитаться ему, заодно предоставив возможность самому решать все вопросы с переадресацией и уточнением меню на завтра.

Не дожидаясь от чрезвычайно сурового и озабоченного отца слов благодарности, я вышел из его номера, едва ли не вприпрыжку направившись к священной двери моей богини – к номеру Дины. Увы, здесь меня ожидала почти убийственная табличка, висевшая на ручке: «Просьба не беспокоить». Хотите – верьте, хотите – нет, но я мгновенно ощутил себя Икаром, который, по версии Васы, получил щелчок по носу, чтобы впредь его не слишком задирал. Моя любимая девушка явно имела в виду конкретно меня, вешая табличку снаружи; полагаю, больше никто не «беспокоил» ее в вечернее время.

Каюсь, пару минут я все-таки колебался, раздираемый желанием постучать, упорно игнорируя табличку. В конце концов, разве моя чистая и прекрасная любовь может побеспокоить возлюбленную? Напротив, она придаст ей сил и энергии перед завтрашним мероприятием! Но, с другой стороны, если Дина настроилась рано лечь спать, мой стук может ее разозлить, и тогда все у нас завершится маленьким, но жутко неприятным скандалом.

Я вздохнул, направился к лифту, спустился вниз и вышел на ярко освещенную огнями площадку перед отелем, в эти часы прохладных сумерек заполненную оживленными туристами.

Все повторяется изо дня в день, из года в год: огненно-жаркие летние Афины, как правило, наибольшее количество народа собирают на своих улицах лишь с последними лучами солнца. Теперь, в теплом чернильном воздухе, при праздничном свете фонарей ночных улиц ожившие после дневного изнуряющего пекла туристы едва ли не до самого утра будут попросту гулять, пить вино и чего покрепче, наслаждаясь греческой кулинарией и легким флиртом.

Помнится, я в свой самый первый приезд в Грецию совершал все свои экскурсии в знаменитые точки Афин именно по ночам, пока нещадное солнце отдыхало. Я был беззаботен и юн и в буквальном смысле слова вел ночной образ жизни, пережив одну из самых ярких историй любви со знойной гречанкой под потрясающим именем Попандопула.

Но все это было давно. Теперь я находился в Афинах не на отдыхе, а потому ночью мне следовало не бузить, но отлично выспаться, набравшись сил накануне важного события. Отправляться сейчас куда-либо значило накликать на свою пятую точку приключения, которые наверняка никак не впишутся в мой завтрашний трудовой график. Так что, несмотря на огромный искус дивных афинских сумерек, лучше было подобру-поздорову развернуться и, поднявшись в номер, отправиться бай-бай. Но…