Татьяна Устинова - Запасной инстинкт

– Понятия не имею! – заорал наконец Марат.

– Вот и я не имею. Но Троепольскому надо сказать. – Белошеев подумал и добавил: – Вот он приедет, и скажи. Не сдрейфь только.

– Ладно.

– Не ладно, а скажи!

– Да скажу!

Ничем не помог Марату этот разговор, только еще больше его взбудоражил, и в желудке от него почему-то стало гадко, словно Марат целый день глотал не кофе, а смолу.

Белошеев быстро соображал. Хорошо, что Марата принесло с такими известиями.

Пожалуй, финал всей драмы станет даже более феерическим, чем Саша планировал поначалу. Пожалуй, несколько оглушительных аккордов еще можно будет добавить, и он окажется не просто победителем, а единственным победителем, потому что теперь он знает, что нужно, чтобы добить их – всех сразу.

Нет, не всех. Тех, что остались в живых.

Троепольский скатился по ступенькам, выискивая свою – то есть Полькину – машину. Телефон зазвонил в самый неподходящий момент, когда он балансировал на краю огромной снеговой лужи. Он полез в карман, баланс нарушился, и Троепольский со всего размаху шлепнул в самую середину. Кроссовок моментально промок, и носок промок, и мокрым холодом обожгло ногу. А, черт побери!..

– Да! – Кенгуриными прыжками он доскакал до противоположного берега водного препятствия, ухватился за кустик и теперь рассматривал свою ногу, поминутно рискуя съехать обратно в лужу.

– Арсений? Голос он не узнал.

– Да, я.

– Здравствуйте, это Лера Грекова.

Та самая Лера, которая не племянница, а дочь.

– Здравствуйте, Лера.

– Арсений, мне нужно с вами увидеться. Троепольский удивился:

– Прямо сейчас?

– Вы не можете?

– Сейчас я стою в луже, – проинформировал ее Троепольский, быстро прикидывая, что ей может быть от него нужно, – пока не выберусь, не смогу. Или обязательно сейчас?

– Нет, не буквально сейчас, но сегодня. Пожалуйста, Арсений. Мне нужно с вами поговорить.

– Давайте поговорим, конечно. Приезжайте в контору. Вы уже там были, дорогу найдете.

– В конторе неудобно, – твердо сказала Лера. Троепольский все рассматривал свою ногу. – Лучше вы… приезжайте.

– Куда?

– Ко мне домой, – ответила она все так же твердо, и Троепольский ногу опустил. В отдалении Полька вылезла из крошки-машины, помахала ему и улыбнулась. Троепольский отвернулся от нее.

– Домой?..

В этом была какая-то странность. С тех пор как в Москве появились кофейни, забегаловки, пабы и ресторанчики, где можно курить, болтать, пить кофе, апельсиновый сок или пиво, никто не назначал встреч… дома. Домой, как и положено, стали приглашать друзей на семейные праздники и любимых на романтические встречи.

Троепольский не был Лере ни другом, ни любовником. Ехать к ней домой почему-то показалось ему… неприличным. Может, потому, что она такая красивая, и он все еще не решил, правильно он поступил или нет, не назначив тогда ей свидание.

– Лер, а может быть, кофе выпьем… где-нибудь еще?

– Мне нужно с вами поговорить, – повторила она с нажимом, – в кафе это невозможно. Ну? Приедете? Или боитесь?

– Приеду, – буркнул он. – Где вы живете?

Она дала адрес – район не слишком богатый, но вполне фешенебельный, в отличие от того, в котором жил Федя.

– Я буду дома в восемь. Вы можете приехать в полдевятого или к девяти.

Троепольский пообещал, что приедет, и нажал кнопку.

Что такое случилось, зачем он ей понадобился?..

Или Лера тоже узнала, что она… дочь и ее похитили, когда она была еще в колыбели, а ее мать потеряла память, и на самом деле она вовсе ей не мать, а отец имеет титул графа и три миллиона долларов – кажется, так правильно. Если строго следовать законам жанра.

Он перебрался через полосу грязи, из которой торчали обломанные ветки голых кустов, и подошел к машине.

– Что ты там стоял?

– По телефону разговаривал.

– А Зоя? Видел ее?

– Видел.

– Что она тебе рассказала?

Троепольский открыл дверцу, втиснулся на сиденье, согнулся в три погибели и подтянул к подбородку колени. Левой рукой он попробовал захлопнуть дверь, и все никак не получалось. Полина обежала машину, захлопнула за ним дверцу и вернулась на водительское место.

– Не машина, а конец света, – пробормотал он сердито. Все шло не так, как он предполагал.

– Просто она тебе совсем не подходит.

– А какая мне подходит?

Она подумала немного, потом сбоку посмотрела на него. В лице у нее было веселье.

– Тебе подойдет что-нибудь большое, быстрое и… дорогое.

– “Мерседес”? – поинтересовался Троепольский насмешливо. – Как у всех больших мальчиков?

– Не-ет, – энергично возразила Полина. – Все, что угодно, только не “Мерседес”!

Она оглянулась назад, нажала на газ, и смешная машинка бодро втиснулась в суету и давку Ленинградского проспекта и побежала, расплескивая мерзлые лужи.

Троепольский смотрел в окно.

– Мы возвращаемся на работу? – спросила Полина через некоторое время.

– Нет. Отвези меня в эту свою автомобильную контору.

– Неужели? – спросила она насмешливо и перестроилась в правый ряд. – Надумал?

Он ничего не ответил.

В “автомобильной конторе” их встретили приветливо, но без подобострастия, предложили растворимый кофе, от которого Троепольский отказался со священным ужасом в голосе и сказал, что приехал посмотреть “машинки”.

– А какую бы вам хотелось? – поинтересовался молодой человек, похожий на советника посольства, по крайней мере Троепольский представлял себе советников именно такими.

– А черт ее знает, – искренне ответил Арсений. – Чтобы ездила. Чтобы выглядела. Чтобы забот было не слишком много.

Молодой человек посмотрел на него изучающе. Сказочной красоты дама в очках и с папкой под мышкой, пробегавшая мимо, приостановилась и тоже посмотрела на Троепольского с некоторым сомнением, словно прикидывала, стоит с ним связываться или лучше сразу выгнать.

Пока они прикидывали, Троепольский огляделся. У него не было никакого опыта посещения подобных мест, и обстановка неожиданно и против его воли вдруг стала занимать его – даже несмотря на то, что он приехал раздраженным и негодующим, – он терпеть не мог, когда его вынуждали к чему-то. Он считал, что Полька вынуждает его купить машину.

Светлые залы с высокими окнами были уставлены автомобилями – практически на любой вкус. Очаровательные француженки “Рено”, солидные скандинавы “Вольво”, важные и лукавые англичане “Лендроверы”. Некая декорация располагалась за стендом “Вольво” – озеро и лесок, наклеенные на стене, фонтанчик, изображавший ручей, искусственная елочка с искусственной белочкой, какая-то ерунда. Но от этой ерунды у Троепольского вдруг легче стало на сердце, и захотелось на это озеро с елочкой и белочкой, и чтобы непременно именно в этой сверкающей машине, и с пошлой корзиной в багажнике, полной бубликов, яблок и сыра, и чтобы не думать ни о чем, а только радоваться свободе – и машине, и корзине, и белочке…