Татьяна Устинова - Закон обратного волшебства

О том, что случилось, узнали не сразу, и барышня несколько недель потом напрасно ждала по вечерам в беседке, а когда дознались, слегла с мозговой горячкой. С тех пор утопленника в студенческом сюртуке и с мешком на голове нет-нет да и видели на берегу или в лесу. Говорили, что он ищет беседку и никак не может найти. А когда долго ищет, плакать начинает, и плачет так жалобно, так страшно.

Маленькая Анфиса страсть как хотела увидеть утопленника, и вместе с мамой, такой же авантюристкой, они забирались в лес поглубже и даже ночью бегали к реке, за что Клавдия очень их ругала.

Клавдию они нисколько не боялись, а утопленника увидеть так ни разу и не пришлось, зато в лесу они набирали чернику, возвращались с черными ртами, а в Клязьме купались, в лаковой, почти стоячей, очень теплой воде.

— Клавдия Фемистоклюсовна, полно вздор молоть!

— Какой еще вздор! Никакой не вздор, Марфа Васильна!

— Да все вы придумываете!

— Да разве ж я такое придумаю!

— Клава, и что, что?!

— Ну вот, постоял он так-то и пошел, пошел, и в лесу пропал. А вокруг все сразу просветлело, и солнышко как будто вышло, а у меня сердце так зашлось, и дыхания не стало…

Анфиса разочарованно протянула:

— Ну Кла-ава! Значит, ты к нему так и не подошла?

— Куда ж я к нему пойду, когда он утопленник?

Марфа Васильевна щелкнула серебряным дамским портсигаром и вытащила еще одну сигаретку. Клавдия вскинулась было возражать, но бабка ее опередила:

— И не говорите мне ничего, все я сама знаю. Курить — здоровью вредить, но я слишком стара и слаба, чтобы тратить оставшееся мне время на отвыкание!

— На привыкание-то тратили, не жалели!

— Вот лучше скажите, зачем вы нам это все рассказали!

— А затем, что покойный-то появляется, только когда вы в свои детективы играете. Тьфу! Накличите на весь дом беду!

— Вот вы и накличете, Клавдия Фемистоклюсовна, а не я! Взялась каркать!

— Не каркаю я, а предупреждаю! И Иван Иваныч давеча рассказывали, как одна колдунья порчу на этот… как его… Совет Федерации навела! И все они, бедные, как начали чихать, так и чихали все заседание! А вы говорите — вздор!

— Иван Иванович пошутил.

— А это еще неизвестно!

— Брейк! — объявила Анфиса. — Оскар де ла Хойя в правом углу ринга. Костя Дзю в левом.

Обе бабки посмотрели друг на друга, а потом на Анфису. Клавдия чопорно поправила оборку на клетчатом фартуке и просто сложила руки, что означало, что она осталась при своем мнении.

— Там ведьма, а у нас утопленник, — пробормотала она, — еще неизвестно, кто лучше.

Анфиса оглянулась на окна, за которыми лежала мглистая лунная тьма.

Утопленник?.. Привидение?..

— Бабушка, ну что за собака у Петра Мартыновича?

— Значит, так. Вчера Юра возил меня в город. И только мы выехали за ворота, вдруг откуда ни возьмись Петр Мартынович. И почему-то на нашей дороге стоит!

— А тебе, конечно, жалко, что он на нашей дороге стоит, — тихонько заметила Анфиса.

Бабушка высокомерно задрала подбородок.

— Мне не жалко, только он там отродясь не стоял! На его участок с нашей дороги попасть никак невозможно! Как он туда забрел? Да и вид у него был… причудливый.

— Какой?

— А такой, что он был… неглиже.

— Как?!! Голый?!

— Анфиса, это неприлично! Разве девушка?..

— Клава, современные девушки все распущенные, это я тебе точно говорю, как современная девушка. Кроме того, Петр Мартынович без штанов меня решительно не привлекает!

— Анфиса, он не был без штанов!

— Бабушка, ты сама сказала!..

— Я сказала — неглиже.

— А что это значит?

— Кому-нибудь налить чаю, а то остынет!

— Добавьте мне, Клавдия Фемистоклюсовна. Стоит наш Петр Мартынович в исподнем и вроде даже… покачивается немного. Ну, думаю, как видно, гуано себя показывает, которое он день и ночь нюхает! А Юра мне: что-то вид у него больно бледный, может, плохо ему? Ну, пришлось остановиться. Может, и в самом деле человеку плохо?

Марфа Васильевна поднялась, взяла с дивана большой белый платок с ажурным краем, накинула на плечи и пересела в качалку.

— И дальше что, бабушка?

— А дальше смотрим мы с Юрой — и вправду не в себе он. — Бабушка покрутила рукой возле лба. — Как в бреду. Юра ему: как ты сюда попал, мол? А он отвечает: не помню, не знаю… Ну, повезли мы его домой к нему.

— Да ты что? — поразилась Анфиса. — Петра Мартыновича?! К нему домой?!

Бабушка повела плечом:

— А что тут такого? Он же сосед? Если у него беда какая, разве я помочь не могу?!

— Можешь, можешь, что дальше-то?

— Ну, подъехали к дому. А участок-то, — не удержалась бабушка, — как концлагерь, на зоны расчерчен, и в каждой зоне по парнику! Дорожки по линейке, и в углу куча навоза! Уже запасся!

— Бабушка, тебе не должно быть никакого дела до его навоза. Ты можешь себе позволить жить без навоза, а он не может!

— А в доме…

— Бабушка!

— Ну ладно, — быстро согласилась бабушка. — Не буду. Юра его на диван уложил, а Петр Мартынович вдруг вцепился в него и умоляет: не уходите, Христом богом прошу, потому что, если вы уйдете, тут оно меня и достанет!

— Кто?!

— Кто, кто! Привидение, вот кто!

Анфиса почувствовала легкий холодок в шее. Как будто подуло слегка.

Привидение?..

— Юра хотел «Скорую» вызвать, потому что мы так поняли, что он давно по улице бродит, из дому убежал. А он чуть не плачет, говорит, что в доме призрак его покойной матери, и она его к себе, мол, зовет. Он ночью чуть было к ней и не отправился. Со страху.

— Господи прости, — пробормотала Клавдия и перекрестилась, — а вы говорите, Марфа Васильна! Накличете и на нас беду, будете знать!..

Анфиса зашла за бабушкину качалку и немножко покачала ее туда-сюда.

— Ну? И что? Ты что-нибудь… выяснила?

— Мало, — задумчиво сказала бабушка, — мало. Только способ-то не новый.

— Не новый, — подтвердила Анфиса. — И все же?..

— Ну, племянники, конечно, есть, — неожиданно заявила бабушка, — Аж двое. Только им уже за сорок, и вроде бы такие игрушки им… не к лицу. Вполне… приличные люди. На вид, по крайней мере.

— Ты их видела?

— На фотографиях. Специально посмотрела.

— Какие игрушки? — вступила Клавдия. — Что за игрушки еще?

— Клава, — нетерпеливо сказала Анфиса, — ты что, не член нашей семьи?

— Почему? — натурально перепугалась Клавдия. — Как же не член! Конечно, член!

— Ты что, детективов не читала?

— Как же не читала?! Конечно, читала!

— Значит, знаешь: нет никаких привидений, кроме, может, утопленника нашего! Похоже, Петра Мартыновича кто-то свой пугает. В каких-нибудь гнусных целях. Наследники или что-то в этом роде, кто хочет его пораньше к покойной матери отправить. Про это сто книг написано!

— Так что же выходит?..

— Выходит, что на соседнем участке собака Баскервилей бегает. Чудовище. Исчадие ада. Да, бабуль?