Татьяна Устинова - Миф об идеальном мужчине

– Хороша история, – похвалил Андрей. – За душу берет.

– Берет, – согласился Игорь. – Но самое интересное не это. К любовнице Лилии Борисовне Моисеевой он приехал в первом часу. До этого в боулинг-клубе гонял с приятелем шары и потом этого приятеля подвозил до Чистых Прудов. Если подтвердится этот приятель – чист Евгений Васильевич перед нами, как младенец. От Чистых Прудов до Хохловского на машине ночью ровно две минуты.

– Понятно, – сказал Андрей. – Посмотрим, что за приятель… И про больного друга надо как-то побольше разузнать. Сдается мне, что ветер дул со стороны того самого клиента, о котором Димка узнал в офисе этой самой “Интер трейдинг”. Который от сердечного приступа помер так… некстати. Ну, там Димка с Ольгой.

Разберутся.

Андрей закурил.

– Значит, у нас еще не отработан родитель Элеоноры Ковровой, который считал, что Мерцалов совратил его чистую девочку. И еще, Игорек. Петра Мерцалова в ночь убийства дома не было, и где он был, никто не знает. Мать звонила ему три раза и сказала, что пропал Сергей и отец уже поехал к Ирине. Мы знаем, что у Ирины Мерцалов-отец не был. Ирине кто-то позвонил по телефону и оставил на автоответчике сообщение, что она – сука, получившая по заслугам. И еще. У моей знакомой аптекарши вчера вечером во второй раз отняли сумку. На этот раз в ней был паспорт.

– Ничего себе, – пробормотал Игорь, – Ничего себе…

Многоопытная Ольга еще в машине сказала Диме, что проблемы у них вряд ли будут. Меценат, как они между собой называли умершего предположительно от сердечного приступа Юрия Петровича Василькова, был не старый, не бедный и не больной человек, поэтому страховая компания вполне могла заинтересоваться обстоятельствами его смерти.

– Да, может, он и вовсе не был застрахован! – Дима, опять надевший шикарный братнин костюмчик, злился и нервничал. Ольгина невозмутимость и, как ему казалось, безалаберность могли серьезно навредить делу. Кроме того, он совершенно не мог понять, зачем в таком простом деле, как выяснение обстоятельств смерти человека, вроде бы причастного к убийству, нужно придумывать какие-то сложные заходы и изображать из себя представителей страховой компании.

– Не имеет никакого значения, был он застрахован или не был. – Ольга энергично жевала яблоко и смотрела, как Дима выруливает с Петровки и пристраивается к плотному автомобильному потоку, в который со всех сторон вливались ручейки грязных, фыркающих, ревущих машин. – Вот увидишь, Димочка, никто ничего и не спросит. А если мы скажем, что мы из милиции, сразу же начнется паника и напряжение. Зачем нам паника и напряжение, а?

Ольга разговаривала с ним, как с маленьким, и это его тоже раздражало. Он не маленький. Она капитан, а он лейтенант, и в этом все дело, а вовсе не в том, что Дима ничего не понимает в сыске. Она ставит его на место, так он понимал все затеянное Ольгой представление. Они все только и делают, что ставят на место Диму Мамаева.

Да еще Инкины родичи…

Конечно, он не выдержал и позвонил, и Инки не было дома.

– Я же вас предупредила, – сказала ее мамаша с холодным удовлетворением. – Звоните завтра.

Он не хотел звонить завтра. Он хотел, чтобы она сейчас же, немедленно оказалась дома или хотя бы позвонила ему и рассказала, где она и что с ней. И утешила бы его. И пошептала бы, что любит, и скучает, и ей скучно там, где она была, одной, без него.

Все, блин, как сговорились портить ему жизнь.

Бойко пришел к Полевому, а Димы в это время даже на работе не было. Дима в это время зачем-то должен был притворяться страховым агентом вместо того, чтобы задать прямые милицейские вопросы и получить на них прямые и понятные ответы!

Попробуем мыслить логически.

Если к смерти Мерцалова причастен Бойко, то вполне возможно, что заказчиком был Васильков, ведь фонд Василькова целиком и полностью контролировал фирму “Интер трейдинг”, принадлежащую Бойко. Васильков мог, конечно, умереть своей смертью, но также вполне вероятно, что его пришили, испугавшись, что оперативники подошли слишком близко. Такая версия Диме, в его нынешних расстроенных чувствах, нравилась больше и добавляла приятного чувства собственной значимости.

Так. Если Василькова убрали свои, значит, заказчик не он, а кто-то еще, кто стоит за ним. Значит, нужно искать и копать связи Василькова и Бойко и тогда…

– Димыч, яблочка хочешь? – спросила Ольга.

Это было так неожиданно и так грубо нарушило весь стройный ход его мыслей, что Дима глянул на нее так, как будто именно она и была заказчиком всех убийств.

– Ты что? – тут же спросила она и перестала жевать. – Я тебя раздражаю?

– Нет, – ответил он, опомнившись. – Не раздражаешь. Просто я не понимаю, зачем мы…

– Дима, – сказала Ольга серьезно, – ты не злись. Ты подумай спокойно. Этот человек мог не иметь никакого отношения к убийству. Вполне возможно, что у него был честный бизнес и прекрасная семья. А тут мы с тобой, лейтенант Мамаев и капитан Дружинина, припремся к нему домой, напоем им сто бочек арестантов про какое-то убийство, о котором они знать не знают, и спросим, не убил ли кто, часом, и их любимого мужа и отца. Глупо?

– Да я же не предлагаю такого идиотизма!! – Дима выкрутил руль и неизвестно зачем подрезал громадный, черный, похожий на океанский лайнер, представительский “Мерседес”. Взвизгнув тормозами и дрогнув бронированным телом, “Мерседес” подался вправо, и Ольга взглянула на Диму сочувственно. Она его понимала.

– Хорошо, что зеленый включился, – сказала она. – А то бы он сейчас выскочил тебе морду бить.

– Я бы не дался, – процедил Дима сквозь зубы.

– Дима, мы совершенно не собираемся на каждом шагу демонстрировать тебе, что ты никуда не годный салажонок. Это ты сам выдумал и теперь маешься, обсасываешь эту мысль со всех сторон. Ты ее выплюни к черту и больше не обсасывай. – Ольга решительно закусила яблоко, которое только что предлагала Диме. Он сбоку быстро взглянул на нее, удивленный ее проницательностью. – Ты талантливый мужик и скоро сам поймешь, как много ты можешь, но есть вещи, которые приходят только… с опытом. Ничего нет ни страшного, ни зазорного, если ты этого пока не то что не понимаешь, а не чувствуешь. Ты работаешь всего… сколько? Полгода?

– Восемь месяцев, – сказал Дима, польщенный тем, что Ольга назвала его “талантливым”.

– Ну и перестань на всех дуться. Ларионову хуже всех, на него еще и начальство давит не переставая, поэтому ему с тобой носиться некогда. Это только в кино старые молодых учат и опыт передают. Смотри, слушай, запоминай, и все будет отлично. Ладно бы ты дурак был или лентяй, а ты ведь у нас умненький, сообразительный, быстрый… Самое главное, не выдумывай ничего…