Кристоффер Карлссон - Невидимка из Салема

Бирк останавливается и рассеянно меня рассматривает. Его лицо настолько близко к моему, что я могу чувствовать запахи мяты и кофе в его дыхании.

– Ты под чем-то, Лео?

– Я… больше нет. – Моргаю. – Я думаю, нет.

Бирк со свистом выпускает воздух сквозь сжатые челюсти.

– Я не могу проводить допрос с человеком в неадекватном состоянии.

– Говорю же, я уже в порядке.

Бирк с сомнением осматривает меня.

– Тебе нельзя допрашивать и отстраненного полицейского, – напоминаю я. – Если уж быть совсем принципиальным.

– Ты остаешься, – холодно отвечает он. – Ты остаешься, но закроешь рот.

Я пожимаю плечами. Он продолжает идти, а я следую за ним.

– Ты его знаешь? – спрашивает Бирк, не оборачиваясь.

– Напрямую – нет.

– Колл относится к тем преступникам, которые всегда делают то, о чем их просят. Предполагается, что им за это платят.

– Так он… консультант?

– Что-то в этом духе.

Бирк вызывает лифт и ждет. Он выглядит уставшим и бледным, вокруг обычно ясных глаз – красные круги.

– Итак, – говорит он. – Если ты не знаешь, кто этот тип, то почему он хочет говорить только с тобою?

– У него же инструкции.

– Да, – нетерпеливо продолжает Бирк, – но от кого?

Приезжает лифт, оттуда выходит секретарь полицмейстера, с серьезным и ничего не выражающим лицом.

– Думаю, я знаю, почему она умерла, – говорю я.

Бирк смотрит на меня, пока закрываются двери лифта, и холодный металлический ящик начинает подниматься.

– Слушаю. Почему?

– Из-за меня.

Бирк не отрывает от меня взгляда. Думаю, он пытается понять, не шутка ли это.

– Более тщательный анализ отпечатков пальцев на цепочке, – медленно проговаривает Бирк, – показал, что твои отпечатки довольно старые…

Я помню своего учителя по криминалистике во время обучения. Он начинал свои лекции с истории Вавилона и Китая, где отпечатки пальцев использовались вместо подписи за несколько сотен лет до нашего летоисчисления. Отпечатки пальцев – довольно старая и обширная наука, но в полиции этот опыт стали использовать не сразу. Шотландский врач по имени Фаулдс, или с похожей фамилией, напечатал об этом статью в конце девятнадцатого века и обратился к лондонской полиции, предположив, что они могут как-то использовать эту информацию. Но полиция подумала, что этот метод – идиотский, и прогнала его. Я помню эту историю только из-за этой детали, которая наглядно показывала консерватизм и скептицизм исполнительной власти уже в те времена.

Вследствие этих событий Фаулдс был вынужден обратиться к Чарльзу Дарвину, но тот был слишком стар и знаменит, чтобы продолжать научные разработки молодого врача. Однако Дарвин понял, что тот стоит на пороге открытия, и передал информацию своему кузену, Гальтону, который был антропологом, но, по-видимому, не слишком занятым, так как он занимался изучением отпечатков пальцев в течение десяти лет, после чего опубликовал свой шедевр. Отпечатки пальцев были повсюду, и Гальтон высчитал, что они были совершенно уникальными для каждого человека. Мир криминалистики перевернулся. Во время моей учебы мы читали короткие выдержки из его труда «Отпечатки пальцев».

Я помню, что отпечатки – коварная вещь. Их сохранность зависит от множества факторов: типа материала поверхности, нагрева, количества соли, масла и жира на самом отпечатке, и так далее. Но не существует точного срока, когда отпечаток исчезает. Он может даже пережить нас при некоторых обстоятельствах.

Я смотрю на Бирка.

– Отвечай, – говорит он.

Этому отпечатку, должно быть, более пятнадцати лет. Если он и вправду там, то цепочку хранили очень бережно. Я не знаю, что сказать.

– Не уверен, что я прав, – говорю я. – Колл, возможно, может нам пом…

Двери лифта открываются. Я выхожу вперед Бирка. Он вздыхает.

Петер Зоран Колл сидит в комнате для допросов номер три, в той же комнате и на том же стуле, где сидел я всего сутки назад. Он не такой высокий, как я ожидал, у него квадратное лицо и темные волосы, подстриженные на манер американских военных из фильмов. Широкие плечи и грудная клетка. Он одет в светлые джинсы, футболку и застегнутую рубашку с короткими рукавами. Помощница в светло-голубой рубашке и галстуке стоит у двери и приглядывает за ним. В глазах Колла прыгает веселый огонек. На запястьях – наручники, которые царапают поверхность стола, когда он двигается.

Бирк забрал папку и диктофон из своей комнаты и коротко кивает помощнице, которая покидает комнату, не удостаивая меня даже взглядом. Колл провожает ее глазами.

– Тебя что-то интересует, Колл? – спрашивает Бирк и вытаскивает стул, садится на него.

– Я обычно не спускаю глаз с людей. – Он смотрит на меня. – Лео Юнкер.

– Точно, – говорит Бирк и открывает папку, пока я неуверенно подставляю свой стул ближе к Бирку. – Теперь Лео здесь. Поговорим.

Колл коротко и желчно хохочет.

– Ты меня неправильно понял.

– Что я понял неправильно?

– С тобой я говорить не буду. Только с ним.

– Здесь не ты решаешь, – спокойно говорит Бирк.

– Нет, я.

– И что заставило тебя так думать?

– Я знаю то, чего не знаете вы.

– И что это может быть?

Колл улыбается. У него белые, ровные зубы.

– У меня инструкции говорить только с ним. Вдвоем. – Он пытается сложить руки на груди, но у него не получается. Мешают наручники. Он несколько удивляется этому обстоятельству, как будто забыл. – И никакой звукозаписи.

– От кого ты получил инструкции? – пробует Бирк.

– Я буду говорить только с ним.

Бирк долго смотрит на него, прежде чем перевести взгляд на меня.

Мы выходим, и в комнату снова заходит помощница, чтобы продолжить наблюдение. Бирк прислоняется к стене, перехватывает переносицу большим и указательным пальцами и потирает ее, закрывает глаза. Снова открывает их, несколько раз моргает и проводит рукой по волосам.

– Хорошо, – говорит он. – Вперед. Но в обмен мы требуем повторного допроса с тобою после завершения разговора с ним.

– Я же не участвую в расследовании.

– Вот поэтому все останется строго между нами. Ты никому не расскажешь о том, что произошло, понятно?

– Да.

Он выглядит собранно и серьезно.

– Договорились.

– Итак, – говорю я. – Рассказывай.

– Что я должен рассказать?

– Тебя снабдили инструкциями вести разговор только со мною. Кто дал тебе их?

– Ты нервничаешь, – раздраженно говорит Колл. – Успокойся.

– Хорошо, – говорю я. – Начнем с чего-нибудь другого. Мне не до конца понятно, чем ты занимаешься. Чем зарабатываешь на жизнь.

– Я делаю то, о чем меня просят, ты знаешь.

– И это тоже?

– Все, что угодно.

– Например, убивать людей за деньги?

– На самом деле, нет, – отвечает Колл. – Мне не нравится это.