Кристоффер Карлссон - Невидимка из Салема

– Но в этот раз ты так и сделал?

– Да.

– Почему?

– Моя семья живет в Турции. У меня там есть знакомый начальник полиции. Он может отправить их в Швецию, за деньги.

– Ты подкупил турецкого полицейского? Ты это хочешь сказать? Я тебя правильно понял?

Взгляд Колла подернулся пеленой.

– Не совсем. Несколько лет назад я созвонился с ним и спросил, что требуется для их вывоза в Швецию. – Он откашлялся. – Четыре миллиона. За человека.

– А ты разве не из Югославии?

– А какое это имеет отношение к делу?

– Меня интересует, каким образом твои родственники оказались в Турции.

– Они сами туда уехали. К друзьям. Но мой брат совершил преступление и угодил в тюрьму.

– А остальные? Они тоже сидят в тюрьме?

– Нет.

– А они не могут помочь твоему брату?

– Они не могут сделать того, что требуется. У них нет… как это поточнее… ресурсов.

– То есть, ты сейчас собираешь деньги?

– Да.

– Преступным путем.

– Да.

– В Швеции есть и другие пути получения финансов.

– Правда? – спрашивает Колл, поднимая брови. – Например?

Я понимаю, что у меня нет никакого вразумительного ответа.

– Сколько у тебя уже есть? – спрашиваю я вместо этого.

– Теперь достаточно. Поэтому я и согласился.

– А твой заказчик был в курсе твоей ситуации?

– Думаю, да, но точно не уверен.

– Что заставило тебя так думать? – спрашиваю я.

– Странно, когда к тебе кто-то приходит и предлагает именно то, что тебе необходимо.

Безусловно, так оно и есть.

– Итак, давай еще раз. Ты получил от кого-то задание, и ты получаешь точно ту сумму денег, которая тебе необходима для переправки твоей семьи в Швецию. Все правильно?

– Все верно.

– И тебя снабдили инструкциями выходить на контакт только со мной.

– Верно.

– И, согласно инструкции, тебя должны были поймать?

Колл саркастически смеется.

– Нет. Но в таком случае я получаю больше денег и выдвигаю требование о переговорах только с тобою.

– Это входило в вашу сделку?

– Да.

– Ты не выглядишь особо встревоженным тем, что тебя вычислили.

– Я волнуюсь, но при этом знаю, что мне все возместят. – Он, колеблясь, поднимает взгляд, его квадратное лицо – абсолютно честное. – На самом деле, я не люблю убивать людей.

Сейчас он смягчился, я чувствую это, но еще слишком рано спрашивать о заказчике. Как тихая договоренность, это витает в воздухе между нами.

– Тебе поручили убить Ребекку Саломонссон в «Чапмансгордене».

Колл смотрит на меня пустым взглядом.

– Я не слышу вопроса.

– Так и есть? – говорю я.

– В тот вечер умерло больше народу? – спрашивает он.

– В тот вечер в «Чапмансгордене» больше никто не погиб.

– Тогда это была она.

Это признание. Давно я не устраивал допрос преступника, слишком давно, но чувство, когда получаешь правду, – удивительно умиротворяющее и знакомое.

– Расскажи об этом, – говорю я.

– Что мне рассказать?

– Ребекка Саломонссон умерла сразу после полуночи, верно?

– Я не проверял факт ее смерти, если тебе угодно. Я не люблю убивать людей, но я знаю, как это сделать.

Он улыбается. У меня появляется желание ударить его в лицо.

– Расскажи, что ты делал в тот вечер, – говорю я.

– Я поехал в квартиру на противоположной стороне улицы, примерно в одиннадцать вечера. Я знал, что она обычно приходит одной из первых, поэтому старался быть там вовремя. Квартира находилась на втором этаже, два окна выходили на улицу, занавесок не было. Я сидел там и ждал, наблюдая за окнами «Чапмансгордена». Мне было видно спальню и кусочек других комнат. Я выжидал, пока она придет и ляжет в одну из кроватей.

– Чья была квартира?

– Я не знаю. Мебели не было – кто-то, видимо, недавно переехал. Но на двери по-прежнему висела табличка с именем.

– Какое имя?

Колл прищурился, изучая стол между нами.

– Уигрен. С. Уигрен.

– Пишется через У или В?

– Через У.

– Как ты нашел эту квартиру?

– Это входило в условия договора. Я получил ключи и деньги.

– Каким образом ты получил их?

– Кинули в абонентский ящик. Я всегда пользуюсь абонентскими ящиками.

– Как долго ты там сидел?

– Пока не увидел, что она зашла и легла в кровать.

– У нее с собою что-нибудь было? Сумка или что-то в этом роде?

Он покачал головой.

– Я следил за людьми, входящими в подъезд. Было довольно просто вычислить тех, кто следовал в нужное место. Эти люди выделялись из толпы, ведь обычно это… проститутки и наркоманы. За несколько дней я прощупал почву и знал, что она обычно ночевала там, и дверь оставалась незапертой, что окна запирались только на… как она называется?.. защелку изнутри. И тетка-уборщица начинала работу с мытья посуды, что помогло бы заглушить звуки. Она пришла намного раньше предполагаемого, знаешь, было не больше полуночи. Пьяная в стельку, едва на ногах держалась. Я подумал, что ее тошнит, потому что она дергалась как в позывах на рвоту и прикрывала рот рукой. Она зашла и легла в кровать. Я выждал немного, но за временем следил, потому что боялся, что придет больше народу, понимаешь?

– Понимаю.

– Нужно было просто выйти из квартиры, пересечь улицу и зайти в здание. Тетка стояла на кухне и мыла посуду. Я проскользнул внутрь в зал, выстрелил ей в висок, вложил цепочку в руку, выбрался через окно на улицу.

– Украшение, – говорю я. – Расскажи про него.

– Меня раздражало, что я ничего про него не знал заранее. В тот же день мне положили его в мой абонентский ящик, в конверте с желтым клеящимся листочком. На нем было написано, что я должен вложить его в руку девушки.

– Конверт сохранился?

– Естественно, нет.

– Опиши украшение.

– Что-то наподобие бус. Я не сильно рассматривал.

– Когда ты уходил из «Чапмансгордена», – говорю я, – ты кого-нибудь встретил по дороге?

– Это же Стокгольм. Конечно, встретил.

– Кого?

– Без понятия. Я шел, опустив глаза.

– Во что ты был одет?

– А что?

– Отвечай на вопрос.

– В черные джинсы. Черную куртку. Темно-серую рубашку.

Его слова совпадают с показаниями свидетелей. Чувствую, что не переставая киваю, а Колл отмечает это. Я останавливаю себя.

– Что ты делал после того, как покинул Чапмансгатан?

– Вернулся домой.

– А где твой дом?

– Я живу в однушке в Вэстра Скугене.

– Итак, ты был в Кунгсхольмене, а живешь в Вэстра Скугене… Ты возвращался на корпоративном транспорте? На метро?

– Да.

– А какой дорогой ты шел с Чапмансгатан?

– Это важно?

– Да.

– Я спустился на Норр Мэларстранд, свернул на первом перекрестке налево. Думаю, это была Пульхемсгатан?

– Верно.

– Потом я свернул на улицу, названия которой не помню, и потом еще на одну, Пилгатан, по которой я шел вплоть до Бергсгатан. Потом свернул направо к метро «Родхюсет».