Кристоффер Карлссон - Невидимка из Салема

Ранние посетители заходят в помещение, стремительно направляются к своим почтовым ящикам, забирают почту, кладут в сумку и исчезают. Я провожаю их взглядом. Вероятнее всего, они – индивидуальные предприниматели или что-то вроде этого, большинство забираемой ими корреспонденции похоже на деловую почту. Это прикрытие отлично подходит Гриму. Здесь он – всего лишь один из хорошо одетых посетителей, забирающих свою почту утром. Мне захотелось пить, и начали болеть ноги. Как только помещение пустеет, я немного прогуливаюсь между почтовыми ящиками, пытаясь не вызывать подозрение, будучи снимаемым камерами наблюдения.

Четверть девятого. Спустя три часа ожидания за окном кто-то проходит. Краем глаза я замечаю следующее: высокий мужчина со светло-русыми волосами в черной одежде. Лицо мне не удается разглядеть. Он пересекает улицу и направляется к входу, после чего исчезает из поля моего зрения. Я затаиваю дыхание, когда дверь открывается и он входит в помещение. Он одет в черные джинсы и такую же черную куртку. Под курткой – простая синяя футболка. Светло-русые волосы хорошо причесаны, заостренное книзу бледное лицо, впалые щеки. Сначала я сомневаюсь в том, что это он, но как только он бросает взгляд влево, а затем поворачивает голову, делая еле заметный кивок, то я убеждаюсь окончательно. Я узнаю его. Это Грим, но он так постарел, что это ошеломляет меня, я не могу в это поверить; такое ощущение, что я на один миг шагнул в потусторонний мир и встретил мертвеца.

Его лицо по-прежнему напоминает мне о Юлии. Я задумываюсь о том, как бы она выглядела сегодня.

Грим проходит вперед, спрятав руки в карманы куртки. Он мог меня заметить или услышать, но я так не думаю. Я стою за красными ящиками и разглядываю Грима сквозь щель между ними.

Он открывает почтовый ящик, вынимает что-то из него – что именно, мне разглядеть не удается, – затем направляется к выходу. Но не выходит. Вместо этого пробирается между рядами ящиков, что заставляет меня сменить положение, чтобы разглядеть, что он собирается делать. Я делаю пару стремительных шагов – в висках быстро и мощно пульсирует кровь, – наклоняю голову, приглядываюсь и не дышу. Грим останавливается перед другим ящиком, открывает его и вынимает оттуда что-то похожее на металлический портсигар. Затем извлекает небольшой черный предмет из внутреннего кармана своей куртки и кладет его туда. И наконец, закрыв ящик, направляется к выходу. Мне нужно было бы шагнуть вперед и намеренно столкнуться с ним, думаю, даже оглушить его, не знаю точно. Нужно было сделать хоть что-то, но, несмотря на это, я не могу пошевелиться. Все, что я могу делать, это смотреть на почтовый ящик, чтобы запомнить, как он выглядит, пока я достаю телефон.

Он выходит наружу и исчезает за углом дома.

Меня практически не держат ноги, пока я приближаюсь к почтовому ящику, от которого только что отошел Грим. Затем набираю номер телефона, который дал мне Левин. Номер принадлежит некоей Алисе. Она отвечает без удивления и интереса, будто бы сутками просиживает у телефона. Возможно, так оно и есть. Я обращаюсь к ней за помощью – сообщаю, что мне нужно узнать имя того, кому принадлежит абонентский ящик на Родмансгатан.

– А с вами, собственно, все в порядке? – спросила она.

– В смысле?

– Такое ощущение, что вы только что плакали.

– Вы можете просто назвать мне имя?

– Номер? – спрашивает она, и я слышу треск клавиш.

– Пятьдесят шесть сорок шесть. – Поколебавшись, я спрашиваю: – Вы сейчас проверяете по базе налогового управления?

– Да.

– Вы можете еще один ящик проверить?

– Соблюдаем очередность, Юнкер. – Она откашливается. – Что касается абонентского ящика пятьдесят шесть сорок шесть, напротив которого, я так полагаю, вы сейчас стоите…

– Да, все верно.

– Этот ящик зарегистрирован на нескольких людей. А именно – на двух. Похоже, что это какая-то контора. Тобиас Фредрикссон и Йонатан Гранлунд. – Она продолжает щелкать по клавишам. – Годы рождения семьдесят девятый и восьмидесятый. Оба не имеют судимостей. Оба холосты. Один живет в Хаммарбюхейден, один – рядом с Телефонплан. Похоже, что место их работы находится рядом с Телефонплан, но этот адрес не совпадает с адресом Гранлунда.

Алиса опять прокашливается. У меня мелькает мысль, что она курит.

– А второй ящик? – спрашивает она.

– Сорок семь сорок шесть.

– Адрес тот же?

– Да.

Короткая пауза.

– Даниэль Берггрен. Все, что могу найти, это запись в системе учета населения. Даниэль Берггрен, родился в семьдесят девятом, в декабре, пятнадцатого числа, в это время был зарегистрирован в Бандхагене. – Она продолжает щелкать по клавиатуре. – А у него, что, адрес абонентского ящика совпадает с домашним адресом? Я с таким раньше сталкивалась. Похоже, что это прикрытие.

– Кроме адреса, есть какие-нибудь контактные данные Фредрикссона и Гранлунда?

– Нет. Даже номер телефона не указан. Вам адрес нужен?

Она называет адреса, а я – изумленный – записываю их. Личность Грима покрыта мраком.

– Спасибо, Алиса, – благодарю я ее.

– Угу, – мямлит она в ответ и вешает трубку.

Бирк звонит, когда я спускаюсь в метро у Родмансгатан. Он что-то мычит по телефону и спрашивает, куда я запропастился.

– Ты должен быть здесь. Мы же договорились. Ты нужен здесь, нужны твои показания.

– Как вчера все прошло с Коллом?

– Приезжай. Сейчас же.

– Только если ты ответишь, как все прошло с Коллом.

Послышался глубокий вздох.

– По большому счету ничего не сказал; настаивает на том, что получил твои контактные данные, чтобы просто перекинуться с тобою парой слов. Нам удалось узнать детали, которые сами по себе ничего не значат, но могут подтвердить имеющиеся у нас технические сведения. Он также настаивает на том, что сделал это за деньги, по заказу. Я попытался выяснить, знает ли он что-нибудь о Даниэле Берггрене, о котором ты рассказал, но он изобразил довольное удивление и ничего не ответил. Давай, приходи уже.

– А по телефону мы это не можем обсудить?

– Ни в коем случае.

Я прохожу через тоннель под улицей Свеавэген мимо агрессивного красного портрета Августа Стриндберга [25] Август Стриндберг (1849–1912) – шведский писатель, драматург, основоположник современной шведской литературы и театра. во всю стену.

– Он выполнил это по поручению Даниэля Берггрена, но, может быть, это имя – прикрытие для двух других? – спрашиваю я. – Один из них – Тобиас Фредрикссон из Хаммарбюхейден, другой – Йонатан Гранлунд, живущий рядом с Телефонплан. Возраст обоих подходит. Официально они руководят какой-то конторой, но я уверен, что это всего лишь прикрытие. Вообще-то, его звали Йон Гримберг, но Гримберг упоминается только в базе данных неустановленных личностей. Думаю, что Гранлунд, Фредрикссон, Берггрен – это те имена, которыми он сейчас пользуется. Он называет себя как-то по-другому. И я полагаю, что Ребекка умерла именно из-за того, что узнала это имя.