Марина Серова - Драконы на холмах

Значит, очередные соискатели моего общества некими средствами индивидуальной защиты оснащены. Вот только отдадут ли они эти средства без боя? Собственно, я не настаиваю. Мне бы вас отсюда куда-нибудь выпроводить, а ваши «акваланги» можете забрать с собой.

Но как их выманить?..

Думай, голова, шапку куплю!

А чего тут думать? Раз хотят меня видеть — па-а-жалста.

Крадусь к дверям, рывком открываю их и ору в темноту, стараясь не наглотаться отравы:

— Эй, парни, я Таня Иванова, сегодня домой не пойду, не ждите!

Хлопаю дверью, подпрыгиваю — и оказываюсь на козырьке подъезда.

Люблю, люблю я иметь преимущество в высоте.

Расчет оправдался: раздается топот, потом — удар в дверь. Очередная парочка выскакивает на крыльцо и стягивает маски с физиономий.

— Где она?!

— Х… знает! Может, за угол?

— Да, ищи теперь!

В руках у «аквалангистов» — пистолеты. Это хорошо, теперь у меня перед вами, ребята, еще и преимущество в скорострельности. Но я не кровожадна. Валите отсюда — и не трону.

Увы, они не воспользовались моим милосердием:

— Пошли обратно. Вернется.

Нет, ребята, вы-то уже никуда не вернетесь.

Эпитафией им стала глухая короткая очередь трофейного «узи».

Я прислушалась: не отзовется ли кто из подъезда? Нет, все тихо.

Я спрыгнула с козырька, распахнула двери подъезда и, пока рассеивался желтый туман, отволокла трупы в закуток между школьным забором и трансформаторной будкой.

Сегодня и вчера я уже отправила к праотцам, наверное, больше десятка людей. Но сейчас мой самоконтроль почти отказал.

Я была вынуждена стрелять первой.

Убивать — самое поганое занятие на свете. Я беру деньги даже не за риск… а за то, что для человека так же неестественно лишать жизни себе подобных, как естественно для всякой твари ДАВАТЬ жизнь.

Газ рассеялся, я спокойно поднялась на свой этаж и отперла квартиру.

Игоря не было.

Стояли на месте его башмаки, висела куртка, валялся в кресле свитер. У застеленной кровати в спальне скучали тапки, покрывало смутно повторяло очертания его тела.

Я развела руки в стороны и «прощупала» квартиру.

Игоря никто не похищал!

Но его нет.

Исаев, ну где же ты?!

Я мысленно назвала его по фамилии, как зовут некоторые жены своих мужей. Почему-то именно в этот миг я вдруг поняла, что он для меня уже не просто клиент.

И тут мои ноги подогнулись. Хорошо, что рядом случился верный диван.

В голове у меня затуманилось, глаза перестали что-либо видеть, а в ушах зазвучал тот же добрый и немного грустный голос, что и в недавнем сне:

«Когда приходит тот последний день, которому одинаково суждено прийти к бабочкам, бэймланджаи и людям, сокровище, которым ты однажды владел, не сможет дать утешения. Единственная радость, которая не умрет, — это та, которую нельзя купить. Ярчайший драгоценный камень во всей Галактике — бессмертная память о свободно данной и верно хранившейся истинной любви».

Кто это?

Но мне тут же стало наплевать, откуда взялись только что прозвучавшие у меня в голове слова. Захотелось перевернуться на живот и зарыдать в подушку, но я удержалась. Вспомнилось улыбающееся лицо Исаева, его чуть раскосые, словно у лисы, глаза. Я мысленно, не поднимая век, посмотрела ему в зрачки и увидела за ними накатывающие на берег океанские волны, потом услышала их шум, а потом в этот шум вплелась музыка.

Делай, что должен, и будь что будет, говаривал когда-то БГ. В чем-то он наверняка прав.

Вот и подсознание бережет меня. Почему-то ему, подсознанию, не хочется, чтобы я раскисала. Видимо, у меня еще есть сегодня дела.

Ба! Ведь меня ждет Чен!

Я села, зажгла светильник и увидела лежавшие на тумбочке кости.

С этим ниндзю-цу я совсем забросила нумерологию.

Итак: ехать к Чену или нет?

Берем, трясем, бросаем.

30, 18, 12.

«Вы преодолеете огромные препятствия, и судьба ваша и репутация будут на взлете».

Понятно. Набьют морду и дадут орден.

Вот так я и отправилась к Чену.

Но перед дальней и уже поздней дорогой я основательно пополнила свои карманные арсеналы. Взяла тонкий и прочный шнур, пару узких гибких ножей, почти микроскопический фонарь и еще несколько мелочей, которые так мило смотрятся в дамской сумочке… Впрочем, сумку я стараюсь носить лишь в случае крайней необходимости — очень уж отрицательно сказывается она на свободе перемещения.

Для «узи» в моем хозяйстве нашлась мягкая кобура. И откуда только?!

Уже обуваясь, я еще раз глянула, не видят ли чего мои «сторожа». Все было спокойно.

Выйдя из дому, я отправилась ловить машину.

Довольно скоро искомое транспортное средство появилось на пустынной вечерней дороге и стало быстро приближаться.

— Шеф, тормози! — крикнула я и махнула рукой.

Пользующаяся в народе сомнительной славой «девятка» переключилась на дальний свет и обратно на ближний: мол, не можем, красавица, не с руки нам сейчас тебя подвозить.

Я разочарованно опустила руку…

Только водитель третьей показавшейся из-за поворота машины повернул в мою сторону.

Причем так резко, что не осталось сомнений: на помощь «аквалангистам» выслали «батискаф».

Я увернулась, но не совсем удачно. Ударом меня отбросило на обочину — хорошо, что недавно прошел снег.

Заскрипели тормоза, захлопали дверцы, затопали ноги. Шустрые ребята. С такими нужно либо еще быстрее, либо совсем не двигаться.

Итак, я «без сознания». На самом деле я даже кое с чем руках… Вот только опять правую ушибла — аж губы кусаю.

— Готова, что ли? Нам тогда — кранты! — воскликнул один из выскочивших пассажиров «батискафа».

— Не-е, вряд ли, — ответил на бегу второй.

Можно было, конечно, предположить, что меня чуть не сшибли просто очень спешившие и столь же отзывчивые к чужому горю ребята. Но что-то вызывало во мне сомнения в чистоте их помыслов: то ли уж очень удобные для рукопашной — почти униформа! — куртки, то ли тускло сверкнувшие в руках у обоих пистолеты.

Тактическая подготовка у этих «исследователей морских глубин» хромает — они никого не оставили в резерве: мне хорошо виден сквозь раскрытые двери пустой салон их «плавсредства».

Теперь главное — создать толчею, чтобы они мешали друг другу.

Самый шустрый уже подбегает ко мне, наклоняется и… летит через голову под ноги второму. Поспешишь — коллег подведешь!

Я кувыркаюсь и, опираясь левой рукой, делаю ногами и туловищем подкашивающее движение, да еще бью первый встретившийся «колосок» по коленной чашечке.

Но второй «колосок» не хочет ложиться на пашню. Жаль, а я уже надеялась начать вязать снопы…

Меня прижимает к земле туша весом, наверное, больше центнера. У туши хваткие и очень сильные руки — синяков мне не миновать. А вот к числу моих девичьих прелестей медвежья мощь не относится.