Марина Серова - Меховое дельце

Это уже кое-что.

— Большое спасибо за информацию.

И я отправилась в цех, оставив этих двоих заканчивать свои дела.

В каморке начальника цеха мой однофамилец метался, как тигр в клетке. Встретил меня как родную, даже имя вспомнил.

— Татьяна Александровна, что происходит?

Волнуемся, дорогой?

— Вы наверняка все знаете, — продолжал он. — Работа приостановлена. Склады опечатаны. Внеплановая инвентаризация. Ожидается проверка у меня в цехе. В чем дело?

А в прошлый раз, помнится, ты, дорогой, со мной не так разговаривал…

— Это как-то связано с исчезновением Леонида Павловича?

— Я только могу сказать, что появились кое-какие факты и их нужно проверить.

— Утечка со склада? Этого не может быть. Здесь же двойной контроль.

Двойной контроль, говоришь?

Фаина, между прочим, тоже места себе не находит. К чему бы это?

— Не беспокойтесь, Виктор Николаевич. Комиссия проверит, оформит документы… А дальше видно будет. У меня же к вам вот какой вопрос.

— Да, слушаю.

— Сколько шубок было сшито из меха пробной партии?

— Четыре.

Молодец, не врешь… если Каморный тоже говорит правду.

— А на склад вы эти шубки сдавали отдельно или вместе со всеми остальными?

— Вместе. Но в накладной отмечено, что четыре шубы — пробные. И на упаковке было помечено.

— Как по-вашему, их уже отправили на продажу?

— Понятия не имею. Мое дело маленькое, я цехом заведую. А на складе я не хозяин, там Фаина командует, с нее и спрос.

Очень хорошо.

Я вернулась на склад. Проверка — в самом разгаре. Полное безобразие.

Передала Кире свой разговор с сотрудниками. Тот сейчас же «допросил с пристрастием» мадам Семенову.

Она ответила, что пробная партия шубок была отправлена в магазин вместе с основной продукцией «сто лет назад» и о дальнейшей судьбе этих мехов она не имеет ни малейшего понятия.

Ясно.

Похоже, мне здесь делать больше нечего. Договорилась с Кирсановым, что он позвонит, дабы сообщить результаты инвентаризации, и наконец-то покинула недружелюбные стены «Горностая».

Домой, домой, домой… Ох, и вымоталась я сегодня. Домой, под душ, перехватить что-нибудь на скорую руку и спать. Отсыпаться. Отключить телефон, дверной звонок и все такое прочее. Меня не было, нет и в ближайшей пятилетке не предвидится. Счастливо оставаться, господа!

Что ж это такое — спать хочется, когда же я наконец высплюсь? Все известные мне факты по меховому делу так и крутились в голове. Отбросить или отодвинуть от себя никак не удавалось. Ну ладно, придется, видимо, снова выстраивать версии. Все равно ничего другого сейчас у меня не выйдет.

Во-первых, за Серегиным и Петровым специально охотились. Во-вторых, ниточка тянется с фирмы. Это ясно как день. В-третьих, если б многоуважаемого Олега Сергеевича не угораздило увидеть на базаре ту злополучную шубку, ничего бы не произошло. А уж ругаться ему и выяснять отношения с продавцом было совсем ни к чему. Увидел — и ступай себе с богом. Молча. Пары надо дома выпускать. В-четвертых… все. Нет, без результатов инвентаризации ничего не получается.

А Тулузов имеет какое-то отношение к этому делу или нет?

Взгляд мой наткнулся на книжку на ковре возле дивана. — Гарднер, я ее читала позавчера… по диагонали, на сон грядущий. Там еще что-то было про украденный автомобиль…

Кстати, об украденном автомобиле. Кирсанов обещал сообщить, кому принадлежит машина и когда ее угнали. Я белую «Волгу» имею в виду. Ту, которая «пасла» сегодня Петрова и наших ребят.

Звонок. Надеюсь, это подполковник. Или хотя бы Саша.

— Алло?

— Еще раз привет, — раздался в трубке простуженный голос Кирсанова. — Это я.

— Ну? Что?

— Да ничего! — так и вижу: Киря досадливо сморщился и махнул рукой.

Инвентаризация, оказывается, еще не закончена — осталась какая-то мелочь… но результаты ясны: все соответствует документации.

— Комар носа не подточит. Плохи дела, Танюха, — печально заключил мой бывший однокурсник.

Опять тупик.

— Слушай, Володя, тебе не приходило в голову, каким это образом шубка оказалась на базаре, если «Горностай» поставляет свои меха исключительно в фирменные магазины, а?

— Может быть, ее — ну, шубку — в магазине и купили?

— Да? А рынок?

— Не подошла; попросили продать — поскорей и подешевле…

— Замечательно. А Серегин здесь при чем? А Петров?

— Ты уверена, что исчезновение Серегина связано с этой несчастной тряпкой?

— Это не «несчастная тряпка», подполковник. Это редкий, исключительно ценный мех, — поправила я. — Ну ладно. Как там наша «Волга»?

— Как и предполагали. Естественно, в розыске. Угнана месяц назад. Хозяин — вроде приличный человек. Двадцать лет в университете преподает.

— Вроде или приличный?

— Не придирайся. Ребята народ опросили, досье составили.

— Ну хорошо. Спасибо, Киря. Звони, если что.

— Ты тоже. Будь здорова.

— Пока.

Я положила трубку.

Непонятно, как это ребятки не постеснялись на давно украденной машине по всему городу разъезжать?

А исчезновение Серегина и эта глупая история с шубкой все-таки связаны между собой! Что бы там подполковник ни говорил.

Я вздохнула и снова подняла с пола книжку, но тут же бросила Гарднера туда же, где он, бедный, покоился в течение двух последних суток. Потом свернулась калачиком на диване и закрыла глаза.

Спать.

Но не тут-то было.

В дверь позвонили.

Это не Киря. И не Саша. И вряд ли подружка Светка Макарова, потому что у маленьких «макарчиков» ветрянка. Кто ж тогда? Тулузов?

Посмотрела в глазок. Он, родимый, собственной персоной. Кот мартовский — с цветами и большим пакетом.

Открыла.

Рот — до ушей.

— Здравствуй, Танечка. Ты не хочешь пригласить меня в комнату? Извини, я не вовремя, конечно.

— Безусловно. Я тебя не ждала. Но уж если пришел, входи.

— Огромное спасибо.

Андрей шутливо поклонился и переступил порог. И только потом вручил мне цветы — весьма галантно, однако.

— Проходи в комнату.

А у меня там одеяло на диване и книжка на полу. Надо было убрать сначала. А, ладно, уберу после.

— Чай? Кофе?

— Не суетись. Я принес все, что нужно.

Тулузов вдруг поставил пакет на стул и внимательно посмотрел на меня. Обворожительно улыбнулся. Обнял за плечи.

— Я понял, что тебя тревожит. Не замешан ли я как-нибудь в истории с Леонидом Павловичем, верно?

Телепат, елки зеленые.

— Так вот: нет, не замешан. Не надо меня подозревать. Мне все равно, кто ты — детектив или уборщица.

Ну, положим, на уборщицу ты бы не польстился, котяра.

— Просто ты мне нравишься, очень нравишься. Могу я, в конце концов, поухаживать за дамой, которая вскружила мне голову?

Так уж и вскружила?