Марина Серова - Меховое дельце

— Алло! Куда ты пропала?

— Я здесь.

— Я спрашиваю, ты молчишь, бубнишь что-то себе под нос… Ничего не могу расслышать и ничего не понимаю.

Великолепно. Оказывается, я уже забываюсь настолько, что разговариваю вслух и даже не замечаю этого. Пора ставить диагноз…

— А что ты спрашивал?

— Могу ли я приехать?

— Прямо сейчас? — растерялась я.

Нет, сейчас приезжать не стоит. Не желаю видеть никого — даже Тулузова. Обаятельная ухмылочка на красивой физиономии этого котяры отвлечет от размышлений. А мне необходимо побыть одной и подумать.

Странно ты стала выражаться, Танечка: «Обаятельная ухмылочка на красивой физиономии…»

— Эй! Что, в конце концов, происходит?

— Да ничего не происходит, Андрей. Просто я должна побыть одна. У меня неотложные дела. Извини.

— Ничего, — вероятно, Тулузов не ожидал отказа, голос у него изменился. — Но завтра мне можно позвонить?

— Безусловно.

Судя по всему, котяра разочарован. Ладно, переживет.

— Ну… пока?

— Ага, счастливо.

Я торопливо положила трубку.

Так, версия моя новая, конечно, абсурдная, но проверить ее не мешает. Надо озаботить этим господина Кочеткова.

Тулузов обиделся? Ну и бог с ним.

Я зевнула. Все. Спать, спать, спать. Утро вечера мудренее. Где мое «снотворное» чтиво?

Литература возле моего дивана периодически меняется. В принципе мне все равно, какая книжка валяется на ковре или, в лучшем случае, лежит на журнальном столике. Обязательным должно быть одно: чтиву необходимо нести в себе усыпляющие функции.

В данном конкретном случае роль снотворного сыграл великолепный Перри Мейсон.

Спокойной ночи, сударыня.

С утра пораньше — часов в одиннадцать — оделась так невзрачно, как только могла, напялила темные очки, соломенную шляпку надвинула пониже на глаза… Посмотрела в зеркало и испугалась. Ну и вид!

Диктофон взять не мешает. Сунула в карман юбки. Еще что? Сумочку. Газовый баллончик — на всякий случай. Правда, вряд ли я им воспользуюсь.

Забыла одно — бросить «кости». А ну-ка, что нас ждет на рынке?

«13+1+25» — «Предвестник удачи в торговых сделках». Ого! Означает ли это, что мне сказочно повезет и я вдруг увижу то, на поиски чего сейчас отправляюсь, — необычную песцовую шубейку?

Сомневаюсь. «Косточки» наверняка имели в виду что-нибудь другое. Например, что я собираюсь продать свои выходные замшевые туфли, которые ни разу не надевала и которые ни с того ни с сего стали мне малы.

Ладно. Пора идти.

Удачи вам, Татьяна Александровна!

Суббота. Угораздило ж меня выбрать именно этот день. Народа — не протолкнуться. А мне еще придется что-то примерять, выбирать, покупать. Если за мной следят, пусть считают, что я пришла еще за одной шубой.

Ну, не хватает мне одной шубы летом. Нужно две как минимум.

Ага, вот и ряд с меховыми изделиями. Ой, как много всего. А ведь не сезон… Шубы, полушубки, дубленки, шапки, шляпы…

То, что я так добросовестно ищу, естественно, блещет своим отсутствием. Размечталась! Так ее тут и повесили. Специально для твоей персоны. Глупая женщина.

— Чего хочешь, дорогая?

Абхазец. Стоп! Что там мадам Петрова говорила о продавце кавказце?

Мужчина как мужчина. Красавец. Хищно прищурился. А может, мне просто показалось.

— Шубку хочу.

— Шубу?

— Нет. Шубку. Маленькую, легкую, пушистую… ну и вообще.

А денег у меня хватит на шубку? Вот о чем Танечка не подумала дома. Придется делать вид, что мне ничего не нравится.

— Козла хочешь? Вот черный козел — хочешь?

— Нет. Слишком тяжелая.

— Где тяжелый, где тяжелый? Мягкий, как пух! Примерь, дорогая!

Я терпеливо повторила:

— Шуба у меня есть. Мне нужна маленькая шубка, понимаете?

— Маленький? Для девочки?

— Для меня.

— Норка есть — хочешь? Песец есть, лиса есть — хочешь? Белка есть — хочешь?

— Хочу песца и лисицу.

Услужливый продавец перевесил пару дубленок… Есть! Та самая!

Ура, Татьяна Александровна.

— Ой, какая прелесть! Дайте мне примерить вон ту шубку.

Любезный продавец, кажется, растерялся. Похоже, ему велено было спрятать полушубок, а он его всего-навсего завесил. Ай-ай-ай, нехорошо. Однако после легкого замешательства шубку мужик мне подал.

— Только, дорогая, этот шуба отложили на два часа, за деньгами пошли. Если не придут, он твой.

Неосторожно, дяденька.

Я надела шубку, потерлась щекой о пушистый мех. Действительно, мех удивительный, Петров прав. Покружилась. Носить такую шубку — сплошное удовольствие. Слава богу, она мне велика.

— Немного не как раз? — сочувственно спросил продавец.

Я сделала вид, что расстроилась.

— Да, великовата.

Но снимать в самом деле не хотелось.

— Другой шуба хочешь?

— После этой? Нет, не хочу. А такая же поменьше есть?

Продавец отрицательно покачал головой.

— Нет, дорогая. Лиса хочешь? Хороший лиса.

— А когда ожидается новый завоз таких песцов? — я указала на сиреневое чудо, которое только что с сожалением вернула.

— Не знаю, дорогая. Я человек маленький.

Это заметно.

— Ну ладно. Жалко, конечно.

— Заходи, дорогая.

Я покрутилась для вида у соседних лотков и отправилась дальше.

Неприятный холодок прошелся по спине, засосало под ложечкой. Следят! Оглянулась: невзрачный мужичонка лет сорока метнулся за спины покупателей. Идти помедленнее, чтобы иметь возможность лучше рассмотреть горе-шпика, или мчаться сломя голову домой?

Выбрала первый вариант. Сбежать я всегда успею.

Надо было под шифоновую блузку бронежилет надеть.

Ну-с, испытаем твое терпение, «шпиен».

Я принялась совать нос во все места, куда оный предмет совать и не нужно было. Следит.

Покинула промтоварные ряды и отправилась в продовольственные. Купила кое-что из продуктов. Не отстает.

Подошла к открытому кафе.

— Порцию мороженого, пожалуйста.

Столик я заняла у стены. Причем села так, что мне было видно все кафе и окружающее его пространство. Мужик довольно долго топтался около прилавка, съел две порции мороженого с шоколадом, купил бутылку фанты. Обернулся. Я преспокойно сидела на своем месте.

— Лимонад еще. С Буратиной, — потребовал он у бармена.

Голос низкий, с хрипотцой. Рост — метр шестьдесят с «хвостиком». Светлые волосы. Белесые брови. Красная физиономия. Волевой подбородок. Глаза водянисто-голубые. Клетчатая рубашка с короткими рукавами. Серые мятые брюки. Черные сандалии сорок третьего размера. А лапы-то, а лапы! Руки то есть… Хваточка, я думаю, железная.

Кажется, Таня дорогая, разворошила ты осиное гнездо. И увидела достаточно, чтобы быть убиенной где-нибудь в темном переулке или в собственной квартире. Адрес мой, кстати, преступникам известен.

Шпион мой в конце концов исчез с глаз, но наверняка прячется где-нибудь неподалеку.