Евгений Сухов - Закодированная месть

Теперь Конорс припомнил, что кости к непогоде могут неприятно ныть, а сам он задыхается от быстрой ходьбы. И еще – другого такого удара он может не выдержать. Требовалось придумать нечто определяющее, чтобы спасти то, чем он жил последние двадцать пять лет.

Немного подумав, Энтони решил позвонить Анри Обрайну, своему старинному приятелю, руководителю службы ФБР в Нью-Йорке, с которым неизменно последние пятнадцать лет каждую субботу играл в гольф. Надо признать, что Анри был не в лучшей форме, высокая должность в ФБР скверно сказалась на его игре. Кроме того, у Анри в банке «Империал» был открыт счет, так что пусть поднимет свою задницу и поторопится спасать личные накопления.

Этот чертов ирландец обязательно что-нибудь придумает!

Набрав его прямой телефон, которым пользовался крайне редко, и услышав жизнерадостный отклик приятеля, спросил:

– Как тебе наша последняя игра?

– Кажется, я немного оступился, и у меня до сих пор побаливает колено.

– Ты крепкий малый, уверен, что ничего страшного.

– Знаешь, я просто не заметил эту дрянную ямку. Она была прикрыта скошенной травой. Когда упал, то подумал, что ничего страшного, а вот утром разболелось колено и нога даже немного припухла.

– Уверен, что твое больное колено никоим образом не повлияет на безопасность нашей страны.

– Здесь ты можешь быть абсолютно спокоен. Поверь, – серьезно отозвался Анри, осознавая, что там, где безопасность, шутки не уместны, – государство в надежных руках!

– Кстати, я тебе звоню не просто так. Дело касается именно безопасности державы.

– Может, тебе сразу в ЦРУ? – осторожно посоветовал Обрайн.

– Скорее всего, это по твоей части.

– Тогда выкладывай, что там у тебя.

– Только я хотел бы тебя предупредить, – продолжал опасливо Конорс, – что наш разговор носит сугубо конфиденциальный характер.

– Не беспокойся, этот разговор не выйдет дальше этих стен, а потом ты звонишь по защищенной линии.

– Хорошо… Дело в том, что мой банк подвергся хакерской атаке. И со счетов нескольких моих солидных клиентов пропали крупные суммы. Поначалу мы думали, что это простой сбой в компьютерной сети, решили провести тестирование главного банковского компьютера, но обнаружили еще несколько несанкционированных перечислений.

– В твоем банке работают лучшие компьютерщики страны, в Пентагоне таких не встретишь!

– Еще вчера я думал точно так же, – обескураженно произнес Энтони.

– Вы засекли его следы? – с надеждой спросил Обрайн.

– Абсолютно никаких следов! Как будто бы его и не существовало. Каким-то чудом хакеру удалось преодолеть секретные коды, пройти через все защиты, миновать расставленные ловушки и снять деньги со счетов. Никто из моих специалистов не может объяснить, как это получилось.

– А мой счет не пострадал? – весело спросил Обрайн.

– С ним все в порядке, – утешил президент банка. – Первое, что я сделал, так проверил именно его.

– Тогда я спокоен… А если серьезно, то все это очень странно. До этой самой минуты я считал, что в твоем банке системы защиты куда надежнее, чем в Белом доме.

– Так оно и есть! Несколько лучших специалистов я переманил из Вашингтона серьезными деньгами. Они в один голос утверждают, что на их прежней работе столь надежной защиты просто не существовало. Дело принимает очень скверный оборот. Если мы не примем каких-то кардинальных мер, то под угрозой окажутся все электронные взаиморасчеты банка. Но это еще не все… Наш банк связан тысячами нитей и с другими крупными банками мира различными соглашениями и договорами, которые он не сумеет исполнить, что, в свою очередь, породит кризис. Дальше все пойдет, как по цепочке. В этот кризис будут вовлечены партнерские банки, что породит финансовый мировой кризис. Банки и связи между ними – это главные артерии всей промышленности, и вслед за этим в мире случится финансовый хаос. Если ты хочешь услышать правду, так произойдет самый настоящий коллапс!

– Я этого не хочу… И все это из-за одного человека, который проник в твой банк?

– Именно так, он знал, что делает. Он ударил в самое сердце мировой экономики, в самый нерв Уолл-стрит, а такие вещи безболезненными не бывают.

– Кажется, я понимаю твое беспокойство, – задумчиво протянул Анри Обрайн. – Здесь действительно стоит побеспокоиться за безопасность страны. О твоем звонке я непременно доложу главе ФБР. Думаю, что он известит о произошедшем президента страны. Дело принимает весьма серьезный оборот. Я сейчас же соберу руководителей подразделений, и мы проведем экстренное совещание. Постараемся на нем выработать дальнейшую стратегию. Сколько у нас времени?

– Немного. Все это нужно сделать до открытия Нью-Йоркской фондовой биржи. Дальше утаить кражу будет невозможно, и все посыплется, как карточный дом! В нашем распоряжении несколько дней. Максимум неделя!

– Понимаю, у нас на счету каждая секунда. Все, Энтони, я тебя услышал, доверь это дело мне и держи меня в курсе всего происходящего.

– Анри…

– Слушаю тебя, Энтони.

– Мне больше не на кого положиться.

– Я это осознал.

Энтони Конорс с некоторым облегчением положил трубку. Поднявшись, он подошел к бару, в котором у него хранились элитные напитки, собранные по всему миру. Особенность этой коллекции заключалась в том, что напитки он распивал с выдающимися людьми. Каждую такую бутылку он старательно подписывал, и за десять лет у него собралось довольно внушительное собрание. Энтони распивал коньяки и вина с президентами многих стран, влиятельными общественными деятелями, мировыми знаменитостями, лауреатами Нобелевской премии, руководителями крупнейших концернов, миллиардерами, просто с серьезными вкладчиками, а также с симпатичными ему людьми. Но жемчужиной его коллекции оставался коньяк стодвадцатилетней выдержки «Генрих IV», причем стоимость напитка приближалась к двум миллионам долларов. Втайне он гордился тем, что немногие из толстосумов отважатся выложить за одну бутылку столь впечатляющую сумму. Но это тот самый случай, когда великолепно было не только содержимое, но и оформление – сама бутылка была выполнена из червонного золота, украшенного почти семью тысячами драгоценных камней, и представляла собой настоящее произведение искусства. Цену коньяку добавляло еще то обстоятельство, что каждую партию коньяка выдерживали в специально изготовленных бочках не менее ста лет, а его производителями являлись прямые потомки Генриха IV.

Похоже, что отпрыски королевской крови весьма неплохо разбирались в коммерции и элитных коньяках.

Бутылок такой партии в мире было всего лишь десять, исполнены и разлиты они были по специальному заказу. И разошлись по разным концам света в шикарные особняки и величественные дворцы. В прошлом году эту бутылку он опустошил на полтора стакана с известным итальянским фокусником Страдини, пожелавшим открыть в «Империале» солидный счет. Познакомился Энтони с иллюзионистом еще в Лас-Вегасе лет десять назад, когда пришел на его выступление, тот демонстрировал такие вещи, которые можно было воспринимать как чудо: парил над куполом цирка; проходил сквозь стены; резал себя на части промышленной пилой; щелчком пальца зажигал парящие в воздухе предметы и совершал массу всего такого, отчего просто хотелось вскочить с места и прокричать на весь зал: «Этого просто не может быть!»