Ольга Володарская - Красавица-чудовище

Дни своего рождения тетя Римма последнее девятилетие не отмечала. Не видела смысла устраивать празднества по поводу того, что жизненный путь сократился на год. Но поскольку ей нравились поздравления и подарки, она повелела всем чествовать ее четвертого июля – в День ангела. Вообще-то именины Риммы были еще в феврале, но что это за праздник, когда за окном вьюжит и метет? Опять же хризантемы могут померзнуть, пока поздравитель идет с ними от магазина до ее дома.

Виола попросила таксиста остановить у цветочной палатки. Пока выбирала хризантемы, размышляла о том, что еще кроме них подарить. Времени на походы по магазинам нет. А по ним именно ходить надо. Долго и упорно. Потому что дрянь какую-нибудь (по ее разумению) тетка не примет. Скажет, не надо мне это «гэ», себе оставь, коль нравится. Причем от стоимости подарка ничего не зависело. Как-то сын купил ей антикварную японскую куклу. Заплатил за нее бешеные деньги. Но Римма подарок отвергла. Велела сыну у себя в комнате куклу поставить.

– Ты же сама хотела! – возмутился он.

– Не выдумывай.

– Ты сказала, что очень тебе нравятся японские куклы. Я купил не простую, антикварную…

– Мне нравятся красивые гейши с зонтиками и в кимоно! – рявкнула Римма. – А ты мне какого-то косоглазого мордоворота суешь.

– Это борец сумо. В Японии их почитают чуть ли не как членов императорской семьи.

– Вот и забирай себе этого жирдяя. А я гейшу хотела.

– Хорошо, в следующий раз ее куплю.

– Нет, не надо. Что-то мне вообще эти куклы дурацкие разонравились, – отрезала Римма.

Виола выбрала цветы, расплатилась и собралась вернуться к машине, но тут увидела между горшками с фиалками причудливую корягу. Присмотревшись, поняла, что это цапля. Какой-то умелец смог предать форму птицы полену, да так искусно, что работа его не сразу видна.

– Девушка, – обратилась Виола к продавцу, – а у вас вот эта фигурка продается?

Та покачала головой.

– А за столько? – Виола вынула из кошелька пятитысячную купюру. Больше налички у нее просто не было, разве тысяча рублей на проезд.

Продавщица с хитрой улыбкой вытянула ладошку. Виола положила на нее денежку, и та быстро скрылась в кармане ее джинсов.

– Можете завернуть ее в красивую бумагу? – попросила Виола.

– Запросто. Триста рублей.

Виоле ничего не осталось, как достать заветную тысячу. Придется теперь еще и у банкомата останавливаться.

Когда она добралась до дома тетки, уже начало темнеть.

– Ба, какие люди! – первое, что услышала она, когда дверь открылась.

– Римма, дорогая, с днем ангела! – Виола обняла тетку. – Держи, это тебе!

– Я уж думала, забыла, – проворчала та.

– Как я могла? – Виола исподтишка подмигнула брату. – Римма, ты, как всегда, прекрасна! – искренне восхитилась она женщиной.

Тетка на самом деле выглядела изумительно. Свежая кожа, красиво уложенные белокурые волосы, платье-халат в пол, а на шее нитка жемчуга. Римма считала, что его могут носить только дамы за пятьдесят, и сразу, как разменяла шестой десяток, купила себе эти бусы для особых случаев. В будние дни она носила бижутерию или серебро, но обязательно что-нибудь причудливое.

– А это у нас что? – Тетка стала нетерпеливо разворачивать подарок. – Коряга? – недоуменно пробормотала она.

Виола отобрала у нее подарок и поставила его на трюмо.

– Смотри внимательнее!

Римма скептически уставилась на «корягу».

– Ой! – выдохнула она. – Неужели? Цапля?

– А? Как тебе?

– Верка, это самый лучший подарок на сегодня! Спасибо!

Виола, которую тетка называла Веркой с детства и плевать хотела на то, что та сменила имя, знала, что угодит тетке. Та цапель обожала. Считала их самыми красивыми птицами. Их, а не каких-нибудь лебедей да фламинго. Поэтому близкие одаривали ее посудой с цаплями, бельем с цаплями, фигурками цапель. Вот только все это было уже избито. А вот деревянная цапля – это эксклюзив.

– Значит, я тебе с подарком опять не угодил? – обиженно пропыхтел Рома.

– Почему? Очень мне он понравился.

– А лучший все-таки Виолин?

Римма потрепала сына по волосам (он стремительно лысел, но они еще имелись на голове), проговорив «Дурашка», затем пригласила гостью к столу. На нем стояли лишь фрукты, но Римма дала команду сыну, и тот натаскал из холодильника салатов и нарезок.

– Голодная? – спросила она у Виолы.

– Как волк.

– Редко от тебя такое слышу. Ромчик, погрей сестре еще мяска. Волки его уважают.

Рома беспрекословно подчинился. Он с детства был очень послушным. Но никто бы не назвал его размазней. Мог и волевые решения принимать, и быть жестким.

Если опустить детство, школьные годы, прошедшие очень спокойно, в студенческую пору он постоянно отстаивал свои права. Порой, с помощью кулаков – у него почему-то не сложились отношения с сокурсниками. А однажды, когда они с приятелем выиграли крупную сумму в автоматы, не дал разбазарить ее. Просто отобрал и положил на счет под очень хорошие проценты. Сказал, пусть деньги приумножаются, а если останутся на руках, мы их прогуляем, а скорее проиграем. Приятель пытался выцарапать их. Сначала просил, потом грозил. Но Рома был непреклонен. Через год получишь, говорил он. С процентами. И ровно через год отдал приятелю. Оба на эти деньги машины купили. Пусть и подержанные.

А вот мать из Ромки веревки вила. Что раньше, что сейчас. Сын обожал ее. А если чем-то расстраивал, не находил себе места и готов был на все, чтобы заслужить прощение. В пятнадцать лет он сделал маленькую татуировку на предплечье. Наколол обожаемую мамой хризантему. Но ей не понравилось. Она не любила татуировки, терпела на других, но не на сыне. И Ромка содрал ее! Наждачной бумагой. Но и этого Римма не оценила. Обозвала дураком и неделю с ним не разговаривала…

– Мама звонила? – спросила Виола, буквально накидываясь на «греческий» салат.

– Дождешься от нее, – фыркнула тетка.

Сестры вдрызг разругались четыре года назад. Из-за наследства. Бабуля скончалась после продолжительной болезни, оставив свою квартиру матери Виолы. Римма считала это несправедливым и потребовала половину. Но сестра встала в позу. Заявила, что если она за матерью ухаживала последние полтора года, то и наследство ее. Сестра Виолы Оля встала на сторону матери. Что неудивительно, ведь именно она въехала в квартиру. А вот Виола поддержала тетку. Хотя в конфликте не участвовала. Просто высказала маме свое мнение. Та разобиделась и на нее, не разговаривала с «предательницей» какое-то время. Но потом простила. А вот с сестрой так общаться и не начала. Ждала, когда та первой пойдет на примирение. Как будто не знала Римму! Та могла переупрямить кого угодно.

– Что-то у тебя вид замотанный, – заметил Рома, принесший мясо.