Ольга Володарская - Красавица-чудовище

– Один раз приснилась, – припомнила Виола.

– В каком виде?

– Как живая. Мы с ней гуляли по набережной. Ели мороженое в рожках вафельных.

– Как она любила.

– Да, ванильное.

– Значит, ей хорошо там… – И снова посмотрел на небо. – Я так рад.

– Здесь ей было бы лучше.

– Не уверен.

– Не понимаю вас.

– Тут она страдала. От собственного несовершенства (естественно, мнимого). Она была прекрасным ангелом. А хотела иметь внешность дьяволицы. Ей бы в другое время родиться. И не здесь. – Кир сунул руку в карман за бумажником. В одном из отделений лежала крохотная фотография, которую он вынул и протянул Виоле: – Кого она вам тут напоминает?

Виола не сразу поняла, что на снимке Олеся. Фото было сделано не только до операций, но, пожалуй, еще до полного полового созревания Красотули.

– Сколько ей тут?

– Четырнадцать.

– Совсем девочка. А на кого похожа… даже не знаю.

– На Деву Марию с икон.

Виола так бы не сказала. Но спорить не стала.

– Зачем ей нужен был этот гламур? Гонка за лайками! Ей было иное предначертано.

– Что именно, на ваш взгляд?

– Делиться светом и теплом по-разному можно, согласитесь? Давать его, чтобы согрелись те, кому холодно, или озарить дорогу заблудшим – это одно, а питать огромный банер с рекламой кока-колы – другое.

– По-вашему, Олеся была тем генератором, что освещает банеры?

– Увы. А им сколько энергии ни дай, все мало. Вот и перегорела.

– Вы так говорите, как будто она покончила жизнь самоубийством. Или от передозировки умерла. Олесю убили! Ее земной путь был прерван. Это не она перегорела, это ее провода перерезали.

– Не бывает одного без другого.

– Опять загадки! – Виола начала выходить из себя. – Давайте оставим аллегории, и вы скажете, что имеете в виду.

– А вы не понимаете?

– Может, я неправильно понимаю? Вас послушать, так она сама виновата в том, что ее убили? Нарвалась, типа. Живи она тихо, скромно, работай в богадельне и пристраивай сирот в приемные семьи, то встретила бы глубокую старость, а не умерла во цвете лет…

– А вы так не считаете?

– Нет… – Виола резко встала. – Мне надо идти. До свидания, Кирилл.

– Постойте! Не убегайте.

– Я устала и хочу домой.

– Я расстроил вас. Даже разозлил. Прошу прощения.

– Все нормально. Просто мне на самом деле пора…

– Я провожу вас.

– Не стоит.

Она торопливо зашагала к воротам парка. Кир последовал за ней. Догнал.

– Я странный, знаю, – выпалил он. – Меня мало кто выносит. Красотуля была, пожалуй, единственной. Но раз вы с ней были так близки, я подумал, что мы с вами подружимся.

«Ни за что на свете, – мысленно ответила ему Виола. – Такие, как ты, странные, меня пугают. От вас не знаешь, чего ждать!»

Зазвонил телефон. Никогда ранее Виола так не была рада, что кто-то пожелал с ней связаться.

– Извините, – бросила она Киру и в трубку: – Алло.

– Салют! – Это был брат.

– Здравствуй, Рома.

– Ты все? – Он знал, что ее вызвали к следователю. Виола сообщила. Она держала брата в курсе всех последних событий.

– Давно. Еду домой.

– Может, к нам? Расскажешь все.

– Ром, я вам надоела уже, наверное.

– Вот нисколечко. К тому же я сегодня один. Маман после работы едет к «подружке». – Последнее слово было произнесено с издевкой. – У нее же и переночует.

– Хорошо, я приеду.

– Ура! Через сколько ждать?

– Через полчаса буду, я недалеко от метро.

– Жду.

Она убрала телефон. Кир все время, что она разговаривала, шел рядом. Ждал, когда Виола закончит диалог. И как только это произошло, спросил:

– У вас не было в последнее время дурного предчувствия?

– Нет, – соврала Виола. А сама вспомнила, как за обедом в «Невесомости» делилась с Матвеем своими ощущениями. Ей реально было не по себе. Сердце ныло. А потом ей позвонили и сказали, что Красотулю убили. – А почему вы спрашиваете?

Он остановился. И, чтобы Виола сделала то же, взял ее за руку. Его ладонь была ледяной…

Неприятной!

– Вы окружены тенями… – Кир обвел ее взглядом, будто очертил. – Они подступают и вот-вот поглотят вас.

– И что это значит?

– Вы скоро умрете!

Виола дернулась, как от удара… Да это он и был! Пусть и нанесен не физически…

Ухнуло сердце. И больно заныло.

Кир будто озвучил самые страшные сокровенные мысли.

Виола уже несколько дней боялась именно этого – смерти!

Она выдернула свою руку из ледяных тисков его пальцев.

– Не бойтесь этого! – Кир приблизил свое улыбающееся лицо и страстно зашептал: – В смерти нет ничего страшного. В ней покой. Вы, как и Олеся, обретете счастье в безмятежности. И я, возможно, увижу в облаках и вас…

Прочь!

Бежать прочь от этого странного человека! Не только его слова, но и улыбка эта… Она пугает и настораживает…

А что, если это Кир?..

Красотулю и других!

И все для их же блага. Потому что только в смерти можно обрести покой…

Виола сначала просто быстро пошла, затем побежала. Кир что-то выкрикивал ей вслед, но она не слушала. Включила белый шум. Да и ветер в ушах свистел – она мчалась на предельной для себя скорости. Главное, поскорее убраться.

Нырнула в метро. Скрылась от Кира под землей. Что может быть лучше? Пока ждала поезда, озиралась. Вдруг ее все еще преследуют? Но вроде бы оторвалась.

Виола усмехнулась. Вот ничего себе слово подобрала… Оторвалась! Будто она секретный агент, а Кир – шпион вражеской разведки. А он просто не совсем нормальный человек. Когда Виола отдалилась от Кира, то перестала его демонизировать. Нет, он не убийца…

Или?

Подъехал поезд, она вошла в вагон. Свободные места имелись, и Виола присела. Достала телефон, посмотрела на экран. Неотвеченных звонков от Матвея и непрочитанных эсэмэс не было. Набрать самой? Написать что-нибудь? Хотелось очень. Весь день. Но Виола сдерживалась. Пусть сам проявится…

Доехав до нужной станции, Виола вышла. Поднялась на поверхность. Квартира, в которой жили тетка с сыном, находилась в десяти минутах ходьбы от метро. Виола обычно топала ножками, но тут решила проехать две остановки на маршрутке.

Брат встретил ее радостно. Впустив в дом, тут же усадил за стол, чтобы накормить маминым супом. Римма не могла оставить сыночка на сутки без горячего, вот и наварила рассольник. Для этого встала пораньше. Удивительная женщина, что говорить!

– Рассказывай, – скомандовал Рома, усевшись напротив сестры.

Виола сморщилась. Опять вспоминать?.. Так не хотелось.

– Систер, я, можно сказать, участник драмы, – пробухтел Рома, насупившись. – Ты обязана меня посвятить в ее аспекты.

– Принимается, – хмыкнула Виола. И стала посвящать Ромку в эти самые аспекты.

– Ты как думаешь, он и есть маньяк? – спросил брат, когда она закончила.