Салла Симукка - Черный, как смоль

Капли на лбу и щеках. Как летний дождь. Девушка открыла глаза и увидела обеспокоенное лицо Сампсы.

– Все в порядке, – произнесла она слабым голосом.

Это была ложь, но не в том смысле, как понял ее друг. Белоснежка лежала на мягком одеяле – видимо, его взяли из реквизита. Ноги ее были подняты, а корсет с нее сняли.

Рядом с ней стояли Сампса, Алекси и Тинка с бутылкой воды в руках. Вот откуда ощущение капель на лице…

– Я же тебе говорила: поосторожнее с корсетом! – пробурчала режиссер.

– Да я его особо и не затягивал… – защищался Принц.

– Корсет тут ни при чем, – заявила Белоснежка и встала.

Голова у нее закружилась, но девушка не дала обмороку вновь овладеть собою. Ей надо было убедить остальных в том, что все хорошо, иначе они ее не отпустят.

– Я сегодня плохо поела, – объяснила она. – И мало спала.

Сампса и Тинка переглянулись, а Алекси облегченно вздохнул. Режиссер поморщила брови, взглянула на Белоснежку и некоторое время задумчиво помолчала. Затем наконец тихо произнесла:

– О’кей. Такое бывает. Ну, ничего, ты ведь уже можешь стоять?

Белоснежка надеялась, что никто не заметил, как подкосились ее ноги. Сампса, успокаивая и защищая, гладил ее по спине. Девушке хотелось облокотиться на него, дать поддержать себя, но сейчас делать этого было нельзя.

– На сегодня все, – решила Тинка.

– Плохая идея, – возразила исполнительница главной роли. – Этот эпизод должен закончиться на том, что я смогла разорвать шнуровку и сбежать в лес – совсем по-другому.

Она заставила других посмеяться. Отлично.

– Послезавтра генеральная репетиция. Эй, чуваки, это будет сенсация! – Тинка вновь воодушевилась, и ее энтузиазм был таким заразительным…

Болтовня наполнила зал. Алекси слегка толкнул Белоснежку в плечо и пробормотал:

– Извини.

– Ничего, – отозвалась та.

– Я отвезу тебя домой и побалую в тайном убежище, – прошептал Сампса ей на ухо.

Белоснежка легко выскользнула из его объятий:

– Звучит заманчиво, но мне надо ехать в Риихимяки.

Она пыталась смотреть своему парню в глаза, но это было трудно.

– Именно сегодня? – удивился Сампса.

– Семейная традиция – день Святой Лусии.

Еще одна ложь. Или не совсем ложь. Хотя отец и сказал, что в их семье не будут отмечать день Святой Лусии, его двоюродный брат в прошлом году организовал встречу в Турку именно в этот день. Белоснежка знала, что сегодня папа и мама тоже будут у него в гостях и вернутся только завтра утром. Она сможет спокойно обыскать весь их дом и изучить содержимое шкатулки.

Сампса выглядел разочарованным. Вынести его грустный и обеспокоенный взгляд было непросто.

Непросто, но надо. Ей необходимо получить ответы на свои вопросы именно сегодня вечером, или она сойдет с ума.

Девушка легко поцеловала своего друга в губы и попыталась не думать о том, что это поцелуй лгуньи.

Казалось неправильным и даже запретным быть дома, когда родители об этом не знают. Шаги странным эхом отдавались от стен.

«Не та девушка в не том доме», – шептало эхо. Она была девушкой-привидением, которой не следовало красться в одиночестве по комнатам.

Конечно же, мама и папа разрешили бы ей войти в свою комнату, если бы она попросила, но Белоснежка не хотела, чтобы они о чем-нибудь догадались. Ей не нужны были лишние вопросы, в ответ на которые пришлось бы лгать. Девушке вообще не хотелось быть человеком, который лжет самым близким людям, но угрозы Тени заставляли ее делать это.

Белоснежка надеялась, что когда она разгадает загадку, преследователь оставит ее в покое. Только связана ли навязчивая идея этого незнакомца с тем, что ему известно что-то, о чем сама она не знает? И самое главное – кого он пытается разоблачить?

Девушка заставила замолчать свой внутренний голос, который пытался прошептать ей, что такой всепоглощающий, безумный интерес преследователя вряд ли удовлетворится, даже если она все поймет.

В спальне родителей стоял хорошо знакомый Белоснежке запах – сколько она себя помнила, здесь всегда пахло именно так. Лавандой, чистым постельным бельем, землей комнатных растений, одеколоном отца и старыми кружевными занавесками, доставшимися им от бабушки. Девушка приподняла край покрывала, свисающего до пола, и заглянула под кровать. Плед был там.

Она заползла под кровать. Там было пыльно. Отец, видимо, больше не пылесосит тут так тщательно, как делал, когда дочь жила в его доме. Ну да ладно…

Белоснежка подняла плед, и ее сердце вдруг сильно забилось. Руки странно похолодели и стали влажными. Под пледом была обычная картонная коробка. Никакой декоративной шкатулки. Коричневая картонная коробка с эротической литературой.

Она задвинула коробку обратно и снова накрыла ее пледом. Это действительно тайна, но не та, которую она ищет. Сексуальная жизнь родителей ее не касается и, она надеялась, никогда больше не коснется: эта случайная находка будет единственным подобным событием.

Девушка выползла из-под кровати, покашливая, и стряхнула пыль с испачкавшихся на коленках джинсов. Разочарование. Пустота. Может, она что-то не так запомнила? Или вообще придумала шкатулку, вообразила ее себе? Может, она так сильно думала о том, от какого замка этот ключ, что попросту сочинила запертую на замок шкатулку?

Нет. Такого не может быть. Белоснежка на это не согласна.

Куда можно спрятать шкатулку в доме ее родителей, если не хочешь, чтобы ее случайно нашли?

Девушка проверила все шкафы, все ящики, побывала в гостиной и на кухне, на чердаке и в сарае на заднем дворе. Нигде не было ни шкатулки, ни даже намека на такую вещицу. Вечер переходил в черную ночь, надежда – в серую бессмысленность.

«Думай, думай!» – подбадривала себя Белоснежка, сидя на диване в гостиной. Она осторожно терла виски и пыталась изгнать неумолимо нарастающую головную боль. Достав из кармана ключик, девушка сжала его в ладони.

«Расскажи мне правду, ключик. Покажи, где твой замочек. Укажи мне путь к шкатулке…»

Но нет, этот ключ – лишь мертвый груз в ее ладони. Он не ответит.

«Как часто то, что мы ищем, оказывается ближе, чем мы думаем».

Белоснежка ненавидела такие способы подбадривания. Но сейчас эта фраза монотонно стучала в ее мозгу. Где же это «ближе, чем мы думаем»? Под задницей, что ли?

Она еще додумывала эту мысль до конца, а руки ее уже разбросали диванные подушечки и открыли складной диван-кровать.

Там лежала шкатулка.

Кроватная часть дивана помещалась под диванными подушками, откуда ее можно было вытащить наружу. Внутри дивана, между кроватной частью и полом, оставалось чуть-чуть места. Туда можно было класть, например, постельное белье в коробках. Но сейчас там была одна лишь знакомая Белоснежке деревянная шкатулка. Она достала ее потными руками и торопливо принялась открывать. Ей не хотелось любоваться ее поверхностью. Содержание было важнее. Ключ недолго оставался в руках девушки. Он тяжело повернулся в замке, как будто им давно не пользовались. Белоснежке пришлось напрячься, прежде чем ключ поддался.