Салла Симукка - Черный, как смоль

Потом ее силы иссякли, и она со стоном рухнула обратно на пол, привалившись спиной к двери.

– Ох, Белоснежка! Моя маленькая Белоснежечка, – усмехнулся Тень из коридора. – Ты, что, и вправду думаешь, что у меня нет ключа? Конечно, он у меня есть. Подожди, я схожу за ним в ту каморку… А потом мы спокойно поговорим.

Девушке снова начало казаться, что она задыхается.

Страх смерти – удивительная вещь. Инстинкт самосохранения накачивает все мышцы силой, которой в них не было. Руки и ноги Белоснежки внезапно снова заработали. Ее мозг отдавал мышцам приказы так быстро, что она не успела подумать, как ей действовать дальше. Она просто начала действовать.

Парт и стульев в классе достаточно. Это поможет оттянуть страшный миг. Все парты и стулья – к двери, все, до чего можно дотянуться руками, все вещи, которые можно бросить, – сюда, поближе! А теперь – открыть окно!

Ключ повернулся в замке.

– Помогите! – закричала Белоснежка из окна так громко, что в груди у нее тоже вспыхнула боль.

На улице было пусто. Но должны же быть в парке прогуливающиеся люди, должен же кто-то идти мимо в центр города или в библиотеку Метсо!

Дверь тихо начала открываться. Ножки парт и стульев застонали по полу, когда она начала сдвигать их.

– Ты выстроила преграды между нами, любимая. Я думал, что преград больше нет…

Тень кряхтел, с усилием наваливаясь на дверь, и в конце концов смог приоткрыть ее. Пара придвинутых к ней парт и стульев упали, и грохот от их падения разнесся по классу и коридору.

– На помощь! – снова закричала Белоснежка.

На улице шел снег. Легкий, мягкий, белый… Первый по-настоящему прекрасный снегопад этой зимой.

– Никто тебя не услышит! – возразил преследователь девушки.

Но в его голосе была слышна неуверенность, и это дало Белоснежкиному дрожащему телу новый заряд сил. Тень протолкнулся в класс, но не стал зажигать свет. Он хотел оставаться в темноте, хотел затаиться в ней.

В этот момент девушка поняла, кто это. Туман, обволакивающий ее мозг, рассеялся, и она узнала Тень.

Генрик Вирта. Учитель психологии.

Это заставило Белоснежку вздрогнуть. Как Генрик узнал о ней так много? И как этот учитель, всегда выглядевший таким понимающим и дружелюбным, смог на самом деле оказаться столь жестоким и сумасшедшим? Однако у девушки не было времени обдумать эти вопросы, потому что Вирт уже в ярости раскидывал парты и стулья со своего пути.

– Ты, чертова мучительница! – заорал мужчина. – Почему ты со мной это делаешь?! Я хочу лишь любить тебя и защищать! Увести тебя в безопасное место от всеобщего зла. Мы одна душа: ты и я!

Белоснежка схватила степлер и со всей силы швырнула им в Генрика. Мужчине удалось отклониться в последний момент, и степлер брякнулся о стену.

– Мимо, – произнес учитель довольным голосом.

– Как и ваша оценка по психологии! – не могла не ответить ему его противница. – У нас нет ничего общего. Вы никогда не знали меня и никогда не узнаете. Это не любовь. Это просто ваша больная, навязчивая идея!

Страх девушки исчез. Это произошло в тот миг, когда она узнала Генрика и поняла, что он не может видеть ее самые глубокие мысли и чувства. Ядро, внутренний мир Белоснежки были от него скрыты. Туда ему не пробраться никогда.

– Если ты не достанешься мне, то не достанешься никому. – Голос Вирта вдруг стал тихим и глухим. Девушка знала, что он не шутит. Он убьет ее, когда сумеет до нее добраться.

Ей попался под руку дырокол, и она швырнула им в мужчину. На этот раз Генрик не смог увернуться, и острый край дырокола угодил ему в висок. Психолог удивленно поднял руку и потрогал свое лицо.

– Кровоточит, как мое сердце, – прошептал он.

Белоснежку тошнило от его драматизма. Казалось, что он думал, будто играет в пьесе, где его слова должны были звучать как можно печальнее и проникновеннее.

– Помогите! – еще раз закричала девушка, но ее голос уже охрип.

Генрик смог отшвырнуть последнюю парту со своего пути. Он был уже в паре прыжков от своей ученицы.

– Тебе не убежать! – прорычал он. – Не понимаю, почему бы тебе просто не отдаться мне!

«Никогда!» – подумала Белоснежка и залезла на подоконник.

– Что ты делаешь?! – Голос психолога вдруг задрожал.

Девушка села на подоконник, свесила ноги наружу, а потом легла на него животом и стала соскальзывать наружу. Через секунду она уже висела вдоль стены дома, держась за холодный край подоконника.

Посмотрела вниз. Падать придется долго. Слишком долго. Но другого выхода нет.

– Не сходи с ума! – закричал Вирт.

– Сходишь с ума здесь ты! – отозвалась Белоснежка.

Генрик стал кричать что-то еще, и его голос вновь задрожал.

Девушка успела почувствовать, как руки учителя вцепились ей в пальцы. Тогда она разжала их и полетела вниз, к земле, в хороводе снежинок. И попыталась максимально расслабиться, когда упала на школьный двор.

Лежа на спине на свежевыпавшем одеяле из снега, Белоснежка успела удивиться тому, что ничего не чувствует. Снежинки двигались над ней, кружась в невероятно красивом менуэте; они медленно опускались к ее лицу и таяли у нее на щеках.

А потом ей стало больно.

Сначала Белоснежка двигала только руками. Медленно, длинными и спокойными движениями, держа руки прямыми, она поднимала их почти до ушей и опускала обратно, к бедрам. Снег был пушистым и мягким. Он легко поддавался ее движениям. А затем она вспомнила, что надо двигать еще и ногами.

Как давно она делала это в последний раз? Когда-то в детстве. Перед школой? Наверное…

В школе издевающиеся над Белоснежкой одноклассницы бросали ее в сугробы так много раз, что позже ей даже в голову не приходило добровольно лежать в снегу.

Снежный ангел…

Красивые слова, хотя они и не значат ничего, кроме ощущения холода от снега. Крылья, которые создают движения рук. Лоно, которое формируют движения ног.

Снежный ангел. Белоснежка много раз делала его во дворе с сестрой. Роза рассказывала ей перед сном вечерние сказки про стаю ангелов, которая прилетит ночью во двор поспать, и говорила, что каждому из них надо организовать для этого место. Старшая сестра сказала, что не будет спать до тех пор, пока не увидит излучающее свет прибытие чудесных существ. Белоснежка заставила Розу поклясться, что та ее разбудит. Сестра обещала и пожала ей руку. Так Белоснежка и засыпала в тот вечер – с рукою в теплой ладони Розы…

Слезы снова потекли из уголков ее глаз к ушам.

Каждый день воспоминаний становилось все больше и больше. Как будто внутри Белоснежки был комод с множеством ящиков, и они стали открываться один за другим после того, как годами оставались под замком.