Eкатерина Островская - Упасть еще выше

– …Недавно проехал на метро, чего не делал уже много лет. Другой мир, другие люди, другие лица. Не такие, как те, летящие куда-то на своих или служебных дорогих авто и считающие, что глазеть по сторонам – пустая трата времени. В машинах они просматривают документы, подготовленные помощниками на подпись, или по телефону договариваются о встречах и сделках. Бизнесмены, политики, чиновники. Они публичные люди, все их знают. Что им до тех, кто в метро, для кого даже поездка на такси – немыслимая трата! Что им до остальных простых людей, ведь они думают о народе…

– Кажется, кто-то пришел, – раздался голос Николая.

Лена бросилась в комнату, а навстречу ей спешил муж.

О следственном изоляторе Коля особо не распространялся. Отмахнулся только, мол, и там не все законченные отморозки. Скорее наоборот, большинство из тех, с кем он общался, – испуганные и затравленные люди. Правда, некоторые из них пытаются выглядеть бывалыми и тертыми жизнью, показывают своим поведением, что тюрьма для них – дом родной. А в двухместной камере с ним находился предприниматель, против которого возбудили дело об уклонении от уплаты налогов в особо крупных размерах. Колю он принял за подсадного и старался молчать, чтобы случайно не проговориться. В камере было достаточно комфортно, там имелся даже кондиционер. Правда, сломанный. Когда же Зворыкин отремонтировал его в присутствии инспектора по режиму и местного электрика, сокамерник решился наконец высказаться и уверял Колю, что на самом деле его посадили за преданность либеральным ценностям. Потом либеральный предприниматель и вовсе разоткровенничался, сообщил, что в девяностых он лично был знаком с главными бандитами города…

Вчетвером сидели за столом, не спеша попивая шампанское. Валерий Иванович предупредил Зворыкиных, что некоторое время они поживут здесь, пока все не утрясется. Подписка о невыезде – это временное ограничение свободы передвижения. Из города Коле выезжать нельзя, а сидеть в чужой квартире можно. Тем более в такой квартире. Тут же он показал все преимущества их нового жилья. Квартира принадлежала Асе, но когда Валерий Иванович узнал, что за стеной продается точно такая же, но по другой лестнице, он приобрел ее и сразу внес некоторые изменения в планировку.

После чего Валерий Иванович продемонстрировал главное преимущество получившегося жилища: открыл платяной шкаф, отодвинул заднюю стенку, потом еще одну, фанерную, и показал проход в соседнюю квартиру, сообщив, что, спустившись по лестнице, попадаешь не во двор, а прямо на улицу.

– Если кто-то и следит за вами, то уйти от наблюдения проще простого, – сказал он.

– А кто может следить? – удивилась Лена.

– Ну, это на всякий случай. Надеюсь, что никто.

Конечно, это походило на манию. Но, с другой стороны, адвокат заботится об их безопасности, и спорить или доказывать что-то Зворыкины не стали. Лена хотела как-нибудь незаметно сообщить Валерию Ивановичу, что ей удалось разговорить его подругу, но не рассказывать же об этом при Асе. И все же завязала разговор о том, что пыталась определить, кто мог так подставить ее мужа. Призналась, что ей это не удалось, поскольку у них нет врагов и завистников, так как зла никому не делали и завидовать им нет оснований. Близких друзей тоже нет – разве что школьные подруги и пара коллег Николая, которые иногда приходят в их дом.

– Теперь вот и вы с Асей, – закончила Зворыкина, – хочется надеяться, тоже считаете нас друзьями.

Ася кивнула первая, а потом и Валерий Иванович, который не видел реакции своей подруги.

– У нас, кроме вас, никого нет, – признался он.

Лене стало немного стыдно, что она совсем недавно подумала о его скрытности и подозрительности. А потому она вернулась к тому, с чего начала.

– Кто-то решил избавиться от моего мужа: Коля наверняка знает кто, но почему-то не хочет об этом рассказывать.

– Я следователю рассказал, – подхватил Николай, – как было на самом деле, но он не поверил. Даже в протокол не занес. Я ведь просил инвестиций у Пышкина, Володя отказал, но потом сообщил, что есть человек, который готов выделить средства, но за это войдет в долю вновь образованного предприятия. Пышкин дал номер телефона, по которому мне ничего толком не ответили, кроме того, что они инвестициями не занимаются. Потом перезвонил некий господин, у которого будто бы родственник работает в фонде содействия предпринимательству… С этим родственником я встретился: он оказался армянином, неряшливо одетым и плохо говорящим по-русски. Армянский родственник пообещал свести меня с кем-то под мои гарантии поделиться. Каждый раз после очередного звонка или встречи я связывался с Пышкиным, но он отвечал, что этих людей не знает, и даже советовал перестать этим заниматься, если у меня какие-то сомнения. Следователь звонил ему и просил о встрече, но Володя подтвердил лишь то, что я вам сейчас рассказал и, соответственно, что показал на допросе. Номера телефонов, по которым я звонил и о чем-то договаривался, были проверены, все они оказались оформленными на других людей – кто-то постоянно жил за границей, а парочка номеров принадлежала недавно умершим. Главным свидетелем являлся Белканов, который утверждал, что хотел участвовать в тендере на строительство скоростной автотрассы, подал заявку, а потом ему позвонил некто, представившийся сотрудником комитета по инвестициям, и сказал, что решение будет положительным, если Белканов передаст их представителю пять миллионов евро. Белканов, по его собственному утверждению, никогда не давал взяток, всегда действовал честно и в этом случае после некоторых раздумий решил вывести нечестных чиновников на чистую воду, а потому сам позвонил в прокуратуру. Мне же, опять-таки по телефону, предложили подойти в определенное время в определенном месте к автомобилю с указанным номером и получить запрашиваемую мною сумму. Деньги мне должны были передать наличными, так как они сэкономлены на других проектах и не учтены в бухгалтерских документах. Когда меня взяли, Белканов дал показания, от которых он не отказался, но сообщил, что со мной он ни о чем не договаривался и о деньгах я с ним никогда не говорил – ни по телефону, ни в машине… Вот и все.

– Это не все, – возразил Валерий Иванович. – Следствию и без того ясно, что Белканов не сумасшедший и никогда не будет просто так, по какому-то звонку, передавать незнакомому человеку чемодан денег. Вы хоть и наивный человек, но не до такой же степени, чтобы брать из чьих-то рук этот чемодан. В характеристике, данной вам институтом, сказано, что вы выдающийся ученый, изобретатель, автор научных работ и статей, но имеете один недостаток – стараетесь не участвовать в общественной жизни.