Татьяна Полякова - Коллекционер пороков и страстей

Тут я вновь подумала о Димке и всерьез испугалась, а если… Но погнала скверные мысли прочь. Бергман вряд ли станет покушаться на его жизнь, скорее попытается заморочить ему голову. Собственный дом – не самое подходящее место для убийства. Хотя кто знает, может, у этого типа весь подвал забит скелетами бывших друзей.

Достав мобильный, я набрала номер Вадима, мысленно молясь, чтобы он был где-то неподалеку.

– Привет, – весело пропел он, а я торопливо и довольно бестолково рассказала ему о происшедшем, начав свой рассказ с девушки Димки, которую Бергман предположительно соблазнил.

– Ты где? – выслушав меня, спросил Вадим.

– Возле драмтеатра.

– Топай к Бергману. Я подхвачу тебя где-нибудь по дороге, постараюсь подъехать как можно скорее. Поняла? И не кисни, все будет хорошо, а может, даже лучше. Пока.

Он отключился, а я вздохнула с заметным облегчением. До дома Бергмана было недалеко, путь я решила сократить и, свернув с центральной улицы, отправилась к площади Победы переулками. Дважды пробовала звонить Димке, но он не ответил. Нервозность сыграла со мной злую шутку, я мало что замечала вокруг. И совсем не обратила внимания на машину, которая, обогнав меня, притормозила чуть впереди. Из машины вышел мужчина и направился мне навстречу.

– Привет, – сказал он, широко улыбаясь. – Не могли бы вы мне помочь? – И начал что-то говорить.

Я его не слушала, потому что уже поняла: он лжет, и почувствовала, что он опасен. Но на все это ушли драгоценные секунды, за которые он успел подойти слишком близко. А переулок пустой: ни людей, ни машин. Закричать? Я смотрела в конец переулка в надежде, что машина или прохожий все-таки появятся. Никого. Теперь остается рассчитывать лишь на то, что у него нет оружия или он не рискнет им воспользоваться. Кто он такой, черт возьми?

Я тоже широко улыбнулась, надеясь, что он решит: я ничего не заподозрила. Он высокий, крепкий, тяжелее меня килограммов на тридцать. С Вадимом я смогла справиться, справлюсь и с ним…

– Садись в машину, – внезапно убрав улыбку с лица, сказал он и, вынув из кармана руку, направил дуло пистолета мне в живот. – Без глупостей, детка.

У меня будет шанс, когда он окажется сбоку, ему ведь надо пропустить меня вперед. Но он не стал рисковать, в его левой руке оказался электрошокер, он коснулся им моего запястья, а я успела подумать: шанса у меня не будет.

Это не было похоже на сон. А если и сон, то кошмарный, который доведется увидеть нечасто. Жуткие фантазии, одна страшнее другой. Изувеченные тела, люди в островерхих шапках баграми сталкивают их в ров, и я жду, когда металл вопьется в мою обнаженную плоть. Я пытаюсь кричать и не могу. Снова пытаюсь. И слышу крик.

Я вздрогнула и открыла глаза. Я сижу, привалившись к стене. Руки связаны, с ногами та же история. Где-то здесь этот тип. Я чувствую.

Я поспешно огляделась: цементный пол, кирпичные стены. Справа узкое окошко, сквозь него в помещение проникает свет. Я поняла, что этот тип приближается, раньше, чем услышала шаги. И, увидев его, в первое мгновение подумала: это Бергман, наверное, из-за полумрака, царившего здесь. Но тут же стало ясно: передо мной другой человек, и я вздохнула с облегчением. Они даже не похожи. Парик, очки, рост и подходящая комплекция могли ввести в заблуждение, если он будет держаться на расстоянии или в машине промчится мимо.

Он держал в руках деревянный ящик, сел на него и сказал с усмешкой:

– Очнулась? На всякий случай хочу предупредить: поблизости нет никого, кто бы мог тебя услышать, поэтому я и не стал заклеивать тебе рот. Если хочешь, можешь кричать.

– Если захочу – крикну, – кивнула я.

Слова дались с трудом. Во рту пересохло, голова нещадно болела.

– Чего не спросишь: кто я? – с некоторой обидой спросил он.

– Ты психопат и убийца. А твое имя мне по барабану.

– Если будешь хамить, твоя смерть окажется долгой и мучительной. Ты ведь этого не хочешь?

– Я вообще умирать не хочу.

– Твоя наглость вряд ли тебя спасет, – хохотнув, сказал он. Он здорово злился. Его просто распирало от самодовольства. Он считал себя гением, владыкой мира, хотя был обычным психом. Но мне это вряд ли поможет.

– Зачем тебе этот маскарад? – спросила я, тщеславные люди обычно болтливы, потяну время, авось в моей судьбе что-то изменится к лучшему.

– Жду гостя. Пусть в последние секунды своей жизни он думает, что лучший друг его предал. Вы ведь считаете Бергмана другом?

– Я – нет.

– Вот как? – засмеялся он. – Впрочем, это не имеет значения.

– За что ты его ненавидишь? – вновь задала я вопрос.

– Он уничтожил мою жизнь. Лишил меня единственного друга.

– Такого же психа?

– Что ты понимаешь, маленькое ничтожество.

– Само собой, маленькое, куда мне до тебя.

– Почему ты пытаешься меня разозлить? – удивился он.

– Да ничего я не пытаюсь. Ты мне действуешь на нервы, вот и все. Это ты птичек мучил?

Он как-то странно дернулся. Мой вопрос вызвал смятение, может, это было связано с какими-то воспоминаниями?

– Птичек? – переспросил он.

– Вороны под окнами Бергмана.

– Это было эффектно, правда?

– В психушке оценят. Значит, ты начал с птичек, а потом появился труп. И кто этот бедолага?

– Когда-то он был моим другом. Пока не вмешался Бергман.

– Кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Бергман отправил тебя… в тюрьму? Или в психушку?

– Бергман отправится на кладбище, – глядя на меня исподлобья, произнес он. – Но не сразу. Я сумею превратить его жизнь в ад. – Тут я вспомнила записку во рту трупа рыжего, обнаруженного в клубе. «Око за око…». Криво усмехнувшись, он продолжил: – Как думаешь, твой дружок Дима прибежит на выручку, узнав, в каком дерьме ты оказалась? Думаю, прибежит. Я звонил ему, назначил встречу. Не здесь, конечно. Ты не увидишь, как он умрет, но не беда: вы скоро соединитесь на небесах.

– Может, и нет. Вдруг его любовь ко мне не такая уж сильная. Значит, его девушку ты соблазнил?

– Девушку? Я ее даже никогда не видел. Но к встрече с вами готовился и о разбитом сердце твоего дружка знал. А дальше совсем просто. Познакомился с Вероникой и внушил ей нужные мысли, а она поспешила убедить твоего Диму, что в смерти девицы виновен Бергман. Я хочу, чтобы друзья отвернулись от него. Стали врагами, и, знаешь, мне это почти удалось. К сожалению, здоровяк оказался упрямым, а вот вы порадовали. Кстати, по-моему, здоровяк в тебя влюблен. Нет? Но в беде тебя вряд ли оставит. Поспешит на помощь. И окажется в ловушке, – он засмеялся, а я сказала:

– И чему ты радуешься, Эдуард? Вдруг он и вправду явится?

Я назвала его Эдуардом наудачу и угадала. Лицо его сморщилось, точно он съел кислое, я даже подумала, что он сейчас заплачет.

– Какой еще Эдуард? – фыркнул он.