Ольга Тарасевич - Оберег Святого Лазаря

«Оказывается, убивать – это приятно, – призналась она самой себе. – Испытываешь такой драйв – ни одни колеса так не вставляют!»

…– Ладно, хорошо. Допустим, вы убили гражданку Гладышеву просто так. А как насчет Евсении Аржинт? Тоже безо всякой причины?

Катя отправила в рот еще одну таблетку, дождалась, пока по телу прокатится приятная волна бодрости, и пожала плечами.

– Я не могу сказать, что убила их без причины. Я думаю, просто так было нужно – чтобы я их убила.

– Кому нужно?

Она опять пожала плечами:

– Не знаю. Может, Богу? Это же Ему от нас всех что-то нужно.

В глазах следователя появилась тоска:

– Так Бог вам передал послание? Слышали голоса? Видели зеленых человечков? Гражданка Романенко, предупреждаю: если вы хотите имитировать психическое заболевание, то у вас ничего не выйдет. Направлением на экспертизу я вас, конечно, обеспечу. Но врачи – настоящие профессионалы, их вы своими фантазиями не одурачите.

– А я и не пытаюсь никого одурачить. Я просто поняла, что, может, единственное, что я должна сделать, – это убить именно этих людей. После каждого убийства возникала уверенность: все сделано правильно…

…– Все будет хорошо, Наташа! Конечно, я жутко перепугался. Представляешь, какая картина: подъезжаю, ты без сознания, рядом с тобой какая-то старушка кричит: «Помогите, женщине плохо!» Привез тебя в больницу. Кардиограмма отвратительная. Странно, ты вроде на сердце не жаловалась никогда… Врачи домой не отпустили, говорят – надо понаблюдать пару дней, такими вещами не шутят. Полностью согласен. Больше никаких расследований, иначе они тебя доконают… Юра недавно звонил. Говорит: в номере Евсении обнаружился точно такой же флакон с американским инсектицидом, как и в «Останкино». А на бутылочке – отпечатки Кати Романенко. Он был вынужден задержать девушку. Ведущая во всем призналась. Кто бы мог подумать, что она способна на подобную мерзость! Такая молодая, симпатичная, из хорошей семьи. Только птичьего молока ей не хватало… Впрочем, у преступников всегда своя логика; нормальным людям их никогда не понять…

Лёнин голос придает мне сил.

Уже могу открыть глаза, взять мужа за руку.

– Ничего не говори. Лежи, отдыхай. – Он, улыбнувшись, наклоняется и целует мое запястье. – Как ты меня напугала, Рыжая… Если бы ты только знала, как сильно я перепугался!

– Ленечка, мне нельзя здесь сейчас разлеживаться. То есть я, конечно, была бы не против. Но – никак нельзя, правда!

Муж хмурится:

– Это еще почему?

Какие-то мгновения я прикидываю возможность реализации следующего варианта.

Усыпить Ленину бдительность, стащить ключи от машины и удрать из больницы.

Да, было бы неплохо провернуть такую штуку.

Только могут возникнуть проблемы. Да вот прямо в коридоре встретят меня санитарка с врачом; возьмут под белы рученьки и быстренько вернут обратно в палату.

Нет, в таком деле – побег из больницы – без сообщника никак не обойтись.

Но как объяснить мужу, что мне сейчас нельзя оставаться в палате? Я совершенно точно знаю, что в настоящий момент должна быть в гостинице «Авангард». Почему – понятия не имею.

Хотя, может, какие-то логические объяснения можно привести.

Я явственно чувствовала, как мощная темная сила пытается мне препятствовать. Она могла уничтожить меня.

Ох как тяжело сейчас примерять на свои ощущения и новые знания одежки привычных слов…

В общем, это, черное и сильное, хотело меня остановить. Вырубить. И у него почти получилось.

Но есть и другая сила, светлая и мощная.

Не знаю, кто мне помог – бабушка, ангелы, Бог. Это защитило меня.

Это всегда вело меня по жизни.

Это теперь призывает срочно действовать…

– Ладно, не надо так напрягаться. – О, чудо! Муж встает со стула, достает из пакета мои джинсы и рубашку. – Давай, снимай скорее свой прекрасный больничный пеньюар. Я все понял: если ты сейчас не свалишь из больницы – то помрешь и никакие медики не откачают. Как же с тобой иногда бывает тяжело! Ты страшный человек, Натали. Если что-то хочешь – хоть кол на голове теши, все равно по-своему сделаешь.

– Ага, точно, я такая!

Мне становится легко и весело.

Осторожно встаю с кровати, прислушиваюсь к своим ощущениям.

Немного кружится голова – но это мелочи. Жить буду. И буду бороться…

Территориально гостиница «Авангард» не относится к нашему моргу. Поэтому труп Евсении вскрывает какой-то совершенно незнакомый нам с Леней мужик, с которым прежде никогда не доводилось пересекаться.

Мы с мужем уже обменялись многозначительными взглядами и прекрасно поняли, что наше мнение о коллеге совпадает: клинический идиот.

Дурачок – такой восторженный, задорный, свежеобученный…

Наверное, недавно ему довелось стажироваться в Европе.

Ладно, фиг с ним, с этими его новомодными аксессуарами – ярко-оранжевой пижамой, пластиковой маской и специальной пилой, улавливающей брызги (наши мужики-санитары пользуются обычной фрезовой пилкой. Конечно, летит все, что только можно, куда можно – кровяные капельки на наши направления на гистологию, костная пыль – в нос. А не стой под стрелой, пока санитар труп эксперту готовит. Впрочем, если нас слишком сильно заливает кровищей – мы вопим, не стесняясь). Можно было бы даже смириться с тем, что этот парнишка сам, без помощи санитаров, начал проводить аутопсию. Но вот зачем он «европейский» разрез делает?

Это слишком долго! Меня интересует конкретный орган – а таким макаром до него доберутся чуть ли не в последнюю очередь!

Российский и европейский подход к аутопсии различаются.

У нас все просто, как грабли, – тело разрезается от шеи до лобка. Европейцы режут иначе – от каждого плеча до середины груди, а затем ниже до лонной кости. Мне кажется, смысл использовать «воротниковый» разрез, близкий к «европейскому», есть только тогда, когда надо исследовать шею трупа (при удавлении, подозрении на него, повешении). При «воротниковом» разрезе сначала вскрывают голову, чтобы выпустить кровь (не так уж много ее и вытекает) и не допустить артефициальных «кровоизлияний» на шее. А потом делают полукругом разрез над ключицами и от него вниз до лобка.

В общем, ничего такого европейцы, чего не знают наши судмедэксперты, не придумали.

Но я не могу понять, зачем тело Евсении с подозрением на отравление ФОС нужно вскрывать по такой схеме!

Мне надо скорее увидеть органы мочеполовой системы – а эксперт все в голове что-то выглядывает…

Из коридора доносится:

– Слушайте, не надо меня нервировать! Вы мне какие вопросы в постановлении написали? Идентификация личности убиенной бабушки! Вам наплевать, что эту бабулю идентифицировать не надо, личность установлена, родственниками опознана. А кто просил на наркотики проверить? Восьмидесятилетняя бабка – у вас наркоманка, да? Биологию на сперму заказывали? Очень хорошо, мы ее делаем. Хотя и ежику понятно: что такое сперма, бабуля уже благополучно забыла. Я с вас, следователей, просто обалдеваю. Вам что, работы мало? Бабка, царствие ей небесное, чайник на плите оставила, пожар был, померла при «Скорой». При чем тут сперма и наркотики?! Где вы такие вопросы вообще взяли?! А почему о деньгах никто не думает? Такие анализы – дорогое удовольствие. Вот бы заставить вас всех их из собственного кармана оплачивать!